Данил Корецкий - Бехеровка на аперитив. Похититель секретов-2 Страница 40

– Это престижный, элитарный и всемирно известный клуб. Совсем недавно правнучка Эдуарда VII – Елизавета II пожаловала нам звание «Королевский». Состоять членом Королевского гольф-клуба большая честь…

– Не сомневаюсь, – я почтительно склоняю голову. – Но зачем им столько клюшек?

– Гм….

Стекла пенсне утратили прозрачность, как «поляроид» в лучах солнца. Серые льдинки спрятались за шторкой. Я понял, что задал дурацкий вопрос.

– Их ровно столько, сколько надо. В игровой комплект входят четырнадцать клюшек. Одни для того, чтобы мяч летел по определенной траектории, другие – чтобы он катился…

– Думаю, я обучусь всем этим премудростям, – бодро говорю я. – Каковы условия вступления?

Лорд-администратор посмотрел на меня, как дятел на обнаруженную под корой гусеницу. Потом профессионально-терпеливо кивнул головой.

– Вы будете удивлены, но вступительный взнос всего двести двадцать тысяч крон или около восьми тысяч евро, – сообщил он таким тоном, будто у него самого эта сумма постоянно лежала в бумажнике для мелких расходов. Но, наткнувшись взглядом на мою окаменевшую физиономию, почти скорбно закончил: – Правда, необходима рекомендация хотя бы одного члена клуба.

– Надеюсь, слова господина Лазарева будет достаточно? – безапелляционно спрашиваю я.

– Сейчас мы это выясним.

Администратор подходит к компьютеру, и в осветившихся стеклах его пенсне, как на голубых мониторах, начинают мелькать списки имен и фамилий. Я вижу отражение, но прочесть ничего не могу.

– К сожалению, господин Лазарев не числится среди членов нашего клуба.

– Как не числится?! Такой высокий, солидный господин, около пятидесяти лет, шатен с аккуратным пробором…

– Извините, господин Поленов. – Тон администратора становится ледяным. Голубые экранчики гаснут, то ли из-за смены настроения, то ли из-за выключенного компьютера. – Мы не полиция, а наши члены – не разыскиваемые преступники!

Я саркастически хмыкаю про себя. Да неужели? А кого ищет Интерпол? Как раз члена вашего клуба Лазарева. Именно разыскиваемым преступником он и является!

Но ясно, что продолжать общение на такой ноте не имеет смысла. Лучше выпить кофе…

В довольно милом кафе клуба заказываю кофе по-венски «меланж», мягкую сигару Cohiba Lanceros и её идеального спутника – выдержанный бледный портвейн Sandeman. Большой плазменный экран на стене беззвучно демонстрирует нарезку каких-то неправдоподобных попаданий белых, в пупырышках, мячиков с серьёзных расстояний прямо в десятисантиметровые лунки.

Зал почти пуст. Краем глаза я вижу броскую пару, сидящую через пару столиков, а краем уха ловлю русскую речь, точнее, специфические термины делового разговора: «договор… нотариус… счет… перевод…»

Говорит, в основном, эффектная блондинка лет тридцати-тридцати двух. Обтягивающее красное платье с открытыми плечами и, по-моему, довольно короткое, грудь четвертого размера, сильно накрашенные глаза, большие яркие губы, будто вытянутые для поцелуя… В одной руке она держит чашечку с кофе, в другой – длинную тонкую сигарету. Тлеющим огоньком дама медленно водит перед глазами собеседника, будто гипнотизируя: влево-о-о, вправо-о-о, влево-о-о, вправо-о-о… В зале тихо, и разговор хорошо слышен даже без усиливающей аппаратуры.

– Через несколько лет Чехия войдет в шенгенскую зону, и цены на все подскочат в несколько раз, а на недвижимость – в особенности… Так что инвестирование имеет прямой смысл… Тем более, о чем вам вообще думать – за за́мок с усадьбой в самом центре Европы всего-то миллион евро! В Москве за эти деньги вы не купите приличную квартиру!

Здоровенный мужик с крестьянским лицом даже за столиком не выпускает барсетку из-под мышки, будто там у него и хранится этот самый миллион. Деформированные уши, маленький, будто отрихтованный нос, массивный подбородок, короткие толстые пальцы, сжимающие бокал пива: сразу видно, из какой конюшни эта лошадка. Дорогой костюм сидит на нем, как трикотажный треник советских времен, а низкий голос скрипит, словно двери студенческого общежития.

