Жерар Вилье - Эмбарго Страница 31

Прошло не более десяти секунд, как Малко упал на территорию кладбища, а Ануар уже взбирался на решетку.

Джаллуд кинулся к машине и рванул с места. Маловероятно, что патрульная машина будет его преследовать. На случай аварии полицейские предписания были однозначны: оказать прежде всего помощь пострадавшим. Ануар же будет скрываться на кладбище до тех пор, пока Джаллуд не придет ему на выручку. Ануар вернулся на Арлингтонскую лужайку, выбрав самое темное место, проверил пистолет, напрягая слух. В Арлингтоне он впервые. Он различил легкий шорох, бросился бежать в этом направлении, петляя среди белых крестов на могилах американцев, погибших за свою родину.

Прячась в тени дерева, Малко пытался прочесть название аллеи. Это ему удалось: «Линкольн Драйв». Он очень плохо знал это кладбище, но все же попытался сориентироваться, чтобы не двигаться наугад. Надо идти все время на юг, потом обогнуть мемориал ДФК, потом двигаться на запад, где и находится памятник Неизвестному Солдату.

Он слышал, как сзади кто-то спрыгнул со стены на кладбище. Один из убийц по меньшей мере шел по его следам.

Малко пересек Линкольн Драйв и, сильно хромая на правую ногу, шел теперь по Уильям Тафт.

Небо наконец посветлело. Взошла луна, осветив огромное кладбище. На другом берегу Потомака сверкали огни Вашингтона. Малко поскользнулся, ступив на бронзовую пластину, врытую в землю, упал на мокрую траву газона, вскрикнул от боли. Тотчас же вскочил, разозлившись на себя: преследователь мог его услышать и обнаружить. Побежал так быстро, как только позволяла раненая нога.

Он бежал и молил бога, чтобы убийцы отказались от преследования.

Обогнул Грейвсайт ДФК, примерно четверть мили шел по аллее на юг. Остановился в кустарнике, чтобы перевести дух. От памятника Неизвестному Солдату Малко отделяло совершенно открытое пространство, по краю которого росли в ряд деревья. Малко изо всех сил напряг зрение, стараясь увидеть часового, который должен находиться возле памятника. Позвать его он не решался. Преследователи могли оказаться проворнее часового. Стоял неподвижно, затаив дыхание. После того, что он узнал, было ужасно глупо дать себя пристрелить. Постояв, Малко пополз по наклонной лужайке по направлению к площадке, волоча ногу. Без помех он добрался до последнего ряда деревьев, ограждающих площадку. Он уже видел беломраморную массу памятника.

Внезапно одно из деревьев как бы раздвоилось, тень отделилась от него и бегом с вытянутой рукой направилась в сторону Малко. Он резко вскочил, чтобы скорее бежать к памятнику, но раненая нога подвернулась. Малко упал, покатился, противник был уже рядом. Малко увидел, как тот склонился над ним, целясь из пистолета. Малко сразу же понял, что оружие стреляет цианисто-водородным газом. Если бы у врага был обычный пистолет, он давно пристрелил бы его. А из этого надо попасть прямо в лицо.

Малко напрягся, изо всех сил выбросил левую ногу, метясь в большую берцовую кость преследователя. Попал. Противник упал в грязь. Мгновенно Малко схватил его за запястье, пригвоздив к земле. Тот извивался, стараясь направить дуло пистолета прямо в лицо Малко. Иначе, выстрелив, он рисковал убить себя. Мужчины боролись молча, тяжело дыша, каждый стремился к своей цели. Малко терял силы быстро, не успев еще очухаться от автокатастрофы, понял, что не сможет долго держаться. Набрав воздуха в легкие, стал звать на помощь что было сил:

– Помогите! Помогите!

Боб Вивер смотрел на звезды, мерцающие на холодном небе. Кладбищенское безмолвие нарушал лишь стрекот цикад. Десять минут назад часы пробили полночь. Через сорок минут Боб Вивер пойдет отдыхать в трейлер, где сейчас спали его четверо товарищей из караула у памятника Неизвестному Солдату. Они все добровольцы, как и он. Чтобы убить время, Боб Вивер спрашивал себя, кто был тот парень, погибший сорок лет назад на войне, которая должна быть последней? Как он погиб? Может, тогда тоже стояла такая же прекрасная ночь. В темноте поблескивал памятник из белого колорадского мрамора. Боб Вивер сказал себе, что нужно быть немного романтиком, чтобы пойти служить добровольцем. Но он не сожалел о сделанном. Чтобы добиться чести нести почетный караул у памятника, надо было служить безупречно, без единого замечания. Днем ничего, но ночи казались очень долгими, утомительными. Днем караул менялся каждые полчаса, и этот короткий церемониал скрашивал монотонность неподвижного стояния. Ночью вход на кладбище был запрещен, так что делать было нечего. Оставив неизвестного солдата в покое, Боб теперь думал о том, купит он себе дом или нет.

