Александр Шувалов - Чистодел Страница 4

Мы в ответ исходили сатирой и юмором на тему о том, что к нам хотя бы попадают лучшие из офицеров, а к ним — самые тупые и неудачливые комсомольцы из райкомов, и тоже были не так далеки от истины. А если серьезно — одно дело делали. Порой очень даже неплохо.

Ладно, довольно лирики.

Итак, премьер просек весь этот расклад, причем гораздо раньше, чем ожидали все без исключения действующие лица.

Сразу после того заседания Витя заболел неврозом и умотал лечиться за кордон. Оттуда он уже не вернулся, прошение об отставке переслал по факсу, а уже через неделю вовсю раздавал интервью, в коих выражал озабоченность судьбами Отчизны и демократии на ее просторах.

Слава остался один-одинешенек, прямо как писсуар в чистом поле. Он отбрехивался, по возможности отмазывался, в общем, сражался. Но битва длилась недолго. Уже в мае ему мягко намекнули, что неплохо бы проследовать на выход с вещами. Хорошо еще, что не закрыли, как пошлого трамвайного воришку.

В апреле он в последний раз в прежнем качестве посетил во главе российской делегации очередную экономическую тусовку, необходимую мировому сообществу не более, чем рыбе лосось анальный вентилятор. Все это происходило, кажется, в Австрии. Или во Франции.

Славик приехал, посидел в первом ряду, послушал вполуха весь этот треп, даже отметился на скромном деловом банкете в виде фуршета. Он сделал круг почета по залу с бокалом кислого шампанского в руке, тихонько оттуда слился, оставил охрану в холле Ambassador Hotel, сам легко поднялся по ступенькам на третий этаж, остановился у номера триста восемь и постучал в дверь.

— Кто там? — раздалось изнутри, что интересно, на чистом русском.

— Сто грамм, — весело, даже как-то игриво ответил опальный вице-премьер. — Открывай быстрее!

— Славик! — Миша, весь постройневший и посвежевший, прилично и со вкусом одетый, радостно распахнул объятия. — Привет!

— Здорово, старый! — воскликнул тот, что интересно, тоже с самой искренней радостью, и шагнул навстречу.

Друзья обнялись.

— Проходи, Слава, стол уже накрыт, — проговорил Мишаня и обнял друга юности за обширную талию. — Водочка, икра, все такое. Даже ананас прикупил. Помнишь, как тогда, на Витькиной хате, на майские?

— Все помню. — Вице-премьер аккуратно положил лапу на плечико беглеца. — Пошли, брат, посидим по фэн-шую, чтобы все как раньше.

Приятели выпили по первой, закусили, тут же приняли по второй.

— Ты никак на сигары перешел? — изумился Слава, наблюдая, как после третьей рюмки его университетский друг извлек из кармана футлярчик с изделием явно ручной работы.

— Не поверишь, вообще не курю, и не тянет.

— Так ты же лет с пятнадцати начал.

— Точно, — отозвался тот, открутил колпачок футляра, достал сигару, с большим удовольствием понюхал ее и положил обратно. — А теперь все как отрезало.

— Уважаю! — Славик налил другу, потом себе. — Ну и что нового? Как там наша песня о счастье?

— Как и обещал. — Миша отсалютовал собеседнику рюмкой и запустил в меру охлажденную водочку по адресу. — Все бабки разбросаны по пятидесяти трем счетам. Лежат и ждут, когда же их начнут тратить. Решаешь вопрос с Витюшей и получаешь любую половину от суммы.

— Ты, как я посмотрю, уже начал, — с легкой укоризной заметил человек, пока еще являющийся вице-премьером. — Живешь как султан, ни в чем себе не отказываешь.

— Обижаешь, — заявил тот и покачал головой. — Ни одной общей еврокопейки не тронул.

— А как же тогда?..

— Ты об этом? — Мишаня указал взглядом на стол. — Неудобно говорить, но я и на прежней должности с некоторых пор не бедствовал. — Он усмехнулся. — Совсем не страдал.

— А мы и не знали.

— А вы и не знали, — подтвердил Миша. — Да и никто не знал, потому что я всегда проворачивал дела сам.

Точно, так оно и было. Пока…

Глава 5 История вопроса, или Удар рогом

Да, так оно и было. Пока в один прекрасный день самый любимый для Миши человек, его супруга, красавица Елизавета, находясь в дурном настроении и легком подпитии, не раскрыла вдруг растяпе муженьку глаза. Ни у какой подруги она, оказывается, не гостила, а лежала в частной клинике. Делала аборт от красавца Витюши. Третий по счету, дай бог не последний.

