Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 48

– Саймон, вы видите газету, лежащую на столе? – делая очередной заплыв от дальнего бортика к ближнему, спросил Трейси. – Это сирийская «Аль-Ватан». На первой странице, в углу, прочтите заметку под названием «За терактом в Дамаске могут стоять американцы».

Янг раскрыл газету на указанном месте и, найдя упомянутую заметку, углубился в чтение. Читал он недолго, поскольку автор публикации уложился всего в несколько коротких абзацев. Речь в них шла о том самом теракте, который спланировал Закхей аль-Хадж, а Янг ему активно в этом помогал, снабдив его не только взрывчаткой, неуловимой для металлодетекторов, но и накладным животом для террористки-смертницы. Именно на основе этих улик, но без указания их конкретного авторства, журналист делал вывод о том, что за терактом могли стоять американцы, а конкретно – ЦРУ. А далее следовал весьма неожиданный вывод:

«В результате теракта погибли одиннадцать человек, в том числе и один из лидеров сирийских курдов Кендал Берван, который приехал в Дамаск в составе делегации своих соплеменников, чтобы выразить поддержку правительству Башара Асада. Но подлая рука наемных убийц настигла К. Бервана в первый же день его пребывания в Дамаске. Учитывая, что за этим терактом могли стоять американцы в лице ЦРУ, можно предположить, что главной целью мог быть именно К. Берван. Закулисные кукловоды этого подлого убийства, видимо, ставили целью сорвать переговоры по поводу возможного появления на территории Сирии курдской автономии – образования, которое могло бы значительно стабилизировать ситуацию на севере нашей страны, где сегодня хозяйничают так называемые повстанцы, а на самом деле – террористы».

– Ну, что скажете о прочитанном, Саймон? – вновь оказавшись у ближнего бортика, спросил Трейси.

– Скажу, что этот курдский лидер попал под раздачу совершенно случайно, – бросая газету на стол, ответил Янг. – Насколько я знаю, аль-Хадж планировал свою акцию еще несколько недель назад, когда о визите этого курда никто и слыхом не слыхивал.

– А если аль-Хадж решил скорректировать свои планы?

– В таком случае, я бы об этом обязательно был осведомлен. Нет, это та самая нелепая случайность, которая иногда может возникнуть в нашей работе.

– Но согласитесь, Саймон, что эта, как вы изволили выразиться, нелепая случайность пришлась весьма кстати режиму Асада, поэтому он начинает активно ее раскручивать.

Трейси вылез из воды и, накинув на себя халат, лежавший на стуле у бортика, и надев на ноги «вьетнамки», прошествовал до столика, за которым восседал Янг, и плюхнулся на свободный стул. Налив в стакан апельсинового сока из бумажного пакета, Трейси сделал пару глотков, после чего продолжил:

– Два дня назад я провел тайную встречу с лидерами сирийских курдов. Как вы знаете, мы тоже имеем на них влияние и совсем не горим желанием отдавать их Асаду. Но этот теракт сыграл на руку сирийцам. Курды склонны верить именно асадовской версии, и мне стоило огромного труда удержать их от принятия поспешных решений. И знаете, что мне пришлось им пообещать в обмен на сохранение прежней лояльности к нам?

Поймав на себе вопросительный взгляд Янга, Трейси тут же и ответил:

– Голову аль-Хаджа.

– Вы с ума сошли!

– С ума сошел не я, а вы Саймон, когда продолжили свое общение с этим отмороженным террористом. Я вас давно предупреждал, чтобы вы прекратили с ним всяческие контакты.

– Он приносит нам много пользы. И у меня на него есть большие виды в будущем: я предполагаю использовать его в провокациях с химической атакой, которая может помочь нам прижать Асада к стенке. К тому же наша связь с ним настолько тщательно законспирирована…

– …что о ней теперь пишут в сирийской прессе, – Трейси с грохотом опустил пустой бокал на стол. – Вы слишком увлеклись разного рода авантюрами, Саймон, думая, что статус офицера ЦРУ спустит вам все с рук. Но вы ошибаетесь, дорогой мой друг, не спустит. Представьте себе, что в версию, изложенную в этой газетенке, поверят не только курды, но еще и в Вашингтоне. Вдруг из Лэнгли пришлют инспекторов на склад в Бенгази, чтобы проверить, почему это наша взрывчатка уходит к лидерам «Аль-Каиды», которые с ее помощью устраивают теракты, за которые нам приходится оправдываться перед нашими союзниками. Вы об этом подумали? Или ваше желание заработать лишние пару сотен тысяч долларов совершенно затмили вам разум? Так я вам вправлю ваши мозги, если вы сами этого сделать не можете.

– Я на своем месте приношу не меньше пользы, чем вы, босс, – пытался оправдаться Янг. – Вербовка того же Фараона во многом именно моя заслуга. А он на сегодняшний день является нашим наиболее ценным агентом в Москве.

– Не думайте, что вы сможете прикрыться Фараоном, Саймон, – продолжал бушевать Трейси. – Его ценность действительно велика, но история с аль-Хаджем способна перечеркнуть ваше участие в его вербовке. Тем более что свои бонусы за это вы уже сполна получили.

