Джамшид Амиров - Береговая операция Страница 6

Чингизов прошел в переднюю и позвонил.

— Адиля Пашаевна, Чингизов говорит. Вы не смогли бы сейчас подъехать ко мне. Я нахожусь… — и он назвал адрес. — Попрошу вооружиться всем, что необходимо для фотографирования и взятия пробы на химический анализ. Кстати, если я буду не один, а с хозяином квартиры, скажите, что вас прислал из милиции капитан Рустамов. Да, да, пожалуйста. Минут через сорок? Вполне устраивает.

Чингизов положил трубку, снова поднял ее, набрал другой номер.

— Товарищ Рустамов, Азимов у вас? Очень хорошо. Отправьте его домой. Через часок я вам позвоню, что делать дальше.

— Привет, дачник, — встретил он тяжело отдувавшегося после слишком быстрого подъема по лестнице Азимова. — Какой матч я из-за тебя недосмотрел!

— Так я тоже пострадал и не видел этого матча! — сказал Азимов, пожал Октаю руку и плюхнулся на диван. — Но зато я провел сейчас чудесных полтора часа. Интереснейшие вещи мне рассказывал товарищ Рустамов. Хотя, по правде говоря, не очень правдоподобные.

— Почему ты считаешь, что не очень правоподобные?

— Ну как почему? Я не представляю себе людей, которым придет в голову ходить куда-то, проникать в чужие квартиры, чтобы утащить какие-то вещи, которые легко купить в магазине, заработав немного денег. Ведь это же опасно, начнется розыск.

— Постой, постой, но ведь тебя же самого только что обокрали!

— Ну, вот я про то и говорю, вот этого я не могу понять. Два наших пальто стоили, допустим, три тысячи рублей.

— А точнее.

— Не знаю, этими делами всегда занимается Зарифа. Вот из стола у меня взяли полторы тысячи рублей… Ведь они теперь не смогут спать спокойно. Я понимаю, когда нужда, голод, безработица. Но у нас-то, слава аллаху, давно этого нет. Наоборот, не человек работу ищет, а работа ищет человека. У меня на опытной установке были недавно четыре вакантные должности и, знаешь, мы не сразу нашли кем их заместить. Выручили дипломанты из Политехнического института. Чтобы стать хорошими инженерами, они решили потрудиться на рабочих местах.

— И все-таки нашлись люди, которые тебя обокрали. Кстати, ты твердо уверен, что они не взяли у тебя ничего, кроме денег и двух пальто?

— Да, в комнаты они не заходили, а в передней ничего не было.

— А деньги ты где хранил?

— Вот здесь, в столе, причем стол я всегда запираю. Значит, им пришлось подобрать ключи.

— А и что у тебя в столе?

— Работа. Меня подпирают сроки, нужно сдавать автореферат. В понедельник я хочу его окончательно отпечатать.

— И ты принес его домой?

— Да.

— А ты не считаешь, что это несколько неосторожно?

— Видишь ли, Октай, автореферат, действительно, суммирует всю мою работу, а она носит, безусловно, секретный характер. Я это понимаю, но, с другой стороны, в автореферат выносится та часть, с которой сможет познакомиться относительно широкий круг людей, имеющих отношение к нашей специальности, так что считать его строго секретным документом нельзя.

— А просто секретным можно?

— Ну… — замялся Азимов, — просто секретным пока, конечно, можно. Но Зарифа, кик тебе известно, ничего не понимает в технике, да она никогда и не подходит к моему столу, тем более, что средний ящик я держу на запоре.

— Ну, а если не Зарифа?

— Октай, ты меня прости, но в тебе начинают говорить твои профессиональные страхи. Война уже окончилась десять лед назад, все занимаются своим делом, и кому может понадобиться автореферат инженера Азимова?

— Ты, кажется, недооцениваешь слою работу?

— Нет, почему… Если бы я не считал ее очень важной и нужной для Родины, вряд ли я стал бы затрачивать на нее столько сил и времени. Ведь, надеюсь, ты не подозреваешь меня в том, что я делаю это только для того, чтобы защитить докторскую диссертацию и чтобы моя жена могла именовать себя профессоршей.

— Не обижайся, Салим! Каждый из нас должен делать свое дело, и делать его хорошо, по-настоящему. Ты не против этого, надеюсь?

— Разумеется, нет.

— Значит, меня ты не можешь упрекать в том, что я занимаюсь всякими, как ты называешь, «страхами» только для того, чтобы рассказать какую-нибудь занимательную историю, вроде тех, о которых тебе сейчас рассказывал Рустамов.

— Нет, Октай, ты меня просто неправильно понял. Я понимаю всю необходимость твоей работы. Но мне почему-то всегда кажется, что все эти разговоры о разведке, о шпионаже, об охоте врагов за отдельными учеными несколько преувеличены.

