Чингиз Абдуллаев - Право на легенду Страница 23

– Я вас слушаю, – сдержанно отозвался Ермакович.

– Вас информировали об убийстве двух ответственных сотрудников кабинета министров в ресторане «Шинок»? – поинтересовался руководитель президентской администрации.

Ермакович поморщился. Дело, видимо, принимает гораздо более серьезные масштабы, чем он это предполагал еще вчера. Можно было сделать вид, что он впервые слышит эту новость. Но дипломатия не была ему свойственна, а поэтому Виктор Викторович ответил прямо:

– Там был только один наш сотрудник. Второй из Министерства финансов.

Серафимчук понял, что премьер уже проинформирован о случившемся. И тогда продолжил, уже имея это в виду:

– Мы считаем, что такие новости могут подорвать доверие к нашему правительству. Двое его сотрудников, пусть даже один из Министерства финансов, и двое мошенников, находящихся в международном розыске, – слишком неприятная компания, о которой наверняка начнут писать наши газеты.

– Уже пишут, – жестко заметил Ермакович. – Правда, из двоих греков только один находится в розыске. Тот, который приехал к нам не совсем законно. А второй как будто в порядке, он даже бывал у нас в Донецке.

– Вот как раз о нем и хотел с вами переговорить, – осторожно произнес Серафимчук. – Дело в том, что он действительно приезжал к вам в Донецк.

– Ну и что? – рявкнул Ермакович. – Будучи губернатором, я принимал столько людей, что всех не упомнишь. Среди них мог быть и этот тип. Ничего удивительного.

– Верно. Но он встречался не только с вами. По указанию президента наши спецслужбы проверили данные на этих двух греков. Так вот, Хортакиса интересовали возможные инвестиции в наши спортивные объекты, в том числе и по донецкому «Шахтеру». Вы меня понимаете?

Ермакович сжал зубы. Он сразу все понял. Если его никоим образом нельзя связать со скандалом вокруг ареста Назаренко, то почему бы не привязать имя премьера к его родному футбольному клубу, за который он болел всю свою сознательную жизнь?

– Я думаю, что в «Шахтере» сами разберутся, кто им друг, а кто враг, – заметил Ермакович.

– Согласен. Но я хотел, чтобы вы об этом знали, – продолжил Серафимчук. – Я вообще хочу, чтобы вы знали самое главное. Мы на вашей стороне, Виктор Викторович. При всех обстоятельствах. Я уже дал указание Алисе Нарочницкой иметь в виду нашу позицию.

Нарочницкая была пресс-секретарем президента. Ермакович подумал, что администрацию президента в первую очередь волнуют собственные интересы. Они понимают, что в случае крушения правительства падет и сам президент. И хотя у них разные интересы, в данном случае они действительно будут играть на одной стороне.

Попрощавшись, Ермакович положил трубку. Потом несколько минут посидел, тяжело задумавшись. Он правильно сделал, что послал Кольчугина в Донецк. Нужно узнать все и про эту фотографию, и про этого Хортакиса, неизвестно откуда появившегося в Донецке несколько лет назад и так некстати убитого в Киеве, в такой «славной» компании. Значит, те, кто готовил эту провокацию, решили увязать ее с Донецком и таким образом нанести упреждающий удар, чтобы не позволить Ермаковичу выдвигаться в президенты страны.

Но он еще не знал, что это лишь начало тяжелого дня. Буквально через час ему доложили, что приехал Онищенко – вице-спикер парламента, возглавляющий проправительственную фракцию. Виктор Викторович сразу же пригласил его в свой кабинет.

У Онищенко, человека среднего роста, с редкими волосами, зачесанными на правую сторону, и крупными чертами лица, были маленькие, умные глаза.

– Здравствуйте, Семен Андреевич, – приветствовал гостя Ермакович, поднимаясь из-за стола.

– Добрый день. – Онищенко прошел к столу, тяжело уселся на стул.

Премьер устроился напротив него.

– Что случилось? – спросил он, понимая, что произошло нечто экстраординарное.

– Вчера вечером наша оппозиция внесла парламентский запрос. Сразу две фракции вместе. От Мищенко и Милашенко. Они считают, что правительство намеренно прячет часть бюджетных поступлений. Примерно на сумму в десять миллиардов. Требуют парламентского расследования.

– Что? – В этот момент нужно было сохранить хладнокровие, чтобы не продемонстрировать собеседнику своих настоящих чувств.

– Они считают, что наше правительство прячет часть бюджетных средств, – повторил Онищенко. Он видел, как нахмурился премьер-министр, но посчитал, что это обычная реакция Ермаковича на возможные провокации оппозиции.

