Микки Спиллейн - День пистолетов Страница 3

Выждав пару минут, я осторожно забрался к себе в номер и, приоткрыв окно, с сожалением стал рассматривать разворошенную постель. Утром горничная наверняка будет недоумевать, откуда в подушках и одеяле взялись четырнадцать маленьких дырочек.

Я подошел к двери и, дважды повернув ключ в замке, для гарантии еще закрыл ее на щеколду. В комнате густо пахло порохом, но этот запах меня даже несколько успокаивал, и я благополучно улегся на многострадальную постель, нимало не заботясь о будущем. Следующий день будет полон неожиданностей, во всяком случае для Рондины.

Глава 3

Тот, кто никогда не присутствовал на заседаниях ООН или хотя бы не побывал в его величественном здании, очень многое потерял. Прямо над входом всех прибывших приветствует многозначительное изречение из Библии насчет того, чтобы перековать мечи на орала.

В Гане опять начались волнения, и делегаты ООН были срочно отозваны с недельных каникул на внеочередное совещание.

Я позвонил из вестибюля, и уже через минуту подозрительный тип с лошадиным лицом проводил меня в ложу для публики, окинув тем странным взглядом, которым меня всегда удостаивали, открывая дверь после слов заветного пароля. Он ни о чем не расспрашивал меня, но на его лице читалось явное презрение, когда он пригласил меня следовать за ним. Во всяком случае, он догадался о роде деятельности людей моего ранга.

Дебаты членов ООН меня мало интересовали, и поэтому я довольно быстро отыскал Рондину в толпе присутствующих.

Я подошел к ней сзади и, наклонившись к ее уху, негромко произнес:

— Ну! Сколько это еще продлится, дорогая?

Она встретила мое восстание из гроба с достойной твердостью. Во всяком случае, не менее стойко, чем нашу первую встречу. Она слегка вздрогнула и медленно повернула голову, не прекращая переводить, только зрачки ее выразительных глаз расширились. Единственное, что еще могло выдать ее, так это легкие слезы в уголках глаз, которые навернулись скорее всего от досады, И я спросил себя, насколько сильно женщина может ненавидеть мужчину, чтобы заплакать от досады, что он не убит.

Я взглянул на часы. Заседание должно было уже скоро кончиться.

— Я подожду тебя у входа, — прошептал я ей на ушко. Она вышла ко мне через четверть часа.

— Хэлло, Тайгер!

— Привет, моя прелесть! Можешь открыть мне одну вещь?

— С удовольствием!

— Кто сделал тебе пластическую операцию? Ты выглядишь потрясающе, и шрамов совсем не видно.

— А их и не должно быть, — Ваши юнцы меня вчера упустили. Надеюсь, ты им сделаешь выговор за нечисто выполненную работу?

— Конечно!

Рондина опустила глаза.

— Я вполне мог сам прикончить их вчера, кстати, это было совсем нетрудно. Передай им, что второго шанса я им не преподнесу. И ты тоже учти это!

— Тайгер!..

Она опять была прежней Рондиной, настоящей женщиной до кончиков ухоженных ногтей, прекрасной, как богиня! Она была стройной, высокой, с выразительной фигурой, в самом расцвете своей красоты. Именно этот тип женщины мог бы свести меня с ума, но только не в этот раз!

— Тайгер, неужели это мучает тебя до сих пор?

— Теперь уже нет. Боль утраты давно прошла...

— Значит, ты просто жаждешь мести?

— 1 Гораздо больше — удовлетворения. С той поры я слишком часто умирал, и теперь единственное, что я хочу, это увидеть, как будешь умирать ты!

— Пожалуйста, — О, нет! Не так быстро, моя дорогая. Сначала ты должна думать об этом некоторое время и дрожать от страха неминуемой расплаты, только после этого я тебя убью.

Неожиданно она потянулась ко мне с такой стремительностью, что я даже не успел помешать. Она обвила мою шею руками и прижалась своим влажным чувственным ртом к моим губам. Меня охватила дрожь. На несколько секунд моя воля была полностью парализована. И прежде чем я успел воспротивиться, Рондина с мягкой улыбкой отстранилась, не спуская с меня горящих глаз.

— Берегись, Тайгер, — произнесла она загадочно и многозначительно.

Я улыбнулся в ответ, и она тут же гневно прищурилась, правильно расценив мою улыбку.

— Не беспокойся, дорогая. Я постараюсь пережить тебя.

Здание на Пятой авеню было одним из тех уродливых бетонных сооружений, которые выращивает Манхеттен и сдает их под конторы.

На 16 этаже одного такого здания и находилась контора, на двери которой висела ни к чему не обязывающая табличка: «Томас Уотфорд — импорт-экспорт», Я вошел и с порога сказал секретарше, что мне нужно срочно увидеть мистера Уотфорда. Нет, я предварительно не договаривался, но он меня непременно примет.