— Дай бог, дай, бог, — заметил, улыбаясь Чингизов. — А теперь все-таки покажи мне тот ящик, из которого украли деньги.

— Пожалуйста, товарищ Шерлок Холмс, — рассмеялся Азимов, открыл ключом и выдвинул ящик стола.

— В этой папке твой реферат?

— Да, и вот, видишь, никто папку даже не развязал, У меня такая привычка двойным узлом завязывать тесемки.

— Ты проверил, в ней все на месте?

— По-моему, да. Давай проверим вместе, — Азимов развязал папку. В ней лежали три десятка листков бумаги, исписанных мелким почерком и испещренных формулами.

— Не трогай этого пока, — попросил Чингизов., вооружился лупой и внимательно осмотрел первые строчки. Вдруг он неожиданно спросил:

— Скажи, Салим, Зарифа дергает брови?

— Что? — не понял Азимов.

— Зарифа дергает брови?

— Не знаю. А на что тебе понадобились брови Зарифы?

— Мне не брови ее понадобились, а пинцет.

— Пинцет! У меня есть чудесный пинцет для фотобумаги, ты же знаешь, что я увлекаюсь фотографией. Кстати, ты не видел последних снимков Вагифа на велосипеде?

— Чуть попозже посмотрю, а сейчас тащи свой пинцет.

Чингизов осторожно прихватывал пинцетом листки за уголочек, перевертывал страничку за страничкой, просматривал каждую из них в лупу. В папке оставалось всего несколько страниц. На 26-й странице Чингизов остановился и стал осматривать ее особенно тщательна. В это время в передней раздался звонок. Азимов вышел открывать, и до Чингизова донесся знакомый голос Адили Пашаевны.

— Здравствуйте, вы товарищ Азимов? Я эксперт. Меня прислал капитан Рустамов из уголовного розыска.

— Пожалуйста. Мне просто стыдно, сколько хлопот с этой злосчастной кражей, — извиняясь, проговорил Азимов.

Октай подошел к дверям. Через плечо Азимова он сделал предупреждающий жест Адиле.

— Это эксперт, от Рустамова, — пояснил Октаю Азимов.

— Очень приятно познакомиться. Майор Чингизов. Вас, видимо, заинтересует пока обстановка в передней, а мы пройдем в комнату и не будем вам мешать, а потом у меня к вам будет небольшая просьба.

Они вернулись, в комнату, но Октай, будто что-то вспомнив, сказал: «одну минуту» и прошел в переднюю.

— Под креслом странные следы пыли, сфотографируйте их, и какое-то влажное пятнышко, — возьмите на химический анализ.

Адиля понимающе кивнула головой. Чингизов вернулся в комнату.

— Скажи, Салим, кроме тебя, кто-нибудь трогал эти странички?

— Нет, никто.

— Отлично, — задумавшись, проговорил Чингизов и, осторожно отложив пинцетом в сторону 26-ю страничку, продолжал осматривать остальные листки. Последняя страничка также привлекла его внимание и была отложена в сторону.

— Разрешите? — послышался голос эксперта.

— Да, да, пожалуйста, — ответил Азимов. — Я думаю: не заинтересуют ли эксперта вот эти следы? — и Чингизов указал на отложенные страницы.

Эксперт положила странички на середину стола, пододвинула поближе настольную лампу и вытащила из своего чемоданчика небольшой прибор, напоминающий по форме детский учебный микроскоп. Внимательно рассмотрев странички, она сказала:

— Дактилоскопически интереса не представляют… По-моему, к этим страничкам прикасалась чуть вспотевшая рука в летней женской перчатке. Перчатки, по-моему, не капроновые, а нитяные, желтые, окрашены домашним или кустарным способом.

— Поразительно! — воскликнул Азимов. — Как вы все это узнали?

Она посмотрела на Чингизова, и тот кивнул головой, — объясните, мол.

— Вот посмотрите внимательно!

Азимов с любопытством склонился к микроскопу.

— Да, здесь, действительно, какая-то крупная сетчатка и, по-моему, чуть желтая. У вас чудесный микроскоп. Но все остальное? Почему нитяные, а не капроновые? Почему окрашены домашним способом?

— Ну, на этот вопрос вам смогла бы ответить любая женщина. В этом сезоне к нам в Советабад капроновых перчаток вообще не завозили, они изредка бывают у перекупщиков. Нитяные перчатки в магазины завозились только белого цвета, а летние перчатки принято окрашивать под цвет обуви и сумочки.

— Вот уж, действительно, все, что гениально, то просто, — расхохотался Азимов.

— А теперь разрешите, — сказала эксперт, — я все-таки сфотографирую уголки этих страничек. Перекрыв странички белым листком бумаги и оставив только ту часть, где были обнаружены следы, она извлекла из чемоданчика портативный аппарат с «блицем», сфотографировала, аккуратно уложила аппарат и микроскоп в чемоданчик, распрощалась и ушла.