– Оно, конечно, звучит красиво… Только в Москве сейчас, если по уму вложить, навару не меньше… Так там у меня все схвачено, а здесь в любой момент кинуть могут… Конфискуют этот твой замок, как исторический памятник, – и накрылся мой «лимон» медным тазом…

– В России вам нельзя появляться, и вы это прекрасно знаете. К тому же, после того, как убили Марика, ваши позиции сильно ослабли. Разве не так? Впрочем, я вас не уговариваю. Покупатели стоят в очереди… Только имейте в виду: здесь государство никого не кидает, здесь царит закон и порядок…

Дама втыкает сигарету в пепельницу и пригубливает кофе. Похоже, она считает разговор оконченным. А я готов поспорить, что эта шикарная штучка и есть хозяйка красного «пежо». Может, из-за цвета платья? Или срабатывает моя безошибочная интуиция?

Собеседник залпом выпивает свое пиво, со стуком ставит пустой бокал на полированный стол и встает, горой возвышаясь над женщиной в красном, как иллюстрация к сказке «Красавица и чудовище».

– Ты эту избу придержи до конца недели. Я позвоню.

Пиво благотворно подействовало на голосовые связки бывшего спортсмена – как оливковое масло на дверные петли: скрип в голосе исчез, зато его место привычно заняли угрожающие интонации.

Женщина кивнула и проводила взглядом каменную фигуру контрагента. Широкая спина, квадратные плечи, шея такой же толщины, как голова, – монументальное телосложение наверняка внушало бывшему спортсмену избыточную уверенность. Во всяком случае, прощаться и платить по счету он считал излишним.

Но дама восприняла это как должное. Наманикюренным пальчиком она подозвала крахмального официанта и сунула ему в карман стокроновую купюру. Потом откинулась на спинку кресла и задумчиво вытянула из пачки очередную тонкую сигарету Davidoff. И почти сразу крепкая рука в дорогой лайковой перчатке апельсинового цвета галантно поднесла ей огонек зажигалки Montblanc.

Надо отметить выучку: вначале она все осмотрела. Точнее, не совсем все, а только то, что было представлено для осмотра: зажигалку, перчатку, руку и того, кому они принадлежат. Хотя автомобильный аксессуар в кафе – явный перебор, блондинка удовлетворилась увиденным, соизволила прикурить и благодарно кивнула. Я слегка улыбнулся и, не став уподобляться дешевым повесам, делающим из такого пустяка повод для знакомства и норовящим тут же подсесть за столик, неспешно вернулся на свое место.

Кофе и портвейн подходили к концу, я сосредоточенно наслаждался сигарой и достижениями гольфа, не обращая на соседку ни малейшего внимания. Только повернул голову, когда она пошла к двери, чтобы убедиться, что платье у нее действительно короткое, а ноги хорошей формы. Так и оказалось.

Минут через пять-семь я расплатился с молодым улыбчивым официантом и вышел на улицу. Солнце слепило глаза, ярко освещая парковку, на которой машин поубавилось, но «Пежо-307» был на месте, и хозяйкой его действительно оказалась блондинка – она озабоченно рассматривала свой беспомощно осевший на заднее левое колесо автомобильчик.

– Здравствуйте, – по-русски сказал я. – Что случилось?

Она нервно махнула рукой.

– Невезуха! На этих дорогах гвозди не валяются в принципе. А мне повезло… И как раз тогда, когда я спешу!

– Ну почему же, гвозди везде есть… – с умным и значительным видом я сажусь на корточки, осматривая спущенный скат. – Гвозди, болты, саморезы… Они такие… Выпадают, катаются, попадают во все щели…

Хотя на мягкой резине ничего не видно, готов спорить, что гвозди здесь ни при чем. Протектор аккуратно прокололи старым ржавым шилом, оставившим вдавленный след на мягкой перчатке, если, конечно, злоумышленник был в такой перчатке.

– …а потом встают торчком и прокалывают колеса красивым дамам…

Готов спорить, что сейчас это шило валяется вон в той клумбе. А я всегда выигрываю споры! Во всяком случае, сегодня ни одного не проиграл… Жаль, правда, что спорил сам с собой. Хотя во многих случаях так спокойней.

– Могу подвезти, куда вам надо, или поменять колесо. Запаска есть? – от философской абстракции я перехожу к земной конкретике.

– Если можно, подвезите, пожалуйста! Тут все так близко…

– С удовольствием! Кстати, меня зовут Геннадий. Геннадий Поленов.

– А меня – Валерия. Можно Лера.

Готов спорить, что она врет: судя по чертам лица, ее должны звать Натальей. Но я сдерживаю свою интуицию и не показываю подозрений. Наоборот – радостно улыбаюсь.

– Очень приятно, Лера! Я отвезу вас, а потом, если у вас есть время и желание, может, покажете мне местные достопримечательности?

Асфальт исчезает. Туфли медленно погружаются в вязкую почву Амазонского берега. Громко квакают огромные, плюющие ядом жабы. С едва слышным шелестом скользят смертельно опасные черные гадюки.