Харлан Кобен - Пропащий Страница 10

Я посмотрел на свитер, вновь ощутив ароматы трав и осенней листвы, и, прижав его к себе, опять задал себе вопрос, пришедший мне в голову после встречи с Пистилло: неужели это все была ложь?

Нет.

Такое нельзя подделать. Может быть, Крест и прав насчет способности людей к насилию. Но то, что было между нами, не могло оказаться ложью.

Записка так и лежала на кухонном столе.

Твоя навсегда.

Ш.

Я должен был в это верить. Хотя бы из благодарности к Шейле. В конце концов, ее прошлое – это ее прошлое, и я не вправе в нем копаться. Что бы ни произошло, на то были свои причины. Она любила меня, я это знал. И сейчас моей задачей было найти ее, помочь ей и попытаться вернуть. Так что прочь все сомнения!

Я стал просматривать ящики стола. У Шейлы, насколько мне было известно, имелись банковский счет и кредитная карточка. Но никаких документов я не нашел – ни старых выписок, ни чековых книжек, ничего. Скорее всего, она их просто выбрасывала.

Вереница плывущих рыб на экране компьютера исчезла, как только я коснулся «мыши». Я вошел в систему под именем Шейлы и проверил почту. Ничего. Ни одного письма. Странно… Шейла не часто бывала в Сети – фактически очень редко, – но чтобы совсем не иметь старых писем… Я проверил файлы – пусто. Не было и сайтов, отмеченных закладками. В журнале посещений – тоже пусто.

Ноль.

Я сидел и смотрел на пустой экран. Наконец одна идея все-таки появилась. Но не будет ли это предательством? Ладно. В конце концов, Крест правильно сказал, что сначала надо оглянуться назад. И мне вряд ли понравится то, что я там найду…

Я зашел на сайт switchboard.com, универсальный телефонный справочник. В графе «Фамилия» набрал «Роджерс». Штат Айдахо, город Мейсон. Она указала эти данные в анкете, когда записывалась на работу в «Дом Завета».

Телефонный номер с такими данными был только один. Я записал его на клочке бумаги. Да-да, я собирался позвонить родителям Шейлы. Если уж возвращаться в прошлое, то почему бы не вернуться к самому началу?

Но не успел я протянуть руку к трубке, как телефон зазвонил. Это была моя сестра Мелисса.

– Что ты делаешь?

– У меня возникли некоторые сложности… – начал я туманно, не найдя сразу подходящего ответа.

– Уилл, – произнесла она тоном старшей сестры, – мы тут все сидим и вспоминаем нашу маму…

Я закрыл глаза.

– Отец спрашивал про тебя, – продолжала Мелисса. – Ты должен быть с нами.

Я огляделся. Чужая квартира с затхлым воздухом. Какой смысл оставаться здесь? И еще я подумал о фотографии, которая лежала у меня в кармане, – мой брат на фоне горного пейзажа.

– Уже еду, – сказал я в трубку.

– А где Шейла? – поинтересовалась Мелисса, встретив меня в дверях.

Пробормотав что-то о срочных делах, я проскользнул в гостиную.

В этот день нас наконец навестил еще хоть кто-то не из нашей семьи – Лу Фарли, старый друг отца, с которым они не виделись лет десять. Старики сидели и преувеличенно бодро делились воспоминаниями о давних временах. Что-то о бейсбольной команде. Я до сих пор иногда смутно припоминаю отца в темно-красном спортивном костюме с гербом на груди, слышу скрип его подкованных ботинок по гравию и чувствую тяжелую руку на своем плече. Это было так давно… Они хохотали над чем-то – я уже много лет не видел, чтобы отец так веселился. Глаза его увлажнились, и он будто бы смотрел вдаль. Когда-то мама тоже ходила смотреть на игру. Помню, как она сидела на открытой трибуне, вижу ее загорелые руки.

Я выглянул в окно, надеясь, что Шейла вот-вот появится, что все окажется лишь одним большим недоразумением. Я никак не мог, просто отказывался смириться с происходящим. Смерть матери не была неожиданностью: ее болезнь развивалась постепенно, и лишь в самом конце произошел резкий обвал. А то, что случилось сегодня… Этого я еще не был готов принять.

Шейла…

Я уже любил один раз. Любил – и потерял. Вообще должен признаться, что старомодно отношусь к любви: верю в родство душ. Первая любовь бывает у всех. Когда она предала меня, я почувствовал, что в моем сердце появилась дыра. И что я никогда не приду в себя. Так продолжалось довольно долгое время. Разрыв наш не казался окончательным, но это было уже не важно. Когда она меня бросила – после всего, что между нами произошло, – я был уверен, что навсегда останусь один. Разве что соглашусь удовлетвориться чем-то… меньшим.