– Вы уже приняли запрос к рассмотрению? – уточнил Виктор Викторович.

– Литвинец пообещал рассмотреть этот вопрос на сегодняшнем дневном заседании.

– Ясно. – Ермакович встал, подошел к телефонам. Затем поднял трубку, попросил Ольгу Пархоменко срочно зайти к нему и подождать в приемной. После чего вернулся к своему гостю. – И чем они мотивируют этот запрос? – мрачно поинтересовался он.

– Мищенко считает, что деньги аккумулируются для внебюджетных источников финансирования. Или финансирования различных мероприятий в обход утверждения Верховной рады.

– У нас же есть соответствующий комитет Верховной рады, зачем создавать специальную комиссию? Есть для этого и Министерство финансов.

– Рейтинг Мищенко все время немного падает, – сообщил Онищенко, – а ваш рейтинг так же упрямо растет. Они понимают, что к осени все может измениться и вы останетесь единственным реальным претендентом. Вот поэтому и торопятся со своими запросами.

– Я привык к честной игре, – строго проговорил Ермакович, и в этот момент секретарь доложила, что в приемной ждет Ольга Пархоменко.

– Извините меня, – попросил премьер, обращаясь к Онищенко, – я сейчас вернусь. – Ему не хотелось говорить с Пархоменко при нем. Когда он вышел из кабинета, секретарь удивленно взглянула на него. – Убитые имели отношение к бюджетным деньгам? – сразу обратился Ермакович к своему экономическому советнику.

К чести Ольги Павловны, она соображала мгновенно. Поэтому, ничего не переспрашивая, тут же ответила:

– Да.

– Каким образом? Ты же говорила, что они отвечали за наши внешнеэкономические контракты.

– Но в том числе и по бюджетным средствам. У Министерства финансов основной источник – бюджетные поступления. И кабинет министров тоже может оперировать только этими деньгами.

– Это я знаю, – сжал зубы Ермакович, – но я думал, что они осуществляли переводы по зарубежным поставкам.

– Нет, я проверяла. Опять что-нибудь случилось?

Ермакович повернулся, посмотрел на испуганную девушку-секретаря. Она понимала, что происходит нечто непонятное. Потом снова обернулся к Пархоменко. Ей можно сказать.

– Вчера в Верховную раду внесен запрос о расходовании бюджетных денег, – пояснил он. – Они считают, что правительство прячет часть денег, утаив примерно десять миллиардов.

– Какая чушь! – сразу же отреагировала Ольга Павловна. – У нас, конечно, есть резервный фонд, но… – Она замерла. Затем, изумленно глянув на премьер-министра, тревожно произнесла: – Эти убийства…

– Да, – кивнул Ермакович, – все связано. Сначала громкое преступление в Киеве, затем вдруг появляется фотография. Сегодня утром Серафимчук сообщил мне, что Хортакис приезжал к нам в Донецк и, возможно, встречался не только со мной, но и с Самедовым. Они хотят таким образом замазать все мое окружение. А вчера вечером они внесли запрос, потребовав создания парламентской комиссии. Ты понимаешь, что это значит? И тут появится эта фотография…

Пархоменко молча смотрела на него.

– Сколько времени тебе нужно, чтобы проверить всю деятельность убитых за последние два года? – поинтересовался Ермакович.

– Две недели, не меньше, – ответила Ольга Павловна.

– Четыре дня, – тоном, не терпящим возражения, отрезал премьер. – Сегодня у нас среда, значит, в конце недели полный отчет мне на стол. В понедельник утром я должен иметь всю информацию.

– Мы не успеем.

– Собери специалистов, пригласи экспертов, вызови людей из банков, в общем, делай все, что тебе нужно. Но четыре дня – максимум. И то только потому, что два дня из них выходные.

– Хорошо, – кивнула Пархоменко, – постараюсь уложиться в четыре дня. У вас все?

– Да.

Она повернулась, чтобы выйти.

– Ольга, – позвал ее премьер-министр.

Пархоменко обернулась.

– Это важно, – сказал ей Ермакович, – постарайся успеть. В понедельник я должен выступить в Верховной раде, уже имея все документы.

– Хорошо, – кивнула она, выходя из приемной.

Ермакович вернулся в свой кабинет, где уже томился ничего не понимавший Онищенко.

– Семен Андреевич, – сразу начал премьер, – постарайтесь убедить Раду перенести обсуждение этого вопроса на понедельник. Если нужно, я сам позвоню Литвинцу. Мне необходимо несколько дней, чтобы все проверить. Скажите, что вы согласны и на создание парламентской комиссии, и на проверку деятельности кабинета министров. Только дайте мне время до понедельника. Чтобы я мог подготовиться и выступить.