Роберт Уоллес - Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение Страница 7

Хороший сценический менеджмент обеспечивает условия, в которых аудитория верит не тому, что подсказывает здравый смысл, а тому, что видит. Умение человека рационально объяснить что угодно практически безгранично. Он «знает», что человеческое существо не способно к левитации и не может выжить, если его распилить пополам, тем не менее и то и другое происходит на искусно организованном представлении. ЦРУ научилось умело эксплуатировать способность человека к самообману, когда шпиону нужно, чтобы те, кто ведет за ним слежку, не придавали значения происходящему у них под носом и воспринимали ситуацию как не внушающую подозрений. Предположим, сотрудник разведки имеет обыкновение парковать свою машину у бордюра прямо перед домом. Слежка противника уже зафиксировала этот факт. В день, когда разведчик оставляет в тайнике информацию для агента, он паркует машину не возле дома, а на противоположной стороне улицы. Для агента это сигнал, в то время как группа наблюдения не придает этому значения.[61]

Стратегическая дезориентация становится еще эффективнее в сочетании с маскировкой и иллюзией. Например, во время Второй мировой войны известный английский иллюзионист Джаспер Маскелайн использовал свое искусство «отвода глаз» в интересах Гражданского управления по маскировке (Civilian Camouflage Directorate).[62] Чтобы ввести противника в заблуждение, были сделаны надувные резиновые макеты танков, а настоящие танки закамуфлировали с помощью фанерных корпусов под грузовой транспорт. Колонна фальшивых грузовиков могла скинуть камуфляж и появиться перед противником, словно по волшебству материализовавшись «из воздуха»!

Подобные операции применялись и в ходе боевых действий на море. Так, в 1915 г. был создан противолодочный корабль-ловушка Q-boat, на вид совершенно безвредный старенький пароход, ни дать ни взять легкая добыча, на что и «купились» германские субмарины — они подошли так близко, что оказались в радиусе действия палубных орудий, умело закамуфлированных под палубные рубки и шлюпки. Для полной иллюзии команду Q-boat обрядили в выцветшую старенькую униформу гражданского флота, а капитан и большая часть команды прятались, чтобы со стороны казалось, что на старой калоше совсем малочисленная команда. Лишь когда субмарины противника подошли на расстояние «смертельного удара», ловушка захлопнулась, маскировочная шелуха полетела прочь, и боевой корабль предстал перед противником во всей красе убийственной огневой мощи.[63]

Успех кораблей-ловушек Q-boat навел ЦРУ на мысль воспользоваться этим опытом. В 1961 г. в Гонконге были закуплены обычные китайские джонки и превращены в быстроходные боевые катера. На них поставили морские дизели, оборудовали тяжелыми пулеметами пятидесятого калибра и пусковой батареей 3,5-дюймовых ракет, естественно, закамуфлированной. С виду переоборудованные джонки выглядели как обычные, что позволяло им курсировать вдоль вьетнамского побережья севернее демилитаризованной зоны. При необходимости они могли мгновенно сбросить маскировочную личину и, прежде чем удалиться на большой скорости, садануть как следует из огневых средств.[64]

Отставной офицер Управления технических служб ЦРУ Тони Мендес описывал изощренные методы проведения агентурных операций в Москве, когда усилиям американской разведки противостояли элитные подразделения наружного наблюдения из Седьмого управления КГБ. Сначала их бдительность усыпили регулярными разъездами сотрудников американского посольства по Москве и области, причем эти перемещения всегда были одни и те же, так что «наружка» перестала тщательно отслеживать их. Подготовка проводилась в течение нескольких месяцев, и лишь после того, как КГБ окончательно привыкал к неизменным маршрутам, офицер ЦРУ «исчезал» на обычное время, чтобы совершить тайную операцию (как правило, оставлял что-то в тайнике или отправлял письмо), прежде чем «появиться» на маршруте с незначительным отставанием от графика.[65] У сотрудников КГБ незначительное нарушение графика подозрений не вызывало.

Как объяснил Мендес, меры по дезориентации противника основаны на том, что «более масштабные действия служат прикрытием для мелких, так как сами по себе эти крупные действия не вызывают подозрений».[66] Один офицер ЦРУ, работающий за рубежом, как-то заметил, что для скрытных коммуникаций с агентурой очень полезно иметь собаку. С собакой можно совершать длительные прогулки, в том числе поздним вечером, что таит массу возможностей незаметно оставить сигнал или проверить тайник (мелкие действия). Служба наружного наблюдения со временем привыкает к регулярным ночным вылазкам подопечного, и внимание усыпляется — никому и в голову не приходит, что в это время объект занимается секретной деятельностью.

