Двойное дно - A..torCh

A..torCh

Двойное дно

Вода падает. Падает. Сотнями, тысячами капель сыплется сверху. Беспросветное серое небо, расстилающееся от края до края, кажется, скопило в себе необъятные запасы воды. И, если бы не знал, что толщина атмосферы сколько-то там десятков км, а дальше сравнительно пустой космос, – так бы и думал, что этой серости нет конца. Потому что когда на тебя льётся дождь, а ты сидишь в луже, чёрт знает сколько времени, то … Паршиво на душе как-то. Да и физически сыро, мокро и противно. А встать нельзя.

Кажется, что прошло уже больше часа, но, если прикинуть, то, наверное, меньше. Ориентироваться не на что – дождь. Больше ничего не происходит. Одежда сырая насквозь давно. Можно только считать людей, изредка пробегающих мимо. Вот, бежит девушка в лёгком разноцветном платье, прикрывается маленьким зонтиком, пытаясь как можно сильнее сжаться под ним. Торопится, а то бы стояла где-нибудь под навесом. Остальные попрятались, потому что дождь сильный. Крепкие капли барабанят по машинам, по тентам. Поднимают небольшие облачка брызг, попадая в лужи, которые становятся всё больше. Вот и сидишь уже в небольшом озере, и остаётся только тоскливо глядеть на эти брызги, рассыпающиеся там и тут, и думать: хоть бы не заметила! Нет, она приближается. Пока смотрит под ноги. Но скоро – ещё один недоумевающий взгляд, хочется куда-то исчезнуть с глаз долой, раствориться. А встать нельзя.

Симпатичная. От этого ещё обидней. Когда та тётка с сумками первая шарахнулась в сторону, было как-то терпимей. Потом кто-то ещё, один, другая – ох, лучше не замечать выражения лиц, а эти восклицания! Но дождь разыгрался не на шутку, и вскоре прохожих почти не стало. За непроглядной дымкой теряются даже дальние дома. Только нет-нет, а из серой пелены бесконечного водопада вдруг вынырнет какой-нибудь неясный силуэт, и заспешит неуклюже через запруды, потоки, которые разлились повсюду. Царство воды. И ты сидишь, на своём мокром троне, и пытаешься слиться с мрачной чернотой асфальта. Лишь бы не посмотрела! Готов на всё, разве что не на то, чтобы провалиться сквозь землю.

Это уже было. Дождь, стены воды, переулок знакомый, бежишь, почти не поднимая глаз, лавируя по узким перешейкам между лужами и поднимая тучи брызг, когда с разбегу промахиваешься. И очередной неудачный прыжок, и всё… Дождя нет. Нет бесчисленных капель, готовых заполнить всё кругом. Нет асфальта. Нет газонов, бордюра, машин, нет дороги, нет домов, людей нет… Никого. А шум есть, шум падающей воды. Где-то в голове.

Это как будто сзади чем-то внезапно бахнули в темя. Будто оглох, и ничего не соображаешь. Сжался, напрягся. Но никакой боли нет – просто всё внезапно пропало: все звуки, всё что было видно. Голова цела, но все чувства словно выдернули из неё с корнями.

Вначале возвращается осязание. Я на корточках, опершись ещё на руки, буквально вцепившись пальцами в шершавое ровное основание. Ощущение равновесия очень медленно вплывает в голову и оттого, наоборот, как будто качает. Пальцы напряжены, чтобы не упасть. И по ним, струясь, скользит поток воды. Вода едва прохладная, как тот самый летний дождь. Но это не он.

Сквозь глухоту и внутренний шум начинают проступать звуки. Вода капает. Вокруг и рядом, но это уже не равномерный, уходящий в бескрайнюю широту, ровный фон. Местами, где-то близко, потом подальше, и где-то далеко она стекает небольшими струйками, распадающимися на капли, и разбивается о влажное шероховатое основание, а кое-где расплёскивает тонкую плёнку, скользящую поверх.

Туман перед глазами рассеивается так медленно, что пытаешься что-то разглядеть перед собой и никак не можешь. Размазанная серость не отпускает долго-долго. В колеблющемся густом омуте проступают две светлые полосы, выходящие с боков и идущие вперёд прямо перед глазами, они становятся менее расплывчатыми, и постепенно их дальние концы начинают разделяться. И наконец получается различать отдельные пальцы на своих руках.

Осторожно почти украдкой оглядываюсь. Вокруг стены, трубы, нагромождения чего-то. Коридор. Тусклый свет ниоткуда, и под ногами вода. Неглубоко, как в луже, но почти везде.

Отталкиваясь занемевшими пальцами, медленно распрямляю затёкшие ноги. Встаю. Почти забытое ощущение – стоять. Высота коридора – или туннеля? – немного больше роста, и это давит глухо. Над головой потолок, закруглённый в стороны. По сторонам свода трубы, уходящие вдаль. Нет никаких проёмов, через которые сюда бы можно было провалиться. Я несколько минут, глядя то вперёд, то назад – и не понимая, где на самом деле вперёд – стою на одном месте. Может, был сильный поток воды, который протащил меня по тоннелю? Откуда? Когда это было? Вспомнил про телефон, достал – безжизненная чёрная штука. Засунул обратно.

Мне плевать уже, как я здесь оказался, но выбраться отсюда, вероятно, проще там, где я сюда попал. Вероятно. И я совершенно не помню, как я попал сюда. Помню только, что был дождь.

Наконец, прекратив бестолковые повороты туда-сюда, я кричу:

– Эй, люди! Кто-нибудь есть здесь?

Только мелодичный лёгкий звук струящейся воды, мерное падение капель.

– Подскажите, как отсюда выбраться!

Это звучит глупо, я понимаю. Как будто какая-то осторожная вежливость. Чувствую, как начинаю нелепо краснеть. По сырым волосам сбегают на разгорячённые щёки капли прохладной воды. Вытираю сырым рукавом лоб. Ещё бы добавил «пожалуйста», кретин… И я снова стою и молча озираюсь. Набираюсь смелости, я злюсь на всю эту непонятную хрень, на сырость и неудобство, на себя. И кричу громче:

– Эй, я хочу выбраться отсюда! Алёооо! Кто-нибудь?!

И слышу первый необычный звук.

Это плеск воды. Резкий сильный всплеск. Как будто что-то тяжёлое упало в глубокую яму, полную до краёв.

Замираю в надежде расслышать зовущие голоса. Кто-то должен сейчас крикнуть: эй, ты где? – иди к нам, мы вытащим тебя… Но сквозь переливчатую капель я только различаю, как где-то вдали волны шлёпаются о стены. Недолго. Тут, блин, ещё и ненадёжное всё. Я с подозрением и даже с какой-то неприязнью осматриваю трубы на стенах. Они выглядят очень старыми, заросшими какой-то дрянью коричнево-зелёной. И стены все как будто обглоданы или обшарпаны. Непонятно из чего они, протягиваю руку и провожу по стене пальцами. На ней нет трещин. Разваливаться вроде не собирается. Только покрыта каким-то затвердевшим налётом шершавым. Под ногами основание ровное, кое-где рыхлые мелкие хлопья как трухлявые листья, но в отдалении и впереди, и сзади местами что-то в проходе валяется. Тусклый свет не даёт разглядеть толком ничего на расстоянии метров десяти.