Юрий Барышев - Мадам Гали -2. Операция «Посейдон» Страница 28

В ювелирном магазине Галя купила, почти не выбирая, дорогие серьги с золотистым сердоликом… Более всего ей понравился золотой продолговатый столбик, который шел от камня вверх, он как бы должен был все объяснить матери — раз, два, три, и мы в дамках, мы счастливы…

Так подумала она, примерив одну из сережек к еще не проколотому уху…

Вчерашний телефонный разговор с Софьей Григорьевной гарантировал отсутствие лишних вопросов, но все же…

Не дай Бог, она заметит следы побоев… Как быть тогда? Можно соврать что-нибудь насчет уличной драки, в центре которой она оказалась. Поверит ли мать? Да она, к несчастью, готова верить во что угодно, только бы видеть Галю умной и удачливой девочкой.

Красивые серьги, подаренные Софье Григорьевне, избавили от каких-либо объяснений, цену Галя существенно занизила.

— Ты — растратчица, — всплеснула руками крайне довольная мать, — надо же копить деньги, складывать на черный день, а ты… а ты…

— Мама, — протянула Галя, сделав вид, что несколько обижена и даже шокирована такой реакцией, — я давно хотела сделать тебе хоть какой-то подарок. Тебе не нравится? Так и скажи мне, я в следующий раз с кем-нибудь проконсультируюсь. Это сердолик, камень теплый, такой как бы домашний бог.

— Да, — согласилась польщенная мать, — к тому же это символ противоречивого сердца.

— Ну и что же из этого следует? — развела руками Галя.

— Да что ты, милая, — улыбнулась мать, — сердце всегда противоречиво. Спасибо, дай я тебя поцелую, моя гениальная доченька.

Изольда мрачно смотрела на сестру из противоположного угла.

— Я про тебя помню, не грусти, — успокоила она сестру, — я просто не успела подобрать нечто достойное тебя. Хотела купить ноты, но что-то засомневалась и передумала. Завтра пойдем покупать платье.

Как видно, это вранье подействовало на Изольду успокаивающее, она быстро закивала, развеселилась, и они сели вместе обедать. Кусок ветчины, свежий белый хлеб и душистый чай внезапно укрепили довольно-таки зыбкий и непрочный мир в этой комнате.

— Хоть сегодня и нет никакого праздника, — говорила Галя, разливая чай, но этот день я назначаю особенным, ведь сегодня мне пришла в голову очень умная мысль.

— Это поразительно, — улыбнулась Софья Григорьевна, поворачивая голову и разглядывая себя и новые серьги в небольшом старинном зеркале, несколько затуманенном. В нем Галя всегда видела себя взрослее, чем была на самом деле, сдержанной и таинственной.

— Они тебе очень к лицу. Ты даже помолодела, мам.

— Да нет, — отмахнулась та, — я в том смысле, что тебе пришла в голову мысль, да еще и умная. И чем же она замечательна?

— Всем, — ответила Галя, — ты ведь не можешь не согласиться, что у меня особое отношение к Франции.

— Да-да, — послушно согласилась мать. — По-русски ты говоришь порой чудовищные вещи. А французский тебя худо-бедно организует.

Никишин в этот вечер домой не пришел, что несколько разочаровало Галю. Она подумала, что однажды старшина просто исчезнет из этой квартиры так же внезапно, как появился, и что она будет делать без него?

Оказалось, что слишком многое связано каким-то таинственным образом с ним. Рядом с Ярославом она чувствовала себя одновременно и слабой, и защищенной. Его твердые, устоявшиеся взгляды на окружающий мир освобождали старшину от колебаний и сомнений.

Она несколько раз выбегала на шум в коридоре, решив, что пришел муровец. Но всякий раз возвращалась ни с чем.

Утром произошел скандал из-за очереди в туалет. Улучив момент, когда армянин вышел из него, на ходу застегивая пуговицы на ширинке, Ольга Витольдовна, оттолкнув Галю, проскользнула в туалет и закрыла щеколду. Это уже было пределом наглости.

— Открой дверь, дешевка, куда полезла без очереди? Попробуй только выйди, утоплю тебя в собственном дерьме! — Галя пришла в неистовство.

— Не выйду, пока не позовете милицию.

— Заткни хлебало, лахудра, — прошипела Галя, сделав «козу» Ольге Витольдовне.

Никишин поймал ее за руку в коридоре, когда она шла, ничего не видя перед собой.

— Ты что бунтуешь? — сурово спросил он. — Сейчас я тебя привяжу к креслу и допрошу с пристрастием.

— Да уж, пожалуйста, — разъяренно кричала Галя.

Услышав Ярослава, Шемякина осторожно открыла дверь.

— Хулиганка задержана, — насмешливо бросил он Шемякиной. — С ней будет проведена разъяснительная работа.