Чтобы преуспеть в создании иллюзий, и фокусник, и тайный агент должны эффективно управлять местом проведения операции и зоной обзора. Сотрудник ЦРУ Хевиленд Смит, бывший в конце 1950-х гг. в составе резидентуры в Чехословакии, разработал новые практические методики, основанные на использовании слабых мест в зонах обзора наружки, работавшей против него в Праге. Смит обнаружил, что, когда он перемещался по городу по привычным маршрутам, «топтуны» неотступно шли за ним по пятам. При этом, сворачивая направо, он на несколько секунд «выпадал из их поля зрения». Вместо того чтобы отрываться от слежки, Смит приспособился осуществлять тайные действия «буквально под носом» наружки, пока находился в «мертвой зоне». Позже Смит попробовал эту методу на следующем месте службы, в Восточном Берлине, и снова трюк сработал. При тщательной подготовке «сцены действия» он мог выполнять оперативные задания в эти короткие периоды, когда был вне поля зрения.[67]

Смит не переставал совершенствовать свою технику работы «в мертвой зоне», чтобы незаметно обмениваться информацией со своей агентурой, а в 1965 г. консультировался с действующим иллюзионистом по поводу методов дезориентации.[68] Приступая к очередной операции, Смит применял ортогональный подход — прямые углы или правые повороты, — чем обеспечивал себе несколько мгновений свободы от слежки. Во время демонстрации трюка своему боссу, главе Восточноевропейского отдела, в вашингтонском отеле «Мэйфлауэр», Смит добавил новый дезориентирующий маневр. По договоренности со Смитом другой офицер ЦРУ, Рон Эстес, повернул направо, входя в отель, а в правой руке у него был небольшой пакет, скрытый под переброшенным через руку плащом. Изображая агента, сам Смит ожидал в холле неподалеку от двери, стоя возле телефонных автоматов. Приблизившись к нему, Эстес перебросил плащ с правой руки на левую, слегка встряхнув его. В то же мгновение правой рукой он незаметно вручил Смиту пакет. Движение плаща привлекло внимание наблюдающих к левой руке и отвлекло от пакета. Незаметно получив пакет, Смит поспешил покинуть место действия и юркнул на лестницу. Наблюдатели из ЦРУ ничего не знали о технике трюка и нетерпеливо осведомлялись, когда же будет выполнена передача материала. Трюк сработал! Дезориентирующее действие умножило эффективность сценического менеджмента.[69]

Театральные возможности при искусном их использовании обеспечивают сценическому магу существенные преимущества. Благодаря правильно поставленному свету внимание аудитории фокусируется на видимых деталях, которые призваны усилить эффект иллюзии, а все, что не предназначено стороннему глазу, спрятать. Реквизит и материалы, необходимые артисту в процессе выступления, заранее подготавливаются. Доступ на сцену преграждается, чтобы никто посторонний не мог проникнуть и подсмотреть секреты фокусника. Офицер разведки лишен таких преимуществ, поскольку место действия или его «сцена» зависит от требований секретной операции, и потому практически отсутствует возможность контролировать аудиторию, освещение и зону видимости. Как бы тщательно ни был спланирован и отрепетирован тайный «трюк» разведчика, при его исполнении всегда найдется место случайностям. Невидимые и непрошеные очевидцы, как и тайная слежка контрразведки, могут разоблачить секретную операцию, что для разведчика и его агента чревато гибельными последствиями. Так что необходимы дополнительные предосторожности.

Роберт Ханссен — хорошо подготовленный офицер контрразведки и сотрудник ФБР, который дал согласие шпионить в пользу советской, а потом российской разведки, — избрал в качестве «сцены» пешеходные мостики в парках северной части штата Вирджиния. В ночное время он прятал плотно завернутые и перетянутые бечевкой пластиковые пакеты для мусора, туго набитые секретными документами США, или же забирал вкладки — мешки, содержащие деньги и бриллианты. Ханссен надежно контролировал места тайников — свою сцену, — предпочитая действовать, когда парки были практически безлюдны; к тому же выбранные им места плохо просматривались со стороны, так как находились в самых лесистых и изолированных уголках парков. Места для операций Ханссен подбирал самым тщательным образом, чтобы он сам был максимально незаметен для случайных посетителей и в то же время мог заметить возможную слежку до того, как он оставит или заберет что-то.[70] Таким образом, Ханссен пользовался преимуществами даже большими, чем у сценического фокусника, поскольку отсутствие аудитории — в чем он мог удостовериться — фактически гарантировало успех.[71]