Глядя в перекошенное от гнева лицо своего шефа, Янг испытал дикое желание схватить со стола стакан и засадить им ему в переносицу. Потом вскочить со стула и хорошенько отдубасить шефа еще и ногами. Однако Янг прекрасно отдавал себе отчет в том, что мыслям этим не суждено осуществиться. Во всяком случае, сейчас. Более того, в качестве отбивной котлеты в ближайшее время предстоит стать ему, а не его шефу. И чтобы эта экзекуция закончилась всего лишь словесным избиением, а не чем-то большим – вроде рапорта начальству – Янгу нужно было приложить максимум усилий, чтобы умаслить шефа. А засадить ему стаканом в переносицу, а то и чем-то потяжелее, можно будет потом, когда этот скандал уляжется.

«В конце концов, этого аль-Хаджа рано или поздно все равно придется списать в тираж, – подумал Янг. – Какая разница, когда это произойдет – сейчас или чуть позже. Главное не дать повода этому выродку Трейси сожрать меня с потрохами. А он это наверняка сделает, как только у него будет для этого возможность. Но сейчас он этого сделать не может: ему нужна голова аль-Хаджа, а без моего содействия она к его ногам упасть никак не сможет. Ну что ж, он ее получит. Только сразу после этого голова самого Трейси прикатится к моим ногам. В нашей будущей схватке я не дам ему ни малейшего шанса. Пусть сегодня торжествует победу он, но завтра более расторопным окажусь я».

Придя к таким выводам, Янг вслух произнес диаметрально противоположное, постаравшись сделать так, чтобы его голос звучал как можно более умиротворяюще:

– Я понимаю ваше возмущение, босс, но поверьте мне на слово, я не предполагал, что эта акция обернется такими издержками. Поэтому готов загладить свою вину так, как вам будет угодно.

– Что мне угодно, я уже сказал: нужна голова этого отмороженного террориста, которую мы бросим курдам.

– Но этот человек работал с нами не один год и обладает ценнейшей информацией, которую курдам знать не полагается, – продолжал торговаться Янг.

– Никто не собирается потворствовать курдам в получении такой информации. Вы захватите аль-Хаджа, после чего мы проведем его казнь на глазах у курдов, чтобы они убедились в нашем добром расположении к ним. Взамен я постараюсь уладить вопрос с нашим складом в Бенгази – отважу от него инспекторов. Но имейте в виду, Саймон, что делаю я это исключительно в знак своего уважения к вам.

«Этот лысый ублюдок совсем сбрендил, если думает, что своей лестью может меня умаслить, – подумал Янг, чокаясь с шефом стаканом с соком в знак примирения. – Он, видимо, полагает, что насадил на меня на крючок этой историей, но он ошибается. Еще не изобрели такой крючок, на который можно насадить Саймона Янга».

– Когда вы сможете взять аль-Хаджа? – первым прервал паузу Трейси.

– Он настолько хитер, что мне потребуется время, чтобы детально проработать эту операцию. Ведь это дело надо обставить таким образом, чтобы люди «Аль-Каиды» не смогли догадаться о том, кто именно сдал их лидера.

– Я понимаю, поэтому и спрашиваю: сколько?

– Дайте мне недели полторы-две. Думаю, этого времени хватит.

– Даю вам неделю, Саймон. Не забывайте, что курды ждать не будут, они жаждут мести. Давайте не будем их разочаровывать: они нам еще пригодятся в нашей войне против Асада. Да и в наших взаимоотношениях с турками тоже. Преподнеся аль-Хаджа, мы докажем курдам, что мы для них не враги, а союзники.

– Хорошо, пусть будет неделя, – Янг понял, что дальнейшие споры бесполезны.

Италия, провинция Казерта.

Города Казал-ди-Принцип и Сесса Аурунка

Марио Кьянти, заместитель главаря казал-ди-принципской каморры, четко держал руку на пульсе погони, которую он устроил за двумя беглецами, повинными в смерти четырех его коллег. Для этого к преследованию была подключена местная полиция, который были выданы подробные ориентировки на беглецов. Причем на обоих. Если в случае со Стефанией Манчини пригодились ее домашние фотографии, то изображение русского удалось восстановить по дубликату его международного водительского удостоверения, которое предоставили каморре сотрудники прокатной фирмы, обеспечившей этого русского своим «Ситроеном». Однако даже несмотря на то, что в деле поимки беглецов были задействованы значительные силы каморры и полиции общим числом более сотни человек, беглецы как сквозь землю провалились. И хотя их поиски длились не так долго – всего лишь несколько часов, – однако Кьянти это сильно напрягало. Он понимал, что нужно предпринять дополнительные усилия, которые ускорили бы поимку беглецов. Именно для этого он и приехал к радиоэлетронщику Джузеппе Сезаре, который состоял на содержании у их мафиозного семейства. Цель у этого визита была одна – обнаружить преследуемых с помощью радиоэлектроники. Для этого Кьянти привез Сезаре номер мобильного телефона Стефании Манчини. На протяжении тех нескольких часов, что длилась погоня, Кьянти делал попытки дозвониться до женщины, но каждый раз абонент был недоступен. Судя по всему, беглянка попросту отключила телефон, поэтому дозвониться до нее было невозможно. Однако как объяснил ему во время их короткого телефонного разговора радиоэлектронщик, можно было попытаться определить местонахождение беглянки по сигналу, который выдавал в эфир ее мобильник.