Александр Афанасьев - Экипаж специального назначения

Александр Афанасьев

Экипаж специального назначения

© Афанасьев А., 2015

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Стокгольм, Швеция

21 ноября 2014 года

И с чистого листаОпять начнёшь сначала.Звоню в последний раз,А голос мой сотри.И с чистого листа,И снова всё сначала,Закончилась про насИстория любви,История любви…

Увы, но с чистого листа в нашей профессии начать невозможно. Прошлое пятнит тебя. Не отпускает подобно жирному чеченскому пластилину – грязи, которая там везде…

Начнем, наверное, сначала, как обычно. Это Стокгольм, столица Королевства Швеция. Королевой которого, вероятно, в недалеком будущем станет бывшая секс-модель со страниц модных журналов, но у меня к этому никакого негатива нет. Наоборот, горячо одобряю выбор наследного принца – будущего Его Величества…

Я стою в месте, которое можно считать одним из самых красивых мест в Стокгольме. Это порт Фрихамн, куда приходит паром «Принцесса Анастасия» из Таллина. В соответствии с шенгенскими соглашениями турист, имеющий шенгенскую визу, выданную одной из стран соглашения, имеет право беспрепятственно путешествовать по всем остальным странам. Следовательно, лучший лаз в Европу из России – это Прибалтика. У меня самого паспорт гражданина Эстонии, настоящий. Из прибалтийских стран в Швецию ходят огромные красивые паромы, обычно длительная экскурсия по странам Прибалтики предусматривает однодневную поездку на пароме в Стокгольм. Этим путем в столицу Швеции прибывает масса русских туристов, и я надеюсь, на Ходынском поле воспользовались моими рекомендациями, а не стали пороть отсебятину. Человек, живущий долгое время в каком-то месте, лучше знает все ходы и выходы, что привлечет внимание, а что нет. И лучше бы его – то есть меня – послушать. Даже оперативному отделу Главного разведывательного управления Российской Федерации.

В руках у меня табличка, написано: «Группа из Удмуртии». Это пароль. Точнее – его часть. Вопрос – отзыв: не подскажете ли, как добраться автобусом до Олимпийского стадиона? Мой ответ – проще всего поехать на метро…

Почему именно «группа из Удмуртии»? Ну, во-первых, это куда лучше, чем «группа из России». Русских здесь не любят. И не только из-за Путина. Но и из-за наших, скажем так, не лучших манер. А Удмуртия, входящая в состав России, – финно-угорская республика, здесь конференции проходят, в общем, тему эту знают.

Во-вторых, был у нас сержант в учебке. Тупой как валенок, садист тот еще – мы дали ему кличку «Удмурт». Не знаю, почему так – вряд ли кто-то из нас, дохлых салаг, прибывших для прохождения службы в шестьдесят первую бригаду морской пехоты, хоть раз в жизни видел настоящего удмурта. Но Удмурта мы запомнили. Впоследствии я хотел выбрать себе оперативный псевдоним «Удмурт». Но мне не разрешили. Сразу будет понятно, откуда казачок. Пришлось выбрать другой.

В конторе я уже не работаю. Просто задолбало все, а реформы Мебельщика оказались последней каплей. Я и еще несколько пацанов с такими же биографиями организовали фирму – нечто среднее между криминалом, детективной работой и защитой интересов клиентов – и начали работать. Поскольку в России до сих пор не урегулирован статус ЧВК – частных военных компаний, – юридического лица в России у нас нет. Хотя большинство заказов нам поступает из России – просто в силу того, что мы до сих пор в активном резерве.

О сегодняшнем заказе – чуть попозже. Вон они идут…

Всегда был против того, чтобы к таким делам привлекали армейских. Просто в силу мордолитета. Можно вышибить человека из армии, но нельзя вышибить армию из человека. То, что русские, дает дополнительные проблемы: русского я опознаю на любом курорте в девяти случаях из десяти. Это и язык, это и манеры поведения – неуверенность и одновременно вызов, это и неумение пользоваться всем тем, что составляет основу повседневной жизни западного человека – как рентовать машину, как снять номер в отеле, как воспользоваться услугами медицины, сколько и кому давать на чай. Я все это знаю, я, в конце концов, два года в США продержался и так и не был раскрыт.

Ага, вот и они.