Бережно втолкнув Галю в свою комнату, Никишин аккуратно закрыл дверь и только после ткнул пальцем в сторону кресла.

— Садись, а привязать себя можешь сама. Ты зачем на певицу набросилась? Она и так не в себе.

— А что она себе позволяет? — Галя наигранно возмутилась, — примадонна хренова, ну вот кто она такая, черт побери? Я видеть ее не могу.

— Все ее видеть не могут, — примирительно произнес Никишин. — И друг друга тоже, но такова международная обстановка в коммуналке.

— Какая муха тебя укусила? Жених, ссора, разрыв, депрессия, — прищурился он, доставая из шкафа какие-то консервы, стеклянные банки, несколько шоколадок, коробку конфет, вилки, ножи, бутылку красного вина и «Белую головку».

Еще минута — и она рассказала бы старшине о всех своих приключениях, случившихся на прошлой неделе. Но какая-то сила сдавила ее горло, да так, что она поперхнулась и закашлялась. Никишин налил ей воды.

— На, выпей, — он легонько похлопал ее между лопатками.

— Ну, как? Полегчало?

— Да, спасибо. Ты боишься смерти? — неожиданно для себя спросила Галя.

— А что ее бояться? Профессор философии, который читает нам лекции, изрек: «Когда я жив, смерти нет, а когда она здесь, меня здесь уже нет». Так что ее бояться?

— Ты знаешь, — помедлив, сказала Галя, — мне недавно привиделось, что тебя могут убить. И мне стало страшно за тебя и… и за себя тоже. Когда ты в доме, в своей комнате, мне хорошо и спокойно. А когда ты не приходишь ночевать, мне становится очень тревожно.

Никишин внимательно посмотрел на девчонку, налил себе в стакан водки, а ей в рюмку красного вина.

— Давай выпьем за Жизнь, за Любовь к жизни. И, если эта любовь заполнит тебя всю от корней волос до пяток, для страха Смерти не останется в тебе места. А за меня не бойся, я заговоренный. Сколько раз попадал в переделки, но, вот видишь, жив и здоров! А тебе, милая, огромное спасибо, до гробовой доски помнить буду, как ты меня силком затащила к китайцу. Ничего и никого не бойся, я тебя в обиду не дам.

— И вот еще что, — продолжил муровец, — тебе пора заняться каким-то полезным делом. Познакомиться с новыми людьми, побывать в новых местах, иначе в этой коммуналке закиснешь окончательно.

— Да где же я их найду, новых знакомых?

— Они тебя найдут сами, — тонко улыбнулся Никишин, — раньше тебя тоже находили… правда, другого пошиба… Отправляйся, например, завтра же к Дому Кино… там публика роскошная.

Галя вскинула брови, точно собиралась рассердиться, но вовремя вспомнила, кто перед ней.

— Вот-вот, — рассмеялся старшина, — ты сама поняла, о чем речь. Тебе нужны светские знакомства. С кремлевскими сынками пообщалась — изучай стиляг, художников, артистов, их женщин, все в дело пойдет… Нас очень интересует один человек, видный такой, стильный…

Гале показалось, что Никишин что-то не договаривает, но в чем дело, не могла понять.

— Да как же я с ним познакомлюсь?

— Говорю же, он сам с тобой сведет знакомство, — загадочно ответил Ярослав.

— Я заинтригована, — бодро ответила Галя, — а могу я с ним… пофлиртовать…?

— Все, что тебе угодно, — Никишин пододвинул коробку конфет, — пробуй.

— Что ж, попробую, — она взяла одну.

— Да нет, я не об этом.

Галя впервые подумала, что муровец хоть немного, но ревнует ее к другим мужчинам.

— Этот человек, — как бы угадав ее мысли, продолжил Никишин, — чтобы ты знала, вовсе не красавец, напротив, он такой неказистый, лысоватый. Близорукий…

— Хромой, однорукий? — смеясь, переспросила Галя.

— Нет, с руками, ногами, а особенно с головой у него все в полном порядке. Познакомишься и войдешь в его круг… Он богат, необыкновенно умен и всячески даровит. Настоящий художник, мастер… Портреты, обнаженная натура…

— Здорово, — ответила Галя, — обнаженная натура — это я.

— Не обязательно. Но можно попробовать.

— А можно я малость передохну, — заныла Галя, — недельку, одну только…

— Это деловой разговор, — одобрил Никишин. — Конечно, можно. И даже нужно. Только не теряйся. Завтра увидимся, если мне кто-нибудь не саданет нож под ребро. Шутка, Галя, шутка. На самом деле все очень серьезно. Всегда. Потому есть одна идея. Ты хотела идею? Ты должна какое-то время пожить в другом месте, в другой квартире. Остоженка тебя устроит?