Переложив тяжелый автомат М-14 на правое плечо, Боб Вивер стал автоматически двигаться, отсчитывая двадцать один шаг. Ночью время шло медленно, давило на плечи, как жизнь.

– Помогите!

Крик раздался так неожиданно, так близко, что Боб Вивер остановился, как вкопанный. Галлюцинация? Кто мог кричать на безлюдном кладбище? Крик повторился. Кричали метрах в пятнадцати, за деревьями. Что делать? Боб Вивер заколебался, испугался. Караульным категорически запрещалось покидать свой пост. Но там ничего не говорилось, как действовать, если человек просит о помощи, да еще в глухую ночь! Он широко открыл глаза и увидел катающиеся на земле две тени. Человек закричал в третий раз, его отчаянный зов штопором вошел в уши добровольца. Он повернул голову в сторону трейлера, где спали его товарищи, в надежде, что помощь придет оттуда. Но, по-видимому, там ничего не слышали. Он самостоятельно должен принять решение. Еще какие-то доли секунды он колебался, затем взял наизготовку автомат М-14, бегом направился к месту, где увидел дерущихся, но ему мешала бежать парадная форма, только что отутюженная.

Приблизившись к дерущимся, Боб Вивер различил в руках одного из них предмет, похожий на пистолет. Другой, увидев его, позвал на английском с легким акцентом:

– Помогите! Он хочет убить меня!

Какое-то мгновение Боб беспомощно суетился возле дерущихся, не решаясь пустить в ход оружие, не зная, что делать. Наконец решение созрело. Прислонил автомат к дереву, а сам пытался разнять их. Он схватил за запястье человека, державшего пистолет, стараясь вырвать у него оружие. Но земля была настолько скользкая, что он поскользнулся и упал рядом. Падая, он нажал на спусковой крючок, услышал слабый щелчок и едва слышное пш-ш-ш... У Боба Вивера было ощущение, что ему дунуло в лицо холодом, а грудь зажало в тиски. Лицо превратилось в кусок льда. Он хотел что-то сказать, но из его рта не вышло ни единого звука. Человек, который держал пистолет, удивительно неподвижно лежал рядом с солдатом, сжимая двумя руками свое горло. То, что произошло, когда он нажал на спуск, поразило Боба Вивера: выстрела не последовало, а из ствола пистолета, оказавшегося между его головой и головой того, у кого он его отнял, не вылетело ни одной пули... Затем все звезды на небе одновременно погасли, он больше ничего не чувствовал...

Малко, шатаясь, поднялся. Тип, который его преследовал, лежал на спине с остекленевшими глазами, он умирал. Малко схватил М-14, направил ствол в небо и выпустил три пули одна за другой. Выстрелы разорвали кладбищенскую тишину, сверчки смолкли. В трейлере, стоявшем за беломраморным памятником, оставшимся без охраны, зажегся свет. Боб Вивер лежал с широко раскрытыми глазами, страдание исказило его детское лицо, над ним по-прежнему мерцали звезды. Но он их больше никогда не увидит и не закончит свою службу в американской пехоте.

Глава 16

Марти Роджерс повертел с отвращением в руках паспорт и бросил его на письменный стол.

– Фальшивка! Ливийская республика. То есть паспорт подлинный, но выдан незаполненным. Надо было только вписать имя и фамилию: Хассан Кхаргх. Все документы, которые были при нем, выданы на это же имя. Мы связались с ливийским посольством. О такой личности они ничего не знают, они считают, что паспорт краденый... Доказать обратное невозможно. По всему миру разгуливают сотни террористов с «настоящими фальшивыми паспортами», и отыскать их невозможно.

Тело убийцы отправили в морг городка Арлингтон. Малко передвигался с трудом, несмотря на инъекции новокаина, которые ему делали, чтобы облегчить боль в щиколотке из-за порванных связок.

Марти Роджерс и Малко находились в Лэнгли, в кабинете шефа Ближневосточного отдела. Кроме них в кабинете находился его заместитель Ларри О'Нил, шеф оперативного отдела внутренней безопасности, с двумя своими сотрудниками и представитель ФБР.

Смерть солдата караульной службы у памятника Неизвестному Солдату вызвала большой шум. Ларри О'Нил все утро висел на телефоне, улаживая конфликт с ФБР и разведывательной службой американской армии. Арлингтон – территория военных.

Оперативный отдел внутренней безопасности должен передать расследование о подстроенной автокатастрофе ФБР.