— Ты же говорила, что не можешь родить, — ошалело пролепетал несчастный законный супруг.

— От тебя не могу, — подтвердила Лиза и накатила любимого полусладкого вина. — Вернее, не хочу и никогда не буду. — Она достала из пачки тонкую сигарету. — Дай-ка огоньку, неудачник.

— Ты хочешь сказать?.. — Миша щелкнул зажигалкой.

— Я уже все сказала! — отрезала она. — Извини, мне очень хочется побыть одной.

— Да, конечно, — пробормотал рогоносец и побрел куда глаза глядели, то есть на кухню.

Там он сел за стол, ухватился двумя руками за голову, застонал от нахлынувшей боли и замер. Жизнь закончилась.

Елизавета была для него всем. С первой же минуты, когда Михаил, тогда еще звезда экономического факультета универа, без трех минут профессор и завкафедрой, повстречал ее на вечеринке у каких-то шапочных знакомых и с ходу втрескался, как семиклассник в порнозвезду. Через три дня, краснея, запинаясь и путаясь в словах, он предложил ей руку и сердце. Этот умник совершенно обалдел от счастья, когда красавица мило улыбнулась и ответила: «Да».

У самой девушки как раз наметился сложный период в жизни. Богатый кавалер сделал ей ручкой, давний любовник нашел себе куклу помоложе. Остальные друзья и знакомые мужского пола при случае с удовольствием баловались с ней. Но все они почему-то тут же становились недоступными, похожими на выключенный телефон, если у Лизы возникали проблемы.

Понимал ли он, что красавица не испытывает к нему ответного, высокого, чистого и светлого чувства, воспетого поэтами-песенниками и даже некоторыми писателями-прозаиками? Конечно. Мишаня прекрасно это видел и все равно верил, что его любви хватит на двоих. Не он первый, все мы порой так думаем.

«Мне душно в этом городишке», — сказала молодая жена сразу после свадьбы, и он тут же начал наводить мосты в сторону Московского университета.

«Как же достала эта нищета!», — вскользь заметила она.

Муж тут же забросил, к чертовой матери, науку и напросился в гости к бывшему однокурснику Витюше, тогда еще заместителю министра. Он приехал вместе с супругой, отужинал, чем бог послал, а между десертом и последней рюмкой попросился на работу.

— Подумаем, — весело проговорил Витюша, оглаживая взором симпатичную мордашку и выдающиеся обводы молодой жены друга.

А посмотреть там было на что. Осиная талия, маленькая аккуратная попка, длинные стройные ноги и роскошный, прямо-таки аэродинамический бюст!

— Хотя хрен ли там думать. Перебирайся в Москву! — заявил Витя и в порыве чувств хлопнул старинного друга по плечу.

Михаил переехал в столицу, устроился на работу и принялся каждый день ходить в присутствие, где с омерзением перекладывал бумаги из одного ящика стола в другой. Сначала он трудился в качестве совсем мелкого клерка. Потом Миша начал подниматься по ступенькам карьерной лестницы. Через пару лет этот незаурядный человек переехал из кабинета на пятерых в отдельный, занял должность заместителя заведующего отделом.

Его непосредственным начальником в то время числилась девица без московской регистрации, двадцати четырех лет от роду. На рабочем месте эта красавица и умница появлялась не часто, в основном пропадала в родительском доме в поселке Жуковка или в Испании на собственной скромной вилле с четырьмя спальнями и бассейном размером с озеро Чад.

До нее эту же должность занимал один скромный юноша из Ингушетии. Его потом зарезали на какой-то дискотеке не столь цивилизованные соплеменники.

С деньгами все наладилось на удивление быстро. Чиновникам из его отдела регулярно заносили за любую мелкую услугу, а чаще всего просто за то, что они есть.

Лизонька поначалу была счастлива и весела как птичка, а потом загрустила. Ее вдруг перестали радовать поездки в Турцию, Египет и Испанию, дачка в Малаховке и даже игрушка, еще недавно горячо любимая — новехонькая «БМВ» российской сборки. И захотелось ей…

— Остров! — вымолвила она, взор ее затуманился, щечки разрумянились. — Пусть даже совсем маленький. Где-нибудь на Карибах. Представляешь, море, пальмы, мелкий песочек, яхта у причала. Я иду одна по пляжу…

— А где же я? — удивился Миша.

— Где-где? — с легким, чуть слышным вздохом отвечала красавица Лизавета. — Тоже где-то там же. — Она прыгнула к нему на колени, обняла за шею, лизнула в ушко. — Милый, увези меня отсюда!

— Куда?

— Туда. — Лизонька мотнула головой в сторону, где, по ее представлению, располагалась вся эта красота.