Секретарша связалась с шефом по селектору и после короткого диалога с любезной улыбкой предложила пройти в кабинет.

Я вошел и плотно закрыл дверь.

Фирма «Томас Уотфорд — импорт-экспорт» являлась одним из секретных филиалов центрального разведывательного управления США, и наша организация постоянно была с ними на ножах.

В кресле развалился субъект в синем деловом костюме с маленькими рысьими глазками на невыразительном лицо и с коротко стриженными светлыми волосами.

— А, вот и вы, Тайгер Мэн, — произнес он, с кривой улыбкой откидываясь на спинку кресла, — Садитесь, прошу вас. Я уселся в предложенное кресло.

— Мы уже знаем, что вы в городе.

— Ваши люди слишком хорошо информированы.

— А это и не представляет большого труда, Тайгер. Шум, который сопровождает ваше появление, наглядно и выразительно говорит сам за себя.

— Благодарю за столь откровенный комплимент. Уотфорд подался вперед, и я спросил себя, скольких людей он запугал своим ледяным взглядом.

— Нам стало известно, что вы через нашу голову занялись уже одним делом, — произнес он зловеще, — Нас это не устраивает.

— Ну, что ж...

— Это правда, Тайгер?

— Вам лучше знать. У вас же наверняка заведено на меня дело.

— Да, и на вас, и на всю вашу группу, которую вы сейчас представляете. Довольно значительную, между прочим. По-моему, вы называете себя «патриотами»?

Я пожал плечами.

— Лично я — нет. Раньше — может быть, но не теперь. Меня интересует только работа. «Розовые» и либералы так отчаянно нападали на нас, что я постарался поскорее избавиться от патриотизма. Слишком много патриотов думают только о барабанном бое. К счастью, я к ним не принадлежу. Мне нравится борьба во всех ее проявлениях.

— Но вопрос о вашей деятельности будет разбираться в комиссии конгресса.

— Вот тогда и поговорим.

— Но послушайте...

— А кто раздавил гнездо восставших в Никарагуа? Кто подавил мятеж в Гондурасе? Мы были в Колумбии и Панаме и потушили эти дурацкие волнения. Ваше дело — бумажная война и денежная поддержка. Поверьте, дружище, мы — это реальная сила! Мы умеем и способны драться. Так что оставьте нас в покое и не суйте нос не в свои дела. Вы секретная организация, вот и занимайтесь своими секретными проблемами.

Уотфорд откинулся опять на спинку кресла, взял карандаш и машинально постучал им по столу.

— Нам хорошо известны ваши планы.

— Тогда вы должны понимать, что мы можем легко уничтожить вас. Хотя, мне думается, вы не станете разоблачать нас уже хотя бы потому, что в этом случае вам и самим придется сорвать маску секретности с некоторых весьма не благовидных дел, а вы это не можете себе позволить. Слишком много уже поставлено на карту!

— Мистер Мэн! Вы — предатель своей страны!

— Пока еще нет, дружище! И никогда им не буду. Может быть, в ваших глазах я и предатель, но в своих — нет! У нас это случается весьма редко, и с нерадивыми мы расправляемся сами и без шума.

— Итак, мистер Мэн, мы несколько уклонились в сторону. Что я могу сделать для вас?

— При ООН работает переводчицей некая Эдит Кейн. Мне нужно, чтобы ее проверили самым тщательным образом.

— Этот ваш интерес носит личный характер?

— Пожалуй.

— Куда вам прислать отчет?

— Я позвоню, — произнес я, вставая, и направился к выходу, не прощаясь, Пули, вынутые из подушек и постели, я отнес Эрни Бентли и уже через несколько минут читал короткий отчет экспертизы. Пули были выпущены из двух пистолетов «люгер» калибра 7,65 мм. Прочитав это, я со вздохом вернул акт Эрни.

Поблагодарив Эрни, я вышел из тихой конторы и, поймав такси, направился к себе в отель.

Глава 4

У Эдит Кейн был британский паспорт. Он выглядел настоящим и был получен на основании свидетельства о рождении.

Связавшись с Лондоном, я вскоре убедился, что и свидетельство тоже было настоящим. Вероятно, противнику каким-то образом удалось заполучить этот паспорт, а замена владельца была не очень сложным делом. Настоящая Эдит Кейн умерла или была убита, а ее место заняла Рондина. Единственное, что мне теперь не доставало, — это убедительных доказательств ее подлинной личности.

Никто не подвергал сомнению достоверность личности Эдит Кейн. Однако и здесь была одна маленькая зацепочка. До ООН ее практически никто не знал. Она просто приехала из Лондона, приступила к своим обязанностям, и вскоре к ней привыкли. Этот метод был мне хорошо знаком. Я и сам не раз пользовался им во время войны.