Грэм Грин - Грэм Грин — Стамбульский экспресс Страница 3

Тут можно читать бесплатно Грэм Грин - Грэм Грин — Стамбульский экспресс. Жанр: Детективы и Триллеры / Шпионский детектив, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Грэм Грин - Грэм Грин — Стамбульский экспресс читать онлайн бесплатно

Грэм Грин - Грэм Грин — Стамбульский экспресс - читать книгу онлайн бесплатно, автор Грэм Грин

Майетт погрузил ложку в безвкусный суп-жюльен; он предпочитал блюда жирные, с разными специями, острые и сытные. Снаружи во тьме ничего не было видно, лишь иногда проскальзывал свет фонарей какой-нибудь маленькой станции или мелькал огонь в туннеле; постоянно виделось лишь смутное отражение его собственного лица и его руки, подобно рыбе, плавающей в светящейся воде и водорослях. Его немного раздражали эти видения, и он собрался было опустить штору, когда заметил за отражением своего лица того самого человека в поношенном плаще, который заглядывал в его купе. Его одежда, уже потерявшая цвет и добротную солидность, свойственную старомодным вещам, все же явно носила на себе печать элегантности: под распахнутым плащом виднелся высокий крахмальный воротничок и застегнутый на все пуговицы пиджак. «Этот человек терпеливо ожидает, когда ему подадут обед», — подумал сначала Майетт, разрешив своим мыслям немного отвлечься от всех перипетий, связанных со Стенном и Экманом, но, прежде чем официант дошел до незнакомца, тот заснул. На миг его лицо исчезло огни станции превратили стены вагона из зеркал в окна, через которые стала видна толпа провинциалов с детьми, пакетами и плетеными сумками, ожидающая местного поезда. С возвращением темноты вновь появилось отражение лица, сонно клюющего носом.

Майетт забыл о нем, выбирая полусладкое бургундское шамбертен 1923 года: он собирался запивать им телятину, хотя и знал, что покупать здесь хорошее вино — пустая трата денег, ведь ни один букет не сохраняется при постоянной тряске. По всему вагону разносился жалобный вой и хныканье дрожащих бокалов — экспресс на всех парах несся к Кёльну. Прихлебывая из рюмки, Майетт снова подумал о Стейне: коварный или отчаявшийся, тот ожидает в Константинополе его приезда. Он продаст все свои акции по хорошей цене — Майетт был в этом уверен, — но поговаривают, что в борьбу вступает еще один покупатель. Вот тут-то и возникло подозрение, что Экман ведет двойную игру, стараясь взвинтить цену вопреки интересам своей фирмы; причиной, возможно, были пятнадцать процентов комиссионных, обещанных Стейном. Экман написал, что Моулт предлагает Стейну фантастическую цену за его акции и за передачу прав на фирму, но Майетт ему не поверил. Однажды он завтракал с молодым Моултом и в разговоре, как бы случайно, упомянул имя Стейна. Моулт не еврей, в нем нет ни тонкости, ни умения уклоняться; если он захочет солгать, то солжет, но ложь будет облечена в слова, при этом ему неведомо, как кисть его собственной руки может изобличить ложь, прикрытую болтовней. Имея дело с англичанами, Майетт обнаружил, что вполне достаточно применять один трюк: обсуждая важную тему или задавая наводящий вопрос, он обычно предлагал сигару — если человек лжет, то, как бы быстро он ни ответил, рука его чуть-чуть задрожит. Майетт знал, что говорят о нем неевреи: «Мне не нравится этот еврей. Никогда не смотрит в глаза». — «Вы, болваны, — торжествовал он в душе, — мне известен трюк почище этого». Теперь он, например, уверен, что молодой Моулт не лгал, лгал Стейн или же Экман.

Он снова наполнил рюмку. «Любопытно, что именно я, мчащийся сейчас со скоростью шестьдесят миль в час, нахожусь, в сущности, в состоянии глубокого покоя по сравнению с Экманом — тот сейчас запирает письменный стол, берет с вешалки шляпу, спускается по лестнице, привычно покусывая своими острыми, торчащими вперед зубами краешек телеграммы, полученной от фирмы: «Мистер Карлтон Майетт прибывает Стамбул 14-го. Организуйте свидание Стейном». В поезде, как бы быстро он ни шел, все пассажиры находятся в состоянии покоя: между стеклянными стенами бесполезно предаваться эмоциям, бесполезно заниматься какой-либо деятельностью, кроме умственной, — эту деятельность можешь продолжать, не боясь, что ее прервут. Жизнь атакует сейчас Экмана и Стейна со всех сторон: прибывают телеграммы, какие-то люди своими разговорами прерывают ход их мыслей; женщины устраивают званые обеды. А в несущемся, грохочущем экспрессе шум так монотонен, что воспринимается как тишина, движение так беспрерывно, что постепенно сознание начинает воспринимать его как неподвижность. В поезде невозможны никакие действия. «За три дня в поезде я обдумаю все свои планы, к концу этого срока я уже стану совершенно ясно представлять себе, как поступить со Стейном и с Экманом».

