Федор Раззаков - Шакалы из Лэнгли Страница 64

– Бог у нас с вами один, только называется по-разному. Кстати, неприятие христианства в корне противоречит идеям Корана. Ну да бог с этим. Вернемся к скелетам Саймона Янга. Можете вы мне сделать одолжение, тем более что я вам такое уже сделал – спас вашу жизнь. Вы мне мою жизнь, как я понял, даровать не хотите, но скрасьте хотя бы мою смерть.

Сказав это, Максимов поймал на себе взгляд аль-Хаджа, полный настоящего изумления. Было видно, что террорист никак не может взять в толк, шутит его пленник или говорит всерьез. Видимо, с таким приговоренным к смерти ему сталкиваться еще не приходилось.

– Что вы хотите узнать? – после небольшой паузы, понадобившейся ему для того, чтобы закурить еще одну сигарету, спросил террорист у своего пленника.

– Меня интересует история с исчезновением дочки бывшего американского сенатора, которая пропала в Италии в 2000 году. Вернее не сама эта история, а степень участия в ней Саймона Янга.

– А почему вы решили, что мне об этом что-либо известно?

– Разве вы не знаете, что в присутствии человека, приговоренного к смерти, лукавить грешно? – вопросом на вопрос ответил Максимов, после чего заработал еще один изумленный взгляд в свою сторону. – Итак, Саймон Янг участвовал в этом похищении?

Прежде чем ответить, террорист взглянул на часы, видимо, впереди его ожидали какие-то важные дела. Однако они, как выяснилось, могли еще какое-то время подождать – аль-Хадж остался сидеть на своем стуле и продолжил общение с пленником:

– Янг не только участвовал в этом похищении – он его организовал. Правда, цели похищать именно американку, дочь бывшего сенатора перед ним не стояло, это получилось случайно. Людям Башкима Дериша была дана команда подыскать «свежее мясо», причем непорченое.

– Непорченое – значит, девственницу? – спросил Максимов.

Но аль-Хадж не стал отвечать на этот вопрос, продолжая говорить то, что ему представлялось нужным:

– Такое «мясо» очень любит один влиятельный итальянский бизнесмен – Лучано Валенти, младший брат известного политика Марчелло Валенти. С обоими Янг хорошо знаком, однако наиболее близкие отношения у него сложились с младшим из братьев – у них какой-то совместный бизнес на Аппенинах. Кроме этого, Лучано является тайным информатором Янга, выведывая у своего старшего брата конфиденциальную информацию военного характера. За эти услуги Янг щедро платит информатору, но не деньгами – их у Лучано предостаточно, – а свежим непорченым «мясом». Есть у младшенького такая слабость – насиловать девственниц. Однако в тот раз вышла промашка – люди Дериша похитили не то «мясо». В итоге вышел грандиозный скандал, который с трудом удалось замять.

– Каким образом?

– Янг приказал закатать девчонку в бетон, чтобы никто не нашел ее тела. Как говорится, нет тела – нет улик. Но где она покоится, мне неизвестно – эти детали меня мало волнуют. Слышал, что в каком-то новом римском квартале, где тогда велась стройка.

– Как Янгу удалось так ловко замять это дело?

– Он подключил все свои итальянские связи, тем более что младшему из Валенти огласка тоже была не нужна. Думаю, не остался в стороне и старший из братьев, у него связи в политических и бизнес-кругах еще более обширные. Короче, отец несчастной девчонки так ничего и не выяснил и вынужден был вернуться на родину ни с чем. Без тела и без уголовного дела.

– Дериша тоже устранили по команде Янга?

– Он слишком много знал, чтобы остаться в живых после такого скандала.

– Теперь, как я понял, очередь дошла и до вас?

– Я рассчитываю прожить долго, в отличие от самого Янга, да и от вас в том числе. Жить вам, мистер Максимов, осталось, – и террорист вновь взглянул на часы, – от силы десять минут. У вас еще есть ко мне какие-нибудь просьбы?

– У меня была к вам всего лишь одна просьба, но ее вы уже выполнили, спасибо.

– Приятно иметь дело с вежливым человеком, – и губы террориста тронула вполне искренняя улыбка. – Впрочем, русские разведчики всегда отличались своей воспитанностью.

– Вы часто с ними встречались?

– Было дело в Афганистане, да и в Чечне тоже. Кстати, убивать вас будут два брата-афганца, вся семья которых погибла во время налета советской авиации на их кишлак в предгорьях Кандагара. Они согласились участвовать в вашем похищении, взяв с меня слово, что после нашей беседы я отдам вас им на растерзание. А слово свое я привык держать. Так что без обид, мы на войне.

