Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 35

– Почему именно на боковой спинке?

– Когда убийца удерживал жертву левой рукой за шею, он просто обязан был для большего упора держаться и за боковину сиденья.

– Логично, – согласился эксперт, после чего добавил: – Но извини, результаты будут готовы только в понедельник, да и то во второй половине дня. Сегодня я успею снять отпечатки с фотографий, потом – со спинки сиденья, а все остальное сделаю после выходных. У меня ведь и других дел по горло.

– Делать нечего, подожду до понедельника, – вынужден был согласиться Салам.

Придя на свое рабочее место, он включил компьютер и обнаружил на электронной почте письмо от своего приятеля Аймана, который работал в информационном отделе Джигаз Амн ад-Дауля – Службы госбезопасности. Час назад, едва выйдя из отеля, Салам позвонил ему по мобильному телефону и попросил «пробить» данные на американского гражданина Бобби Дьюка, который проживает в отеле «Найл Хилтон». Понимая, что данные по гражданам США могут быть засекречены, Салам добавил:

– Буду рад любой информации, даже самой минимальной.

– Хорошо, попробую, – последовал короткий ответ.

И вот минул всего час, а электронное письмо уже было доставлено адресату. И хотя длинным назвать его было нельзя, однако кое-какую пищу для размышлений оно давало. Приятель-гэбист сообщал следующее:

«Роберт Уильям Дьюк, 1964 г. р.; бывший военнослужащий войск специального назначения армии США «Зеленые береты». Службу проходил в двух местах: в 1983–1994 гг. на базе спецназа в Форте-Брегг, штат Северная Каролина, в 1995–2003 гг. в 5-й группе спецназа (регионы применения: Ближний и Средний Восток, Северная Африка) в Форте-Кэмпбелл, штат Кентукки. Подразделение «Акбэт» (полевой спецназ). В 2004 году уволился из рядов армии США. Был одним из основателей частного охранного предприятия ветеранов спецслужб «Bloodwater».

«Вот, значит, откуда на месте преступления «нарисовался» пистолет «Ругер Мк» 22-го калибра, – мелькнула догадка в голове у старшего инспектора. – Это оружие состоит на вооружении ВМС и спецназа армии США, к которому имел отношение этот Дьюк».

Достав из пачки «Мальборо» сигарету, Салам отправил ее в рот. Щелкнул зажигалкой. Требовалось тщательно обдумать возникшую ситуацию, которая таила в себе массу опасностей. Инспектор хоть и был чужд политики, однако не был наивным человеком, поэтому прекрасно отдавал себе отчет, чем ему может грозить попытка предъявить обвинение в совершении тягчайшего преступления гражданину США. Тем более сегодня, когда власть в стране принадлежит президенту Мурси, который не заинтересован в конфликтах с американцами. Что неудивительно: кто в Египте не знает, что он учился в Америке, там же теперь учатся и живут его дети.

Но с другой стороны этот американец из «Хилтона» отнял жизнь не у кого-нибудь, а у соплеменника старшего инспектора – египтянина, да еще отца троих детей. А у мусульман не принято прощать: это прерогатива Аллаха. Подумав об этом, Салам вдавил сигарету в пепельницу и отправился прямиком к начальнику полиции.

Все то время, пока старший инспектор излагал перед начальником результаты своего расследования, тот стоял у окна, выходящего во внутренний дворик управления. Когда инспектор замолчал, начальник вернулся к своему столу и сел в кресло. Закурил сигарету и, пуская дым в потолок, сказал:

– Ничего у тебя не получится. Все твои улики косвенные и не позволяют предъявить обвинение в убийстве этому американцу. Что ты доказал? Что он действительно побывал в автомобиле охранника. Но где улики, которые говорят о том, что он там находился именно в момент убийства? Их нет. Сам американец заявит, что действительно однажды подъезжал к гостинице на автомобиле несчастного охранника: тот якобы согласился его подбросить. И пуговицу потерял в салоне именно тогда. Что касается отпечатков на сиденье, которых пока еще у тебя нет, то и здесь все просто. Американец скажет, что во время резкого торможения ему пришлось инстинктивно схватиться за боковину переднего сиденья.

– Но он два часа назад заявил, что в глаза никогда не видел этого охранника, – возразил Салам.

– А теперь он скажет, что память его подвела и один раз этот парень его все-таки подвозил. Чего не сделаешь ради того, чтобы тебя не уличили в убийстве.

– Значит, вы все-таки верите в то, что это мог сделать именно он?

