Десмонд Бэгли - Западня свободы Страница 4

— А что такое? Что-нибудь идет не так?

Вместо ответа он сказал:

— Когда вернетесь в отель, вас будет ждать подарок. Обращайтесь с ним с осторожностью. — Опять помолчал. — Счастливо.

— Передайте мой теплый привет миссис Смит, — сказал я.

Он кашлянул.

— Какой смысл?

— Может, и никакого. Но мне так хочется.

— Предположим. Но она завтра уже будет в Швейцарии. Когда следующий раз увижу ее, передам. — Он повесил трубку.

Я отправился в отель и нашел там на столе небольшую коробку. В ней уютно лежала короткая резиновая дубинка — свинчатка с трубчатой ручкой и аккуратной петелькой для кисти. Рядом находилась полоска бумаги, на которой были отпечатаны слова: «Достаточно сильно, но не слишком».

Я рано лег спать в этот вечер. Завтра предстояло много работы.

4

На следующий день я отправился в Сити, совсем как обычный деловой джентльмен. Впрочем, без котелка и зонтика. Я вышел рано, до начала работы большинства контор, так как первая доставка почты была ранней. Прибыл в Киддьякар-Тойз с запасом в полчаса и сразу же поставил кофейник на плитку. Затем выглянул в окно. Уличные торговцы по Лезер-лейн уже начали копошиться, готовясь к своей ежедневной работе. Макинтоша видно не было. Но я не беспокоился, — он должен находиться где-то поблизости, наблюдать за почтальоном.

Только я выпил чашечку кофе, раздался звонок. Макинтош проговорил: «Он идет» и тут же повесил трубку.

Чтобы не утруждать ноги, почтальон разработал свою схему обхода здания. Сначала он поднимался лифтом на верхний этаж, а затем по лестнице спускался вниз, разнося почту по адресатам. Я надел плащ, картуз и, чуть-чуть приоткрыв дверь, стал прислушиваться к звуку лифта. Лифт двинулся вверх только минут через десять. Тогда я вышел в коридор и притворил дверь, не запирая ее.

В здании в это время суток было тихо, и я хорошо слышал шаги почтальона. Вот он стал спускаться с четвертого этажа на третий, а я спустился на один марш ко второму. Он дошел до площадки третьего этажа и пошел по коридору. Затем я услышал, как он возвращается, и, быстро поднявшись по лестнице, пошел по направлению к своему офису. Я столкнулся с ним лицом к лицу недалеко от моей двери. Желтой коробки у него не было.

— Доброе утро, — сказал он. — Какая погода сегодня, а?

Он промчался мимо меня по лестнице, а я, подойдя к двери, притворился, будто открываю ее ключом. Когда я оказался в офисе, то почувствовал, что слегка вспотел. Немного, но все же это был знак моего внутреннего напряжения. Смешно, — ведь мне нужно только забрать небольшую коробку у ничего не подозревающего человека — и все! Это было простейшим делом, и причин для волнения я не видел.

Меня взволновало содержимое коробки. Сто двадцать тысяч фунтов — чертовская сумма. Я почувствовал себя человеком, который спокойно шел по бровке тротуара и вдруг обнаружил под собой пропасть — тут невольно покроешься холодным потом.

Я подошел к окну и приоткрыл створку — не для того, чтобы проветрить комнату, а чтобы дать знак Макинтошу о том, что первая доставка была пустой. Посмотрев вниз на Лезер-лейн, я увидел его на условленном месте. Он стоял перед тележкой с овощами и фруктами и нервно тыкал пальцем помидоры. Бросив короткий взгляд вверх, он повернулся и ушел.

Я закурил сигарету и сел за стол с утренней газетой в руках. До второй доставки оставалось порядочно времени.

Спустя два часа телефон зазвонил снова.

— Надеюсь, на этот раз будет удачнее, — сказал Макинтош и повесил трубку.

Я начал все сначала. Стоя на площадке ниже третьего этажа, я внимательно вслушивался в то, что происходило в коридоре. Теперь это было более трудно — здание уже заполнилось служащими, и многое зависело от того, удастся ли мне встретиться с почтальоном наедине. В этом случае дело не представляло большого труда. Если же в коридоре окажутся люди, мне придется хватать коробку и удирать.

Послышались мерные шаги — почтальон шел к лестнице. Я поднялся по ступенькам и быстро огляделся, как человек, собирающийся переходить улицу. В коридоре, кроме меня и почтальона никого не было. Я посмотрел на его руки. Он нес пачку писем и прямо поверх нее располагалась маленькая желтая коробка.

Мы встретились рядом с дверью моего офиса.

— У вас есть что-нибудь для меня? Вот моя комната, — сказал я и показал на дверь за его спиной.

