Жерар Вилье - Оружие для Хартума Страница 5

— Понятно, — сказал Малко.

— Вместо того чтобы увидеть «зеленый свет», Тед стал получать по рукам, и контрразведка потребовала от него не разговаривать больше с людьми, которым он не представлен... А тут Хабиб Котто явился со списком того, что он хотел бы получить: автоматы Калашникова, гранатометы, минометы, «лендроверы», безоткатные орудия. Всем этим можно было бы вооружить небольшую армию. Когда Тед дал ему понять, что нужно немного подождать, его собеседник пришел в ярость. Он говорил, что теряет лицо и что это ужасно. Что он уже дал обязательство, уже набрал добровольцев и две тысячи чадцев ждут возможности вышвырнуть ливийские войска из Чада. И тут Брэди совершил непростительную глупость. Испугавшись того, что сам натворил, Тед не осмелился сказать Хабибу Котто, что все лопнуло. Он только сократил его претензии до 1200 автоматов с тысячью патронов каждый. Он подумал, что Фирма сможет найти это с помощью тайных посредников.

— И он накололся?

— Точно так. Лэнгли продолжало говорить «нет, нет и нет». На худой конец они могли пригласить Котто в Вашингтон, чтобы посмотреть вблизи, отличаются ли африканские негры от наших. Но что касается железяк, то тут пас... Во всяком случае, не раньше, чем Хабиб Котто проявит себя как политический деятель, получит мандат Организации африканских государств для возвращения в ливийский огород...

Американец раздавил свою сигару в пепельнице и продолжал:

— Это было в прошлом месяце. Я чувствовал, что все плохо кончится. Тед продолжал встречаться с Котто и водить его за нос...

Я советовал ему уехать из страны и подождать, чтобы все утряслось, но он был слишком старательным.

Однажды Котто заявил ему, что хочет устроить смотр своим войскам. В глубине пустыни. И что Теда приглашают на этот парад. Тед согласился. Это давало ему возможность состряпать хороший доклад для Лэнгли. И еще раз попробовать протолкнуть свою затею. Только там не было никакой армии... Тед не вернулся. На другой день посланец Котто явился ко мне как к заместителю Брэди и вежливо заявил, что если ему не доставят обещанного оружия, Тед будет казнен. Представляете себе, что я тогда почувствовал?

— Да, представляю, — сказал Малко. — А вы не пытались все уладить через суданцев?.. Мне кажется, что Нимейри сблизился с Соединенными Штатами.

Эллиот Винг печально улыбнулся.

— Разумеется. Он даже лечился там от гипертонии. Ему подарили бронированный «мерседес», потому что он смертельно боится ливийцев. Но у него в Дарфуре живут проливийски настроенные племена, и он не хочет дать ливийцам, оккупирующим Чад, повод для нападения на него. Поэтому официально он ничего не говорит.

Тем не менее я помчался к полковнику Измаилу Ториту, патрону местной внешней службы безопасности. И попросил его найти моего любимого начальника, не говоря, разумеется, ничего об оружии. Ему это не понравилось... Торит вел себя, как прохвост. Он сказал мне, что пустыня велика и что у него нет горючего. Что Тед должен был связываться с чадцами только через него... Что он совершенно не знает, где тот может находиться, но что он будет настойчиво его искать...

— Может быть, все это правда? — осмелился заметить Малко.

Американец горько усмехнулся.

— Не смешите меня! Суданцы знают все, что происходит в городе. Мы находимся рядом со зданием их внутренней службы безопасности. Каждое утро оттуда выезжает пять автобусов, набитых сыщиками. Их расставляют на каждом перекрестке и забирают вечером. А затем там обобщают собранные сведения. Суданцы ленивы и медлительны, но не дураки. Не забывайте, что это наши коллеги из КГБ обучали их с 1970 года.

— Суданцы знали что-нибудь об истории с оружием?

— Наверняка. Торит держит кучу осведомителей среди чадских беженцев. Суданцам не могло это понравиться. Прежде всего потому, что весь этот бардак вызвал бы осложнения с ливийцами, а кроме того, им не нравилось, что их обходят. Они решили, что история с Тедом Брэди будет для нас превосходным уроком и в следующий раз мы спросим их мнение. Не говоря уж о том, что им тоже нужно оружие... Представьте себе: пренебречь славной суданской армией, чтобы вооружить этих голодранцев...

— Значит, полковник Торит ничего не сделал, — заключил Малко, отирая лоб.

Жара становилась невыносимой. Кондиционер тщетно пытался угнаться за термометром. Эллиот Винг извлек из ящика стола бутылку минеральной воды и отпил прямо из горлышка. Он, кажется, тоже начинал сдавать.