А потом появилась Шейла. Ее зеленые глаза и шелк рыжих волос не выходили у меня из головы. Постепенно чисто физическое влечение – а оно было совершенно непреодолимым – сменилось более серьезным чувством, которое разрасталось, заполняя все уголки моего существа. Я думал о ней непрерывно, до нервной дрожи в животе. Сердце давало перебои каждый раз, когда мы встречались и я видел ее лицо. Когда мы с Крестом дежурили в фургоне, ему частенько приходилось тыкать меня в бок кулаком, чтобы вернуть к действительности, ибо я то и дело застывал с идиотской улыбкой, уносясь мыслями в страну грез, которую он в шутку называл «Шейлаленд». Я сходил с ума. Мы часто сидели с Шейлой в обнимку и смотрели старые фильмы по видео, лаская и дразня друг друга. Нам было интересно, как долго мы сможем выдержать, пока горячка возбуждения не пересилит уютное тепло кресла и… В общем, для этого у видеоплейера и существует кнопка «Пауза».

Мы подолгу гуляли, взявшись за руки. Сидели в парке, шепотом отпуская шуточки по поводу прохожих. На вечеринках я любил стоять у стены и наблюдать издалека, как Шейла ходит и беседует с другими гостями, и иногда ощущать приятный толчок изнутри, обменявшись с ней нежным взглядом или многозначительной улыбкой.

Однажды она попросила меня заполнить какую-то глупую анкету, которую взяла в магазине. В одном из пунктов требовалось назвать главную слабость своей девушки. Я подумал и написал: «Часто забывает зонтик в ресторане». Шейла улыбнулась, но сказала, что этого мало. Я добавил, что она слушает старые записи «АББА». Шейла кивнула и торжественно поклялась исправиться.

Мы разговаривали обо всем, кроме прошлого. По роду своей деятельности я к такому привык и особо не переживал. Вопросы возникли сейчас, а тогда это только добавляло остроты, создавая атмосферу тайны. А самое главное – получалось, будто прежде никакой жизни не было: ни любви, ни партнеров, ни прошлого. Мы начали жить лишь с момента встречи.

Так было…

Мелисса сидела рядом с отцом, я видел обоих в профиль. Сходство было очень сильным. (Я-то больше похож на мать.) Муж Мелиссы Ральф ходил вокруг стола с закусками. Он типичный менеджер среднего звена, опора Америки. Начищенные ботинки, аккуратная стрижка, твердое рукопожатие и ограниченный интеллект. Всегда энергичен и собран, и хотя не совсем зануда, но чувствует себя хорошо лишь тогда, когда все вещи занимают положенное им место. Кажется, что у меня нет ничего общего с Ральфом, хотя, честно говоря, я не так уж хорошо его знаю. Они с Мелиссой живут в Сиэтле и почти никогда у нас не бывают. И все-таки я никогда не забуду, какой была Мелисса раньше, пока еще не перебесилась. Она тогда всюду бегала с местным хулиганом Джимми Маккарти. Как блестели ее глаза! Как непосредственна она была, как полна юмора – неожиданного, даже парадоксального! Не знаю, что случилось потом, что изменило ее, напугало до такой степени. Говорят, это просто зрелость. Но я не думаю, что возраст может все объяснить. Было что-то еще…

Мелисса (мы всегда звали ее Мел) подала мне знак глазами. Мы отошли и сели в углу. Я сунул руку в карман и дотронулся до фотографии Кена.

– Мы с Ральфом утром уезжаем, – сообщила она.

– Что-то вы быстро.

– Что ты хочешь этим сказать?

Я молча пожал плечами.

– У нас дети, у Ральфа работа…

– Понятно. Спасибо, что приехали.

Она возмущенно закатила глаза:

– Ну как ты можешь!

Могу. Оглянувшись, я посмотрел на Ральфа. Он сидел с отцом и Лу Фарли, поглощая какой-то особенно пышный гамбургер. Из уголка рта у него свисала капуста. Наверное, мне следовало бы извиниться, но я не сумел.

Мел была старше всех нас, на три года старше Кена и на пять старше меня. Когда Джули нашли убитой, она просто сбежала. Именно так. Взяла мужа с ребенком и рванула через всю страну. Ее, в общем, можно было понять. Но я до сих пор кипел от гнева, не в силах смириться с тем, что воспринимал как предательство.

Я вспомнил о фотографии в кармане и внезапно принял решение.

– Я хочу тебе что-то показать.

Мне показалось, Мелисса вздрогнула, как будто ожидая удара, но это могло быть лишь отражением моих собственных чувств. Я пристально посмотрел на сестру. Эти обесцвеченные локоны до плеч, по-видимому, нравились Ральфу, но ей совершенно не шли.

Мы подошли к двери, ведущей в гараж. Я снова оглянулся: мой отец, Ральф и Лу Фарли по-прежнему сидели вместе. Мел посмотрела на меня с любопытством. В гараже стоял ледяной холод. Бетонный пол был завален ржавыми банками от краски, заплесневелыми картонными коробками, бейсбольными битами, старыми покрышками и прочим барахлом. Словно здесь произошел взрыв. Мусор покрывал толстый слой пыли. С потолка, к моему крайнему удивлению, еще свисала веревка. Когда-то отец подвесил на ней теннисный мяч, чтобы я мог тренировать удар.