– Вы считаете такое мое заклание справедливым?

– Намекаете на ваше беспомощное состояние? Так и быть, я развяжу вам руки. Но не думайте, что это вам сильно поможет: братья-афганцы сущие звери и справятся с вами, даже если у вас будут развязаны руки. Впрочем, вы можете убедиться в этом сами.

Сказав это, аль-Хадж дважды громко хлопнул в ладоши, после чего Максимов услышал, как за его спиной открылась дверь. Повернув голову на шум, он увидел в дверях двух бородатых мужчин с угрюмыми лицами. С ними сегодня он уже встречался, хотя и не помнил этого: именно они под видом санитаров забирали его из автобуса.

– Надеюсь, ваши мучения продлятся недолго, – аль-Хадж поднялся со стула и, подойдя сзади к Максимову, одним движением ножа перерезал его путы.

Пока Максимов растирал свои затекшие запястья, аль-Хадж молча удалился из подвала, предоставив своим людям разбираться с пленником по их собственному усмотрению. Но братья не спешили приступать к казни, видимо, рассчитывая дать пленнику возможность по-настоящему ужаснуться своему безвыходному положению. Хотя, если бы они смогли проникнуть в его сознание, то сильно бы удивились, не обнаружив там даже малейшей тени страха. Пленник и в самом деле был спокоен, поскольку того мимолетного взгляда на братьев, который он бросил, еще будучи связанным, ему хватило, чтобы понять: бороться ему предстоит не с двумя, а всего лишь с одним из бородачей – тем, что стоял слева. Бородач, стоявший справа, в расчет не брался, поскольку именно на его руке Максимов увидел свои командирские часы, которые ему вручили его коллеги из российского посольства. Это были не просто часы, а часы-ловушка. Выполненные как очень дорогие и редкие, они специально предназначались для использования в той ситуации, в какой сегодня оказался Максимов. Внутрь часов была вмонтирована миниатюрная взрывчатка, которую можно было использовать двумя способами: либо бросить ее в противника, нанеся ему не смертельное, но очень чувствительное ранение, либо взорвать непосредственно на руке противника, после того как тот, не сумев совладать со своей жадностью, отберет часы у пленника. В сегодняшнем случае произошел именно второй вариант развития событий.

Поднявшись со стула, Максимов положил ладонь на круглую бляху своего кожаного ремня и дважды сдвинул ее против часовой стрелки. После этого часовой механизм в наручных часах бородача заработал, начав отсчитывать секунды до взрыва. Секунд было немного – всего десять. Поэтому обладатель часов смог сделать всего лишь несколько шагов по направлению к пленнику, после чего раздался громкий хлопок. Мини-взрывчатка сдетонировала, после чего ладонь бородача оторвало напрочь, а осколки от часов впились в бедро его брата. Произошедшее явилось столь неожиданным для бородачей, что они на какое-то время оказались полностью дезориентированы. Тот, что был ранен, с диким воплем рухнул на колени, сжимая здоровой рукой ту, из которой теперь фонтаном хлестала кровь, а его брат, стиснув зубы, обеими руками схватился за пораженное мелкими осколками бедро. Этим замешательством и решил воспользоваться Максимов. Схватив за спинку пластиковый стул, на котором он только что сидел, пленник со всей силы обрушил его на голову раненого бородача. Удар получился настолько мощным, что череп террориста треснул, как перезревший арбуз. С одним противником было покончено.

Однако в живых оставался второй бородач, на которого смерть брата произвела поистине отрезвляющее впечатление. С диким воплем он бросился на Максимова, сжимая в руках длинный армейский кинжал с обоюдоострым лезвием. Однако пленник и его встретил во всеоружии. Резким движением руки Максимов буквально с корнем вырвал одну из пуговиц, пришитых к воротнику его рубашки. И в следующую секунду из-под воротника наружу вытянулась леска, которой пленник внахлест перехватил вооруженную руку нападавшего и, действуя леской как рычагом, опрокинул бородача на землю. Падая, тот выронил кинжал, который Максимов, не имея возможности схватить, попросту отбросил ногой в дальний угол подвала. А сам, упав на колени, набросил леску на шею бородачу. Но тот оказался не менее расторопным – в последний момент успел просунуть под леску согнутую в локте руку. Поэтому захватить горло в петлю Максимову не удалось. А затем он и вовсе был отброшен в сторону резким ударом в живот, который его противник нанес ему свободной рукой, опять же согнутой в локте.