Сергей Смирнов - Канарский грипп Страница 8

— Какой контроль был во время передач?

— По полной программе. В «слепую пробу» взяли не меньше ста человек. Теперь будут покупать сливочный шоколад с кокосовой начинкой.

— В аптеках?

— Шутите, Петр Иванович!.. Спецами мы довольны. «Рефрен» прошел. Телевизор был включен в изоляторе. Так что проверили трижды. Картинку-«ключ» видели только те, кто оказался под воздействием. Для остальных — шоколад… и сладкая жизнь.

— До гробовой доски.

«Вот Гамлет хренов!» — уже со злостью подумал Павшин, улыбаясь.

Не дойдя двух десятков шагов до выкрашенной в зеленый цвет бетонной ограды, генерал повернул обратно к дому.

— Ты говорил, что была нештатная ситуация…

— Петр Иванович, в пределах допустимого. У Кулика было плановое дежурство по охране дачного поселка. Мы ему обычный распорядок жизни не ломали, но группу прикрытия, естественно, пришлось послать. А тут, как назло, какая-то шпана на участок полезла. Ну, они там повоевали немного. Все обошлось.

— Добро, что твой Кулик Кавказ не охраняет, а то пару дивизий пришлось бы за ним для прикрытия таскать. Что еще?

— Больше практически ничего. Клиент, как говорится, зреет. Когда картинка станет достаточно полной и он подаст признаки тревоги, дезориентации, тогда мы перейдем к следующему этапу. Во всяком случае лиха беда начало… Мы ведь сами решили, что непредсказуемость событий будет лучшим способом проконтролировать их развитие… В этих условиях.

— Значит, вы уверены, что Кулик уже клюнул букашку.

— Уверены. На девяносто девять процентов. Мы же его не можем сейчас усадить за подробную автобиографию. Во всяком случае, эту «букашку» ему захотелось закусить пилюлей. Это показатель.

— Добро. Доклад принят. Информируй.

Там же, где сошлись, они и разошлись. Генерал поднялся на террасу, а потом, когда майор Павшин покинул участок, он снова выпустил из черной штучки усик антенны и по-свойски позвал какого-то Михалыча.

Через пару минут глухая дверца, рядом с воротами, пропустила внутрь низенького человека лет шестидесяти, в очень опрятном, но самом обыкновенном вахтерском одеянии. Генерал, оставив черную штучку дома, спустился на ту самую, прямую дорожку, что пролегала от дома к воротам, и двинулся Михалычу навстречу.

— Вот что, Михалыч, — сказал генерал, наклонившись над ним, — пора послать весточку Дяде Ване.

«Вахтер» прищурился и заговорщически прошептал:

— Слушаюсь, товарищ генерал. — И добавил погромче: — А какую?

— А пошли-ка ты ему, Михалыч, пачку «Казбека».

— Какую пачку? — тише уточнил «вахтер».

— Из самых старых запасов. Открывай фронтовой НЗ. Самое время Дяде Ване закурить наших…

По пути наверх, на второй этаж своего мавританско-боярского терема, каких немало появилось под Москвой перед началом нового тысячелетия, генерал Никоненко выпил рюмочку «Юбилейного» и вернулся в кресло.

Иван Калита грозил Тверскому княжеству, собирал земли… Теперь весь мир мог исчезнуть, со всеми землями. И все могли объесться шоколада — насмерть. Вспоминая, как прекрасно лежать под пальмой на далеком тропическом острове.

Фрагмент 6

МОСКВА. РАЗНЫЕ МЕСТА: ОТ ЗАПАДА — К ЦЕНТРУ

Один шаг — назад, два шага — вперед.

Тактический девиз вождя мирового пролетариата очень пригодился Александру Брянову.

Целый вечер он, занавесив окна, создавал у себя в квартире особое «информационное пространство» и наконец, решив, что дело сделано и можно еще один раз рискнуть самым дорогим, то есть — собственным сознанием, проглотил капсулу мнемозинола, как ему было прописано: перед сном.

Наутро он открыл глаза и, тут же уткнувшись взглядом в первый транспарант-указатель, с минуту смотрел на него как баран на новые ворота.

БРЯНОВ! ЧУДИЛО! ВНИМАНИЕ! НЕ ДУМАЙ, ЧТО ТЫ — САМЫЙ УМНЫЙ! ИДИ, КУДА УКАЗАНО!

Было указано в коридор, куда он с постели двинулся бы и так, без всяких дурацких приказов.

Нет, память у Брянова не отшибло напрочь. Он помнил, как накануне все эти инструкции писал и развешивал, но, как ни странно, он оказался теперь очень заинтригован: чего же он в конце концов от самого себя хотел добиться?..

