Юрий Горюнов - Кольца Анаконды Страница 3

Квартира у меня была уютной, в тихом спокойном районе и состояла из комнаты, спальни и подсобных помещений. Я любил сидеть в комнате, вот и сейчас я со стаканом расположился в глубоком кресле, включив торшер, мягкий свет от которого залил все вокруг. Было приятно сидеть в легком полумраке. Сумерки уже проникли сквозь окно, я встал, задернул шторы и вернулся в кресло.

Мое прошлое не сильно донимало меня, я научился притуплять его в своей памяти, а иначе мой мозг не выдержал бы избытка мыслей, но сегодня я решил посвятить вечер воспоминаниям, событиям, которые предшествовали этой встрече. Поудобнее расположившись в кресле, я вернулся в прошлое, восстанавливая цепочку событий.

2

Мое новое задание я получил более года назад, и оно изменило мою размеренную жизнь, если таковая вообще возможна при моей работе. Я некоторое время не был задействован, и вот по прошествии времени встретился со своим связным — Алексеем, одним из немногих, кто знал меня в лицо. Такова специфика моей работы — я был нелегал-одиночка. Если и работал с другими, то они, либо не видели моего истинного лица, приходилось гримироваться, либо не догадывались.

После того, как я увидел, объявление, которое шифром сообщало, что для меня в тайнике оставлено сообщение, я извлек его и узнал, что со мной хотят увидеться, и назначил встречу в городке Антиб, что на юге Франции. В этом небольшом городке интересная скульптура одинокого человека, смотрящего на море, и этим своим одиночеством он похож на меня, среди людей, но в душе один.

Это был тот редкий случай, когда я встречался «лицом к лицу», исключение были, как в моей первой операции в Китае. Я избегал личных контактов, посольств, потому как могли привести за собой хвост, а уж работники посольств находятся всегда под жестким наблюдением спецслужб. Да и зачем? Я разведчик — нелегал, с большим стажем жизни за границей, официально не плохой бизнесмен: владел в прошлом дизайнерской студией, арт-салоном. Я много лет жил во Франции и был ее гражданином, и она стала мне как родной. На момент встречи у меня был уже другой бизнес и жил я в Испании, оставаясь гражданином Франции.

Был я все еще холостяком; по молодости не сложилось, а потом уже не хотел подставлять близких людей. Живя вместе надо доверять друг другу, особенно жизнь, а вот этого я и не мог. Я не мог подставить под удар тех, кто мне доверил свою жизнь. На родине у меня родственников не было, разве, что дальние, но для них я давно умер, якобы от несчастного случая во время несения службы; они даже не представляли, что я был ранен в одной из горячих точек Африки.

Как я тогда выжил? Не знаю, в чудеса я не верил и вероятно только молодой организм и желание жить помогли мне. Вот после выздоровления, мне и предложили перейти на нелегальную работу. Выбор у меня тогда был, выбор есть всегда, надо суметь правильно его сделать: я мог вернуться и жить обычной гражданской жизнью, а смерть посчитали бы досадной ошибкой, но чтобы я там делал? Я уже не мог жить иначе, жизнью, которой живут большинство людей, да и возвращаться было не к кому. Родители мои погибли в автокатастрофе, когда я заканчивал школу, и лишь дядя, двоюродный брат отца, в то время сотрудник спецслужб, порекомендовал меня в училище. Сначала учился в одном, потом перевели в другое и готовили в любом случае на невидимую для чужих глаз работу.

После ранения я не возвращался на родину, ни разу. И даже дядя считал, что я погиб. Мое настоящее имя с тех пор больше нигде не упоминалось. А по жизни у меня было много имен. Я знал несколько языков, неплохо стрелял, а стрельбе «флэш» меня учил испанский террорист в Уругвае, который потом погиб. Постоянным у меня оставался только псевдоним «ZERO», который я выбрал, когда согласился на нелегальную работу разведчика. Почему «ZERO»? Меня уже давно нет, того, кем я родился, а если нет, то остается число ноль. Физически есть, а по документам нет, вот и выбрал — ZERO. Это число, без него не обойтись в жизни, но в тоже время, в его кажущейся пустой информации скрыто порой больше, чем, кажется.