Он повернулся, чтобы посмотреть на табличку, и тут я нанес ему дар свинчаткой по голове, моля Бога о том, чтобы у него не оказался слишком тонкий череп. Он застонал, ноги у него подкосились. Я подхватил его прежде, чем он упал, и толкнул на дверь своего офиса. Та отворилась, и тело его растянулось на пороге. Письма рассыпались веером, и среди них с легким стуком кувыркнулась маленькая коробочка.

Я наклонился над ним, втянул его внутрь и ногой захлопнул дверь. Затем, схватив желтую коробочку, я сунул ее в другую коричневую, неприметного вида, которую Макинтош специально приготовил для этого и которую я должен был незаметно передать ему на улице.

Не прошло и минуты с тех пор, как я встретился с почтальоном в коридоре, а я уже вышел из комнаты и запер дверь на ключ. Как раз в этот момент кто-то прошел мимо меня и скрылся в офисе Бетси-Лу. Я дошел до лестницы и стал спускаться — быстро, но без спешки: почтальон должен был прийти в себя не раньше, чем через три минуты. К тому же ему еще надо было выбраться из комнаты.

Очутившись на улице, я увидел Макинтоша, смотревшего в мою сторону. Он тотчас же отвел глаза и слегка отвернулся. Перейдя на другую сторону, я без труда столкнулся с ним в круговерти толпы.

— Извиняюсь, — промычал я, незаметно передавая ему коробку, и продолжал свой путь в направлении Холборна.

Не успел я отойти достаточно далеко, как раздался звон разбитого стекла и чей-то взволнованный крик. Почтальон оказался умницей. Он не стал терять времени на то, чтобы выйти через запертую дверь, а сразу же, чтобы привлечь к себе внимание, вышиб окно. Видимо, удар оказался не таким уж сильным. Я рассчитывал, что он пробудет без сознания дольше.

Тем не менее опасность миновала. Видеть меня он не мог, и с каждой секундой я уходил все дальше и дальше. На выяснение происшествия понадобится минут пять, а к тому времени я рассчитывал быть вне пределов досягаемости. Как и Макинтош тоже. Собственно, именно ему теперь никак нельзя было засветиться, — брильянты ведь были у него.

Я нырнул в одну из дверей «Гамеджа» и двинулся по магазину, как человек, знающий, что ему нужно. Дойдя до уборной, вошел в нее и заперся в кабине. Сняв плащ, вывернул его наизнанку — я тщательно выбирал такой, чтобы подкладка контрастировала с внешней стороной. Затем вынул из кармана картуз с козырьком, а шляпу с некоторым сожалением превратил в бесформенный комок и сунул его в карман. Ничего не поделаешь, — оставлять ее там было неразумно.

Одежда сильно меняет человека, и из туалета вышел совершенно другой мужчина. Я еще послонялся у прилавков и купил себе новый галстук, хотя эта предосторожность возможно была излишней. Выйдя из главного входа, я двинулся по Холборну, держа путь на запад. О такси не могло быть и речи, — шоферов, естественно, будут спрашивать о пассажирах, взятых в районе происшествия.

Полчаса спустя я был в пабе недалеко от Оксфорд-стрит и Мраморной арки и с наслаждением поглощал полпинты пива. Операция прошла гладко и чисто, но еще не кончена. Я не был вполне уверен в том, что вторую половину дела Макинтошу удастся провести благополучно.

Этим же вечером, когда я собирался выйти из своего номера в город, раздался решительный стук в дверь. Я открыл ее, и передо мной предстали двое крупных мужчин, одетых старомодно и с хорошим вкусом. Один из них спросил:

— Вы Джозеф Алойзиус Риарден?

Мне не пришлось ломать голову, чтобы сообразить, что эти двое были полицейские. Я криво усмехнулся.

— Можно без Алойзиуса.

— Мы из полиции. — Он небрежно махнул перед моим носом раскрытым бумажником. — Надеюсь, вы поможете нам в нашем расследовании.

— О! — воскликнул я. — Это что, удостоверение? Никогда в жизни не видел.

Неохотно он опять открыл бумажник и дал мне прочесть свою карточку. Это был следователь, инспектор Джон М. Бранскилл. Я решил поболтать немного.

— Такие вещи можно увидеть в биоскопе. Никогда не думал, что это произойдет со мной.

— Биоскоп? — переспросил он удивленно.

— Ну да, — это кино. Мы кино называем биоскопом в Южной Африке. Я ж оттуда. Не знаю, чем смогу вам помочь, инспектор. В Лондоне я приезжий, да и вообще в Англии впервые. Я здесь меньше недели.

— Это мы все знаем, мистер Риарден, — мягко сказал Бранскилл.

Значит, они уже навели обо мне справки. Здорово работают ребята. Британская полиция вообще замечательная.