Алистер Маклин - Цирк Страница 29

Сергиус наблюдал за происходящим по монитору, удобно устроившись в разборном кабинете Ринфилда. Этот человек был настолько толстокожим, что его не трогали неприязненные взгляды служащих цирка, направленные в его сторону. Ближе к концу процедуры снятия отпечатков полковнику позвонили, но, поскольку он говорил на родном языке, находившиеся рядом Ринфилд и Мария не смогли понять смысл разговора.

Сергиус залпом осушил стакан водки — он поглощал этот напиток с такой же легкостью, с какой песок поглощает воду, — и спросил:

— Где Бруно Вилдерман?

— На арене. Но… но вы же не думаете брать у него отпечатки пальцев? Это его родные братья…

— Слушайте, я похож на идиота? Пойдемте. Это касается и вас.

Когда они подошли к Бруно, он наблюдал за тем, как поперек центральной арены на небольшой высоте натягивают канат. Артист бесстрастно посмотрел на Сергиуса и спросил:

— Вы получили сообщения, полковник?

— Да. С железной дороги и от летчиков. Но боюсь, оба рапорта отрицательны. Никаких следов пострадавших на путях или возле них не обнаружено.

— Значит, это похищение?

— Ничего другого не остается.

В конце дня, когда Бруно репетировал свой сольный номер на только что повешенной высоко под куполом цирка трапеции, его пригласили зайти к директору. Он спустился вниз, накинул одеяние китайского мандарина, в котором выступал как менталист, и направился в кабинет Ринфилда, находившийся совсем рядом с пустовавшей пока клеткой тигра.

Ринфилд и Мария сидели каждый за своим столом, Сергиус и Кодес стояли. Настроение у всех было похоронным.

Полковник взял листок бумаги, который лежал перед директором, и протянул его Бруно. Отпечатанный на машинке текст на английском языке содержал следующее сообщение:

«Братья Вилдерман будут возвращены живыми по получении 50 000 долларов банкнотами любого достоинства, бывшими в употреблении. Инструкции по передаче денег — в воскресенье, передача денег — в понедельник. Отсутствие денег повлечет за собой доставку двух левых мизинцев в понедельник. То же самое произойдет, если переданные нам деньги будут обработаны для идентификации инфракрасными, ультрафиолетовыми или рентгеновскими лучами. Два пальца — во вторник. В четверг — два одноруких воздушных акробата».

Бруно вернул листок Сергиусу.

— Ваши предположения оказались правильными.

— Да, я был прав. Хладнокровное похищение.

— Они безжалостны.

— О да.

— Профессионалы?

— Несомненно.

— Они выполнят свои обещания?

Сергиус вздохнул:

— Вы так наивны, что пытаетесь поймать меня на чем-то? Хотите сказать, что я могу многое знать об этих людях? Если это те, о ком я думаю, — а здесь имеются все отличительные признаки предыдущих требований о выкупе, — то это чрезвычайно умелая и отлично подготовленная банда похитителей, которая за последние несколько лет совершила ряд подобных преступлений.

— Вы знаете членов этой банды?

— Нам кажется, что одного или двоих мы знаем.

— Тогда почему они до сих пор на свободе?

— Подозрения, мой дорогой Вилдерман, это еще не доказательства. Никого нельзя приговорить к смерти на основании подозрений.

— Я повторяю свой вопрос относительно их обещаний. Они действительно могут осуществить свои угрозы? А если выкуп будет заплачен, вернут ли они братьев живыми?

— Гарантий никаких. Но, судя по предыдущим случаям, шансы довольно высоки. Для них как для специалистов по похищениям это единственный логический и правильный подход к делу. Как ни нелепо это звучит в подобных обстоятельствах, но тут все строится на доверии и доброй воле. Если по получении выкупа похищенный будет возвращен немедленно и невредимым, родственники следующей жертвы сразу выполнят поставленные условия. Но если похитители получат выкуп и после этого убьют свою жертву, то родственники следующей жертвы сочтут уплату выкупа излишней.

— Есть ли шансы выследить похитителей до понедельника?

— За четыре дня? Боюсь, они очень малы.

— В таком случае нам лучше приготовить деньги, не так ли?

Сергиус кивнул, и Бруно повернулся к Ринфилду:

— Мне потребуется год, чтобы вернуть вам эту сумму.

Директор улыбнулся, но улыбка получилась не слишком веселой.

— Я бы сделал это ради самих мальчиков, и не надеясь вернуть деньги. Кроме того — простите мне мой эгоизм — нигде и никогда не было и не будет другой такой группы, как «Слепые орлы».