— Извините меня, — сказал он ослабевшим голосом, — но продолжение было столь отвратительным, что я до сих пор не могу опомниться... В течение двух недель я бился с Лэнгли, объясняя им, что мы играем жизнью Теда... Котто все больше угрожал. Контакты теперь шли через меня, и я не выходил из дома, не вооружившись, как диверсант. Тед Брэди переслал мне записку. Он писал, что они его прикончат... Невозможно было узнать, где его держат. Я попытался убедить Вашингтон, чтобы они послали какой-нибудь символический товар. Тогда можно было бы начать переговоры и освободить Теда.

— Так в чем же дело?

— Они заявили, что если дать Котто, то придется сделать то же для Савимби,[5] для афганцев, а потом и для поляков. Что это еще не планируется. Что «неподходящее время». Когда я спросил, подходящее ли сейчас время, чтобы спасти жизнь Теду, мне сказали, что я поднимаю панику. Что в Африке все в конце концов образуется.

Когда две недели назад я получил последний ультиматум, сообщавший, что Тед уже роет себе могилу, они все-таки шевельнулись. Мне было разрешено предложить двадцать тысяч долларов в виде выкупа и медикаменты... Разумеется, посланец Котто швырнул мне все это в лицо. Как-то вечером, на одном из приемов я оказался рядом с ливийским поверенным. Он вежливо спросил меня, нет ли известий от Теда. Это дерьмо было в курсе дела! Я снова обратился к полковнику Ториту, который поклялся на Коране, что не имеет никакого представления о том, где может находиться Хабиб Котто. Я попытался действовать через моего шофера — он выходец из Чада — и сам отправился в их квартал. Безрезультатно. Это замкнутый мирок. Разумеется, официально никто ничего не знает. Все в секрете. Здесь нет газет, кроме тех, что на арабском...

Он помолчал минуту, а потом признал:

— В глубине души я был не очень-то обеспокоен. Я думал, что Котто пойдет на попятную и не осмелится хладнокровно прикончить американца, к тому же сотрудника нашей Фирмы... Что он нуждается в Америке... Что он будет блефовать до конца...

— Вы ошиблись, — промолвил Малко ровным тоном.

— Больше, чем вы можете себе представить... Когда я получил письмо, где говорилось, что могу взять Теда в пустыне, я сказал себе, что он еще легко отделался. А потом... Смотрите...

Он протянул Малко пачку фотографий, которые тот молча просмотрел с чувством омерзения. Зрелище было невыносимым.

Эллиот Винг рассказал о казни Теда Брэди и заключил:

— Я сообщил обо всем в Лэнгли, во всех подробностях. И предупредил, что не оставлю жену умирать. Что я обращусь в конгресс, в печать, ко всему миру. Что я найду оружие, даже если мне придется его украсть. Вы не можете себе представить, какие телеграммы я получил! Тед Брэди давно работал в нашей Фирме. У него было много друзей, они отозвались.

— Именно поэтому я здесь...

Молодой американец с надеждой посмотрел на стройную фигуру Малко, задержав взгляд на золотистого цвета глазах, которые, казалось, завораживали его.

— Увы. Они считают, что я слишком втянут сам в это дело и не имею достаточно опыта, чтобы распутывать подобные истории. Кроме того, если придется пойти на какую-то сомнительную сделку, то они предпочли бы, чтобы официально это не была бы наша Фирма...

— Понимаю, — сказал Малко.

Старая история. У него их было достаточно. Однако этот Хартум, лениво протянувшийся вдоль Нила под вечно голубым небом, откуда стекала вниз горячая лава, казалось, не таил никаких ловушек. Малко знал Африку. Каждая деталь страшного убийства была хорошо продумана. Чтобы поразить белых.

Жена Эллиота Винга рисковала разделить эту участь. Молодой американец смотрел на Малко как на спасителя. Он подтвердил это, сказав:

— Я слышал о вас... Я доволен, что вы здесь. Правда. Я здесь один. Военный атташе — пень... И нам остается тринадцать дней...

— Что говорит теперь этот полковник Торит?

— Что он сожалеет и что ничего не знает. Вы его увидите. Из него ничего нельзя вытянуть. Это гиблое дело. Я уверен, что если бы я согласился поставить оружие КГБ, то полковник начал бы вставлять нам палки в колеса. Но пока дело до этого не дошло.

— А как вам такая безумная мысль? — спросил Малко. — Не могли бы нам помочь здешние ливийцы? Мы бы, например, обещали им не давать оружия Котто, если они найдут вашу жену.

Эллиот Винг покачал головой.

— Нет. Они знают, что наше управление не уступит в том, что касается оружия... Поэтому они ничем не рискуют. В этом деле мы можем поссориться со всеми: с ливийцами, суданцами и, разумеется, с Котто. Я уверен, что полковник Торит очень хорошо знает, где находится этот мерзавец Котто. У нас хорошие отношения, но мы не сотрудничаем...