Доев мороженое и десерт, заплатив по счету и задержавшись у своего столика, чтобы закурить сигару, он оказался лицом к лицу с тем незнакомцем и снова увидел, как тот засыпает между вторым и третьим блюдами между убранной недоеденной телятиной «по-талейрански» и поданным пудингом мороженым, — скорее всего, у него наступил полный упадок сил.

Под взглядом Майетта незнакомец вдруг проснулся.

— Слушаю вас, — произнес он.

— Я не хотел вас будить, — сказал Майетт извиняющимся тоном.

Мужчина подозрительно разглядывал его, и что-то в этом внезапном переходе от сна к более привычному состоянию настороженности, что-то в его респектабельном костюме, скрытом под поношенным плащом, пробудило в Майетте чувство жалости. Он заговорил об их первой встрече.

— Вы устроились в каком-нибудь купе?

— Да.

— Я подумал, может быть, у вас бессонница, — вырвалось у Майетта. — У меня в саквояже есть аспирин. Могу я предложить вам несколько таблеток?

— У меня есть все необходимое. Я врач, — резко ответил мужчина.

По привычке Майетт наблюдал за его руками, тонкими, костистыми. Он снова извинился — с несколько подчеркнутым смирением он склонил голову, как бы заслужив порицание.

— Простите, что потревожил вас. Мне показалось, что вы больны. Если я могу быть чем-нибудь вам полезен…

— Нет. Ничем. Ничем. — Но когда Майетт отошел, мужчина повернулся и сказал ему вслед: — Время. Скажите мне точное время.

— Без двадцати девять. Нет, без восемнадцати. — И увидел, как пальцы мужчины поставили стрелки часов с точностью до минуты.

Когда он вернулся в свое купе, поезд замедлил ход. Огромные доменные печи Льежа возвышались вдоль железнодорожного полотна, подобно древним замкам, охваченным пожаром во время вражеского набега. Поезд накренился, застучали стрелки. По обеим сторонам возникли стальные фермы моста, очень глубоко внизу по диагонали уходила в темноту пустынная улица, над входом в кафе горел фонарь, рельсы разбежались в разные стороны, и к экспрессу, гудя и изрыгая пар, приблизились маневровые паровозы. Семафоры залили спальные вагоны зеленым светом, и арка вокзальной крыши поднялась над вагоном Майетта. Кричали мальчишки-газетчики, на платформе стояли в ряд чопорные, степенные мужчины в черных суконных пальто и женщины под черными вуалями. Бесстрастно, подобно группе посторонних, пришедших на похороны ради приличия, они следили за проходящими мимо спальными вагонами первого класса: «Остенде — Кёльн — Вена — Белград — Стамбул», за прицепным вагоном до Афин. Затем, с вязаными сумками и детьми, они забрались в последние вагоны, которые шли, вероятно, до Попиньера или Вервье — миль пятнадцать по железной дороге.

Майетт был утомлен. Накануне он сидел до часу ночи, обсуждая с отцом, Джейкобом Майеттом, дела Стейна, и, когда он увидел, как трясется седая борода отца, ему стало ясно, как никогда прежде, что дела выскальзывают из охвативших стакан с теплым молоком старых пальцев, украшенных кольцами. «Пенку никогда не снимут», — жаловался Джейкоб Майетт, разрешая сыну ложкой снять пенку с молока. Теперь он многое разрешал делать сыну, а Пейдж в расчет не принимался — кресло директора было просто наградой за его двадцатилетнюю верную службу на посту старшего клерка. «Майетт, Майетт и Пейдж» — это я», — без всякого трепета думал он о легшей на него ответственности; он был первенцем, и по закону природы отцу приходится передавать власть сыну.

Вчера вечером у них возникли разногласия относительно Экмана. Джейкоб Майетт был уверен, что Стейн обманул Экмана, а его сын считал, что их агент заодно со Стейном. «Вот увидите», — говорил он, убежденный в собственной проницательности, но Джейкоб Майетт все время повторял: «Экман умен. Нам необходим там умный человек».

Майетт знал, что не стоит укладываться спать до границы в Герберштале. Он достал расчеты, предложенные Экманом в качестве основы для переговоров со Стейном: величина основного капитала, находящегося в одних руках, стоимость передачи прав на фирму, сумма, которую, по его предположению, пообещал Стейну другой покупатель. Правда, Экман в своем пространном сообщении не назвал имени Моулта, он только намекнул на него, чтобы иметь возможность от этого отказаться. Моулты до сих пор никогда не проявляли интереса к изюму, только раз они недолго поиграли на рынке сбыта фиников. Майетт думал: «Не могу положиться на эти цифры. Дело Стейна представляет для нас большую ценность, даже если бы мы потопили в Босфоре его акции; нам важно получить монополию, а для всякой другой фирмы это было бы приобретением убыточного дела, которое обанкротилось из-за конкуренции с нами».

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.