Он двинулся почти не по своей воле, очень мудро решив, что не всегда утро вечера мудренее, и очутился у двери туалета. На крышке унитаза лежала табличка с четвертым по счету указателем:

ВНИМАНИЕ, БРЯНОВ! КНИГА — ИСТОЧНИК ЗНАНИЙ! ЧИТАЙ — ПРОСВЕЩАЙСЯ!

Рядом с унитазом стоял узкий ящичек, где хранились всякие аэрозоли. На крышке ящичка размещалась самая оперативная библиотечка Брянова. Сверху она оказалась прикрыта вчерашней газетой.

Он снял газету. Под ней лежал детектив без всяких предупреждающих знаков. Зато под детективом обнаружилась книга, которую при обычном течении жизни он никогда бы не посмел оставить в сортире: у Брянова были некие домашние, чисто личного пользования, понятия о приличиях. Этот намек был даже серьезней листка бумаги, прикрепленного к книге так, что один конец торчал из нее, как закладка, а другой на сгибе закрывал часть обложки.

БРЯНОВ! НЕ БРОСАЙ КНИГУ В УНИТАЗ! ПРОЧТИ — НЕ ПОЖАЛЕЕШЬ!

«Ну и дебил!» — подумал Брянов о себе вчерашнего выпуска, но решил не торопиться с выводами, а сел на крышку и стал просвещаться.

Он держал в руках увесистый черный том «Божественной комедии» великого Данте.

В нем оказалось множество листков с инструкциями, напоминаниями, приказами, часть которых отсылала Брянова в разные углы квартиры.

В туалете было прохладно, и весь местный климат очень способствовал спокойным размышлениям…

Теперь Брянов стал лучше разбираться в реальности, которая в последние дни странно исказилась. Теперь он, во-первых, кое-что знал, во-вторых, кое-что знал про то, что ему оставалось неизвестным, в-третьих, знал, что не должен бы знать о том, что этого «кое-чего» не знает. Это было уже немало.

Кто-то тайно и целенаправленно подсадил ему в мозг фрагмент ложной памяти. О таких вещах — «имплантациях воспоминаний» — он знал давно из научной фантастики, но технократическая реальность теперь быстро догоняла фантастику. Что это за картинка — непонятно: она или вымышленна, как кино, или реальна, то есть где-то снята с натуры. Зачем? Это оставалось главной загадкой. Далее: картинка явно ассоциировалась с телевизионной рекламой некоего мнемозинола, которого не оказалось ни в каких аптеках, кроме одной, с дворцовыми люстрами и мраморными лестницами… Забавные декорации.

Обдумывая это, Брянов похолодел: а что, если эта телереклама является некой «матрицей» и теперь у всех, кто смотрит телевизор, есть маленький сдвиг по фазе, начинающийся головной болью и расстройством внимания. Скоро все побегут покупать этот чертов мнемозинол! И кто-то сделает очень большие деньги, как на продаже воздуха, если он начнет исчезать!

Ужас прошел сразу, как только мозги под бомбежкой страхов продолжили свою спокойную работу. Во-первых, аптека всего одна. Во-вторых, никаких очередей не было и, судя по всему, они не запланированы. В-третьих, «держи Канарейку!»… Похоже, что к нему приставлена охрана, да какая! Не меньше взвода спецназовцев. Ко всем такую не приставишь. Даже сотня таких, как он, недоделанных зомби, обойдется в копеечку кому угодно, хоть целому государству. Значит, он кто: жертва секретного эксперимента?.. Довольно компетентная жертва, если учесть его специальность: биохимия, связанная с фармакологическим воздействием на центральную нервную систему. Может быть, он выбран именно по этой причине? Он — дорогостоящий зомби. Есть чем гордиться… Если он вышибет окно и сделает кульбит со своего пятого этажа, то они запросто успеют растянуть брезент. Хороши ангелы-хранители, мать их!

Однако если бы не случайный разговор, если бы не дневник, возможно, он еще долго пребывал бы в счастливом неведении… Тем более что коварный мнемозинол, оказалось, не прояснял память: он просто способствовал восприятию «чужой картинки» как естественной части собственной памяти, то есть обеспечивал «приживление имплантанта».

Теперь оставалось решить главный русский вопрос: что делать? Пойти в милицию? Пойти на Лубянку? Прикинуться полным доходягой — мол, от ваших опытов я уже загнулся?..

На одном-единственном животном эксперименты никогда не проводят. Должна быть подопытная группа… и должна быть контрольная группа. Значит, должны жить на свете — и скорее всего где-то рядом, в Москве, ведь большой разброс вряд ли допустим — такие же бедолаги, как он сам. Это — хорошая цель: попытаться найти своих. Он наверняка удивит этих всемогущих… и тогда, может быть, они пойдут на контакт.

Выйдя из туалета, Брянов поинтересовался временем. Оказалось, что он провел в «интересном месте» почти полтора часа. Если слежка велась постоянно, то наблюдатели могли забеспокоиться…