– А какая разница, что именно я думаю? Ты проделал классную работу, но в ней не хватает главного – живых свидетелей и убойных улик. Вроде отпечатков пальцев на рукоятке пистолета, из которого был произведен выстрел в охранника. Отпечатков нет, как и нет номера на пистолете, по которому можно было бы идентифицировать его владельца. Нет и записей с видеокамеры, которые подтвердили бы, что в момент убийства в машине находился этот самый американец.

– Их там, судя по всему, было двое.

– А два американца – это вообще перебор. Ты зря думаешь, что если у нас вместо Мубарака к власти пришел Мурси, то кто-то позволит тебе вбивать клин между нами и американцами. У наших ихванов, «Братьев-мусульман», еще кишка тонка выступать против янки. Вот если бы у власти были салафиты, из тебя бы сделали национального героя. А при нынешних правителях быть героем тебе не светит. Никто пальцем о палец не ударит, чтобы раскрутить это дело. И, главное, ради чего – ради какого-то рядового охранника из отеля. Это же смешно.

– А как же быть с нашей совестью?

– По поводу совести – это к мулле. Уверен, что и он тебе скажет: оставь это дело на волю Аллаха – он сам покарает преступников. А ты сделал все, что мог. И на том спасибо. Так что закрой это дело и займись другим, тем, которое ты реально сможешь довести до суда.

– То есть вы хотите сказать, что после того, что я вам сейчас здесь рассказал, вы вечером вернетесь домой и будете совершенно спокойно целовать своих детей, а ночью обнимать жену? И мысли о невинно убитом охраннике и его детях-сиротах даже ни разу не придут в вашу голову?

– Я больше сорока лет работаю в полиции и главное, чему научился – не смешивать служебное с личным. Когда я прихожу домой, все мысли о работе я оставляю за порогом. Если я буду вспоминать всех убиенных, виденных мною здесь, я стану импотентом.

– Убиенный убиенному рознь. Одно дело богатый владелец «валютки», мухлюющий с курсом валют и убитый своим жадным компаньоном, и совсем другое – рядовой охранник с тремя детьми на руках.

– Этот твой секьюрити, видимо, сунул свой нос туда, куда не следовало совать, если его убрали аж американцы, да еще спецназовцы. И тебя уберут, если ты не угомонишься.

Последние слова донеслись до инспектора уже в коридоре, куда он выскочил, не в силах больше выслушивать циничные разглагольствования своего шефа.

Дойдя до своего рабочего места, Салам в течение нескольких минут сидел без движения, уставившись в мерцающий экран монитора. Наконец ему в голову пришла идея, и он потянулся к трубке телефона. Но, сняв ее и набрав на аппарате несколько цифр, он вернул трубку обратно, решив, что безопаснее всего этот звонок будет сделать по мобильному телефону. И чтобы никто из присутствующих в управлении полицейских не слышал этого разговора, инспектор вышел на улицу. Здесь он отошел в дальний конец двора и, прислонившись к металлическому забору, отделявшему полицейское управление от пешеходного тротуара, набрал на мобильнике номер телефона того самого приятеля-гэбиста Аймана, который помог ему с информацией по Бобби Дьюку. Если бы Салам в тот момент был более внимателен, он бы наверняка заметил белый фургон «Мерседес» с тонированными боковыми стеклами, притулившийся к бордюрному камню тротуара на противоположной стороне улицы. Но инспектор был настолько занят своими мыслями, что не обратил на одинокий автомобиль никакого внимания.

Между тем оттуда за ним следили две пары внимательных глаз: это Янг и Дьюк, «пробив» через начальника охраны отеля «Найл Хилтон» рабочие данные на Хабиба Салама, несколько минут назад подъехали к полицейскому управлению и терпеливо ожидали появления старшего инспектора. А когда тот вышел во двор и стал набирать чей-то номер на своем мобильнике, Дьюк немедленно включил аппаратуру, спрятанную в фургоне. Это был мощный высокочувствительный направленный микрофон, подключенный к приемнику. С помощью этого микрофона, усиливающего звуковые колебания, можно было перехватывать речи на больших расстояниях. В данном случае от фургона до объекта подслушки было всего около ста метров, поэтому речь Салама слышалась в наушниках просто идеально.

– Айман, здравствуй, это опять я, Хабиб, – цэрэушники внимательно ловили каждое слово старшего инспектора. – Извини, что беспокою, но без твоей помощи мне снова никак не обойтись. Помнишь, ты рассказывал мне о своем знакомом – полковнике из вашей Службы госбезопасности? Ты еще сказал, что он входит в группу офицеров, ориентированных на «Братьев-мусульман»? Ты не мог бы устроить мне с ним встречу сегодня? Это очень важно, иначе, сам понимаешь, я бы не стал беспокоить тебя, да еще по телефону. Но времени в обрез. Значит, постараешься? Спасибо, буду ждать твоего звонка.