Я жду прямо у окон регистрации – кого прислали, тех нельзя оставлять ни на секунду, того и гляди напортачат. Место похоже на наш вокзал или любую билетную кассу. У скандинавов вообще все простенько – только чисто, как в операционной, никто не пьет пиво из горла, не курит, не рыгает на пол, окурков не валяется и стены ничем не исписаны. Турникетов нет – никто не ожидает, что кто-то проскользнет на паром, не заплатив. Если выйти, то увидишь реновированные здания судоходной компании со стеклянными пристроями и эскалатором внутри их, и дальше – элеватор, кажется. Не знаю точно, может, и цементный завод. Если посмотреть в другую сторону – то увидишь берег, зелень, высокое здание гостиницы и здания, сильно напоминающие советские, семидесятых годов. В Швеции вообще модой считается советский конструктивизм, хотя они такого слова и не знают.

Я улыбаюсь. Здесь всегда надо улыбаться. Шагаю навстречу.

– Привет.

Быки смотрят на меня. В отличие от меня, актера погорелого театра, – это спецназ морской пехоты, балтийцы или североморцы. Или и вовсе – боевые пловцы. Их задействование обусловлено чрезвычайной опасностью операции. Но для начала им хотя бы добраться без происшествий до Стокгольма надо. А это непросто. Тут недавно вбросили информацию о российской подводной лодке, после чего Скандинавию накрыла очередная волна антироссийской истерии. Заговорили даже об отказе от нейтралитета и вступлении в НАТО.

Это они зря.

– Как добраться до Олимпийского стадиона?

– Проще всего поехать на метро. Станция «Техниска Хегсколан», Королевский технический колледж.

Пароль – отзыв. Явно – нервничают.

– Все в порядке?

– Да.

– Тогда пошли. Не кучкуйтесь только.

Выходим. Тут эскалатор, удобно. Небольшая площадка, аккуратно размеченная, чистенькая, почти без машин. Бетонные столбики отмечают правильное направление движения. На флагштоках четыре флага – шведский, норвежский, российский и судоходной компании. Моя машина – «Фольксваген Транспортер» – припаркована у самой дороги, через дорогу – обшитые сайдингом промышленные здания и склады того же, темно-вишневого кирпича, возможно построенные в позапрошлом веке. В целом столица Швеции не поражает – некая смесь Питера и уездного города, в котором сохранились здания девятнадцатого века, – не сравнить только дороги. Просто не верится в то, что здесь четыре-пять тысяч евро на руки в месяц – приличная зарплата, и не более того. Но это так.

– Садитесь.

Выруливаем. Название улицы, на которую мы выезжаем, я говорить не буду, потому что вы все равно не выговорите. Кстати, шведский и русский языки явно имеют один корень, взять хотя бы Техниска Хегсколан. Если посмотреть, как пишутся эти слова на шведском, – русский поймет. Старошведский язык еще ближе к русскому.

К ней мы и катим. Там удобная стоянка, где я и оставил машину. Еще там рядом станция метро.

Домашнюю работу я сделал хорошо, как и всегда. Четыре паспорта, немного переделанных – тут паспортов полно, купить просто, потому что все, кто подает на азюля, беженца, паспорт своей страны прячут или уничтожают, скупать их можно сотнями, что я, честно говоря, и делаю, отсылая большую часть улова в Москву. Информацию о тех, кто прибывает, с фотографиями мне скинули, и я заранее заготовил не только паспорта – я организовал фиктивные интервью в Мэште и получил четыре временных вида на жительство. Это намного лучше любой визы, позволяет оставаться в стране на срок до шести месяцев, пока миграционное ведомство (это и есть Мэшта) проверяет вашу историю и думает, достойны ли вы постоянного вида на жительство в Швеции или не достойны. На местном сленге – это позитив или негатив. Все это время вы имеете право быть в Швеции, и вас никто не контролирует, можете делать что хотите. Помимо этого, вам полагается пособие в две тысячи крон в месяц, на четверых – восемь тысяч крон. Половина пойдет мне, половина – тому работнику Мэшты, с которым я контактирую давно и плотно и который мне все это устроил. Через Мэшту проходит такое количество самых разных мигрантов, что установить, были ли тут эти четверо, практически невозможно. А мне на счет упадет четыре на шесть – двадцать четыре тысячи крон. Вот так вот. Суслик, с…а, хитрый.

Но вся моя хитрость идет прахом в один миг по прихоти моей родной конторы. Я смотрю на тех, кто приехал, и вижу, что один человек не соответствует тому, что был заявлен. Таким образом, на него у меня нет ни паспорта, ни временного вида на жительство.

– Где этот? – Я достаю паспорт, ставший ненужным. – Почему его нет?

– Не смог приехать…

Твою мать!

Выхожу из машины, достаю спутниковый, набираю номер. Козлы…