Неторопливо прогуливаясь с беспечным видом, доктор Харпер и Бруно свернули в переулок напротив похоронного бюро на Западной улице. Харпер произнес:

— Как вы думаете, за нами следят?

— Наблюдают — возможно. Следуют по пятам — нет.

Через триста метров переулок превратился в извилистую проселочную дорогу, которая привела к крепкому деревянному мосту, перекинутому над медленной и, очевидно, очень глубокой речкой шириной метров девять, у берегов которой уже начал образовываться лед. Бруно тщательно осмотрел мост, потом поспешил догнать нетерпеливого Харпера, чье кровообращение было явно не в ладах с пониженной температурой.

Сразу за мостом дорога нырнула в сосновый лес. И менее чем через четыреста метров справа от дороги обнаружилась большая полукруглая поляна.

— Здесь должен приземлиться вертолет, — сказал доктор Харпер.

Уже опустились сумерки, когда Бруно, одетый в свою лучшую одежду, зашел в кабинет директора. Там были только владелец цирка и Мария. Бруно спросил:

— Сэр, я могу пойти выпить кофе со своей невестой?

Директор улыбнулся и кивнул, но потом снова принял озабоченный и деловитый вид. Бруно помог девушке надеть каракулевую шубку, и молодые люди вышли на улицу, где падал легкий снежок.

Мария сердито сказала:

— Мы могли бы выпить кофе в столовой или у тебя в гостиной. На улице слишком сыро и холодно.

— Мы еще даже не женаты, а ты уже ворчишь. Всего-то двести метров! Ты поймешь, что у Бруно Вилдермана на все есть свои особые причины.

— Например?

— Помнишь, как в один из вечеров за нами старательно следили два парня?

— Помню. — Мария испуганно взглянула на Бруно. — Ты хочешь сказать…

— Нет. У тех двоих сегодня выходной: снег вреден для завитых волос одного и лысины другого. Парень, который идет за нами, сантиметров на восемь пониже тебя, на нем суконная кепка, рваное пальто, мешковатые брюки и стоптанные башмаки. Похож на новоиспеченного бродягу, но не бродяга.

Они зашли в кафе, которое давным-давно потеряло всякие надежды на лучшее. В стране, где все кафе, казалось, специализируются в задымленности и тусклом освещении, это заведение находилось безусловно на самом дне. Две оплывшие свечи призваны были обеспечить необходимый уровень освещенности, отчего у входивших в кафе сразу начинало резать глаза. Бруно провел Марию к столику в углу. Девушка недовольно огляделась.

— Неужели такой будет и наша семейная жизнь?

— Когда-нибудь ты вспомнишь о сегодняшнем дне как об одном из самых счастливых.

Бруно оглянулся. Чаплинский персонаж плюхнулся на стул возле двери, достал откуда-то мятую газету и принял понурый вид, поставив локоть на стол и подперев грязной ладонью голову.

— К тому же ты должна признать: в этом кафе есть некое своеобразное очарование.

Бруно приложил палец к губам, наклонился вперед и поднял воротник ее каракулевой шубки. Глубоко в складке воротника пряталось маленькое металлическое устройство размером не больше лесного ореха. Бруно показал девушке находку, и она удивленно раскрыла глаза.

— Ты не закажешь что-нибудь для нас?

Он встал, подошел к следившему за ними человеку, бесцеремонно схватил его за запястье правой руки и резко вывернул руку, так что тот завопил от боли. Эти действия не вызвали никакой реакции у немногих завсегдатаев кафе: очевидно, они привыкли к подобным развлечениям. В руке незнакомца был спрятан маленький наушник, провод от которого тянулся к маленькой металлической коробке размером с зажигалку, лежавшей в нагрудном кармане незнакомца.

Бруно сунул оба предмета к себе в карман.

— Скажи своему начальнику, что следующий, кто попытается за мной следить, будет не в состоянии доложить о проделанной работе. Убирайся!

Мужчина ушел. Бруно вернулся к столику и показал невесте трофеи.

— Давай проверим, как эта штука работает.

Он поднес наушник к уху. Мария повернула голову к воротнику и прошептала:

— Люблю тебя! Очень-очень! И всегда буду любить!

Бруно опустил наушник.

— Работает замечательно, хотя и не понимает, что передает. — Он убрал устройство в карман. — Эти шпики — настойчивые ребята, но чтобы так открыто…

— А я ничего не заметила. Кажется, ты делаешь за меня мою работу. Но зачем ты сказал этому парню, что мы его обнаружили?