Петр Прудковский - По волчьему следу Страница 6

В эту минуту он услышал тихий, настойчивый стук из дальнего угла комнаты. Поспешно задернув окно шторой, Власюк подошел к стене и отодвинул шкафчик, заслонявший низенькую дверцу в кладовку.

Дверца тотчас же распахнулась, и Юхим Горобец, пригнувшись, вылез из своего убежища.

— Можете забирать девчонку, — отрывисто бросил он старику и, быстро оглядев комнату, тускло освещенную дрожащим светом каганца, уселся поудобнее в угол дивана. В течение дня ему удалось немного отдохнуть, и хотя боль в раненой руке еще не утихла, он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы продолжать путь. Первоначальное свое намерение — прожить несколько дней у Власюка — приходилось изменить; после первого же разговора со стариком Горобец понял, что рассчитывать на его гостеприимство было более чем неосторожно…

Неожиданный приход военных сначала сильно встревожил Горобца: он не доверял Власюку. Однако, наблюдая сквозь щель в деревянной переборке и прислушиваясь к тому, о чем разговаривали они со стариком-врачом, он не заметил ничего подозрительного и успокоился. Казалось невероятным, чтобы можно было так быстро и безошибочно напасть на его след. И все же лучше уйти. Чем дальше будет он от этих мест, тем меньше опасности быть узнанным.

А в это время Власюк, стоя на коленях перед кроватью, на которую уложил свою шестилетнюю внучку, и кутая ее старенькой ватной шубкой, шептал:

— Спи, спи, Машенька… не бойся, никого нет… спи!

Девочка пугливо всхлипывала, прижимаясь к теплой, морщинистой щеке деда и, наконец, успокоившись, затихла.

— Ну, долго вы там будете цацкаться? — раздался из соседней комнаты негромкий окрик. — Идите-ка сюда!

И когда старик, плотно прикрыв за собой дверь спальни, остановился выжидающе перед ним, Горобец жестом указал на стул:

— Садитесь… И нечего смотреть так! — гневно прибавил он, поймав на себе неподвижный, ненавидящий взгляд старика. — Вы передо мной кругом в долгу. Забыли разве, как валялись у меня в ногах, упрашивали не отправлять в Германию вашу девчонку? Куриная у вас память! Но в конце концов — черт с вами! Слушайте, мне нужно переправиться через реку. У вас есть лодка… я видел. Ночью перевезете меня и… можете убираться, больше мне от вас ничего не нужно. Понятно?

Власюк молча кивнул.

— Ну вот, значит, договорились. А теперь давайте, что у вас там есть съестного… Надо подкрепиться на дорогу!

Из зарослей, где устроил свой наблюдательный пост Цигуров, был хорошо виден весь двор, через который неминуемо должен был пройти каждый, кто пожелал бы войти в дом или выйти из него. После того, как майор и старший лейтенант ушли, свет в окне был виден еще некоторое время, пока плотная штора не заслонила его; дом, казалось, погрузился в сон. Но чуткое ухо разведчика уловило чьи-то осторожные шаги и шорох, точно от передвигаемых по полу тяжелых предметов.

Цигуров почувствовал, что кто-то трогает его за ногу. Обернулся и увидел позади себя человека, лежавшего пластом на земле. Это был Грачев. Он шепотом передал бойцу приказание и исчез в темноте. Цигуров не мог не подивиться искусству майора: не всякий сумел бы так бесшумно подползти к нему!

Прошел час, а может быть и больше. Луна поднялась еще выше и теперь величаво плыла среди ярких осенних звезд, как корабль с изогнутым, надутым ветром парусом.

Внезапно до слуха разведчика донеслось едва уловимое шуршание в кустах на противоположной стороне двора; немного спустя такой же шорох послышался справа от Цигурова — он понял, что это подоспела обещанная майором подмога. Домик Власюка был надежно оцеплен со всех сторон.

Но вот Цигурову показалось, что дверь, выходившая на веранду, вдруг дрогнула и стала тихо приоткрываться. Затаив дыхание, он еще плотнее прильнул к земле. Черная щель с каждой секундой становилась все шире, пока, наконец, в нее не протиснулся человек в длинной до колен блузе. Вслед за ним появился другой, выше ростом, в шинели с погонами и в шапке-ушанке. Скрипнули ступеньки крыльца. Тог, что вышел первым, приблизился к чулану, пристроенному к стене дома, и тотчас же вернулся обратно, держа в руке короткое весло. Оба быстро направились к спуску, ведущему к реке.

«Пора», — подумал Цигуров и, упруго оттолкнувшись от земли, бросился наперерез.

— Стой!

Человек в шинели отступил на шаг, дико глянул на бойца и вдруг, пригнувшись, сделал быстрый, неожиданный выпад вперед…

Цигуров покачнулся, задохнувшись от нестерпимой боли… Пальцы разжались, не успев нажать спусковой крючок.

Падая, он увидел майора, выбегавшего из зарослей, и еще двух бойцов… Но прежде чем те настигли «смоляного», Власюк, злобно закричав что-то, взмахнул своим веслом и изо всей силы ударил Горобца по ногам…

— Товарищ офицер! Это вы… Понимаете… я не мог иначе… Он грозил… перевези, говорит… И вот поневоле пришлось… — задыхаясь, говорил старик, узнав майора и схватив его за руку, в то время как бойцы вязали отчаянно сопротивлявшегося Юхима Горобца.

— Успокойтесь, Пал Палыч. Я все понимаю. Помогите лучше вон ему, — и Грачев указал на Цигурова, лежавшего без сознания на грядке с пожухлой картофельной ботвой. — Кажется, этот негодяй серьезно поранил его…