До встречи с Алексеем я несколько лет был «законсервирован», меня окружили «мертвым» пространством. Все было сделано по совету Алексея, в предыдущую встречу. Решение принимал я сам, в Центре, не возражали, хотя это нонсенс, когда сотрудник предлагает такое, но в этом был резон. В то время были провалы, потому что перебежчики сдавали нелегалов. Мне было легче, я не работал группой, обо мне даже в архивах было записано, что погиб, и лишь где-то лежала маленькая папочка, в которой было написано, кто я. А так все задания были по моему имени, что мне дали в училище Сергей Никандров. Под этим именем я учился. К этим архивам, как думаю, почти нет доступа, и раскрытию информация не подлежит, а учитывая, что я жил за границей уже более двадцати лет, то руководство мудро решило подстраховаться, так, на всякий случай. Там понимали, что как говориться «нет человека, которого нельзя купить, а если его нельзя купить, его можно продать». Вот чтобы не было торговли, и был я «законсервирован». Это дало мне некоторое время не светиться, а просто жить, но пришлось поменять сферу деятельности.

Менять имя не хотел. Мне в процессе выполнения заданий приходилось сталкиваться с английской разведкой МИ-6 и меня там знали под моим французским именем, так, что не хотелось столкнуться с кем-либо случайно, под другим именем. После принятия решения, я закрыл свой бизнес, чтобы раствориться. Тогда я вернулся в Париж, и морально готовился к тому, как известить своих сотрудников, что оставляю бизнес. Решение принял оптимальное.

Однажды я собрал всех на совещание и сообщил им:

— Мне очень жаль, но я оставляю этот бизнес.

Реакцией на мое сообщение было молчание и тишина. И я их понимал, дела шли неплохо, с чего бы вдруг.

— О причинах говорить не будем, вы здесь ни при чем. Я не хочу оставлять вас без работы и подыскивать нового хозяина, поэтому компанию разделяю на равные части и предлагаю вам ее выкупить. Чтобы не загонять вас в рамки финансового удушья, вы выплачиваете мне минимальный первоначальный взнос, а в дальнейшем будете перечислять средства на мой счет. Как только доля будет выплачена, каждый из вас вступает в полное владение своей долей. Заказы у компании есть, так что не пропадете. Вот такое мое решение.

— А все-таки хотелось бы знать причину? — поинтересовался мой заместитель.

— Я устал и хочу отойти от дел, а просто владеть и не работать глупо. Первое время я вообще планирую уехать, пока не знаю, чем буду заниматься потом, но подумаю. Была бы голова, а мысли придут.

— А салон?

— С ним тоже расстаюсь. Сейчас мне важно узнать ваше мнение по поводу моего предложения. Подумайте несколько дней, обсудите и скажите свое решение.

После этого я покинул офис. Такое же предложение я сделал и Элен — моему директору салона. Она могла пригласить к себе в компаньоны кого хотела.

В течение нескольких дней я не появлялся в офисе, но в конечном итоге мои предложения были приняты. Мы оформили все необходимые документы передачи прав. В целях предосторожности, я открыл новые счета, сменил банк, где арендовал банковскую ячейку с документами. В общем, потихоньку наводил после себя порядок. Но, уехать, не повидавшись с Николя, одним из владельцев магазина на Монмартре, я не хотел.

Когда я зашел в его магазинчик, Николя стоял за прилавком, что-то показывая покупателю. Увидев меня, он кивнул в знак приветствия, я же, чтобы не мешать его торговле стал рассматривать картины, что висели на стенах или стояли на полу. Вскоре покупатель ушел, унося сувенир, и Николя подошел ко мне.

— Давно тебя не видел.

— Да все дела. У тебя время есть?

— Для тебя найду. — Он вызвал из подсобного помещения помощника, мы вышли и разместились в кафе, где любили иногда посидеть, выпить по стаканчику красного сухого вина. Сделав заказ, я обратился к нему:

— Я пришел попрощаться.

Мое сообщение ни как не отразилось на его лице. Николя вообще всегда был спокоен.

— Совсем? — спросил он.

— Как получиться. Я продал свой бизнес и уезжаю.

— Далеко?

— Пока не знаю. Салон я передал Элен, так что когда она будет к тебе обращаться, ты уж не груби ей с ценами.

— Считай, что в ее лице, я буду продавать тебе.

У меня сложились с ним за несколько лет знакомства хорошие, хоть и не дружеские, отношения. Он был значительно старше меня, но это нам не мешало. С ним было легко и просто, как с хорошим старшим братом. Иногда я покупал у него картины для своего салона.

— Что чувствуешь?

— Грусть.

— Тогда ты уверен, что делаешь правильно?

— Николя, я уже взрослый мужчина и эмоции не командуют мной. Мне захотелось сменить обстановку, да и вообще сферу деятельности.

— Жениться тебе надо было.

— Я с детства умею увертываться от женитьбы, впрочем, как и ты.