Виктор Точинов - Темные игры – 2 (сборник) Страница 10

За этими мыслями Шикунов как-то упустил из виду поплавок. А когда собрался перезабросить удочку — обнаружил голый крючок без малейшего остатка червяка. Или забыл насадить? Забросил просто так, чтобы выставить нужную глубину?

Он не помнил.

Плохи дела… Дохлая стерва прочно оккупировала мысли. Ничем от нее, заразы, не отвлечься…

Паша собрался было поискать менее подходящий для захоронения омуток — тут же натолкнулся взглядом на свежую, осыпавшуюся с берегового обрыва землю, подумал, что никому и в голову не придет здесь рыться в поисках чего-либо криминального…

Он мысленно завыл. И стал твердить про себя два слова — как заклинание, как припев привязавшейся песенки: ванна и кислота, ванна и кислота, ванна и кислота… Никакой земли. Никаких мешков с камнями. Ванна и кислота.

Твердя свое заклинание, Шикунов отправился на другое место — там было мельче, сквозь слой воды проглядывало дно с зеленеющими кустиками водорослей. Никого тут бесследно не спрячешь. Ванна и кислота.

Наконец удалось сосредоточиться на ловле — подкидывая удочку под противоположный берег, под нависшие ветви, Паша даже сумел дождаться чьей-то поклевки. Подсек с запозданием — пусто; насадил нового червя, собрался закинуть туда же. И тут…

И тут Шикунов увидел нечто. Нечто находилось именно там, в тени под ветвями, лишь чуть подальше. В воде. И больше всего напоминало…

ТРУП.

Зацепившийся за корягу труп — чуть-чуть выступающий над поверхностью. Точь-в-точь как Лющенко в его ванне…

Удилище хлопнулось в воду. Паша протер глаза, не заметив, что пальцы испачканы в земле после возни с червями. Не помогло. Нечто никуда не исчезло, не обернулось минутным мороком, игрой света и тени…

Не бывает таких совпадений!

Во рту пересохло, Паша делал судорожные глотательные движения — чувство было такое, будто рот и глотка набиты обрезками наждачной бумаги.

Он медленно, пятясь, отступал от берега, напрочь позабыв про удочку. Потом развернулся и побежал.

Крепких спиртных напитков на витрине местного ларька не обнаружилось, лишь пиво и прочие джин-тоники. Но Паша пару раз видел отходящих отсюда мужиков с поллитровками. Спросил коротко: «Есть?» — и вскоре стал обладателем заветной емкости.

Тут же, отойдя на полсотни шагов от ларька, приложился к горлышку. Водка оказалось паленой. Смесь воды и плохо очищенного спирта долго болталась вверх-вниз по пищеводу, Шикунов притиснул ее сверху купленным там же шоколадным батончиком. Проскочила.

Он отхлебнул еще пару раз, прошло уже легче. Присел на валяющийся неподалеку ствол спиленного тополя, стал ждать результата. Тот не задержался…

Как ни странно это звучит, но выпитая отрава помогла мыслить куда более трезво. Иррациональное убеждение: там, в речке, плавает именно Лющенко, неведомо какими путями туда угодившая, — было признано полным бредом.

Чуть более возможным, но тоже бредом, была признана и другая мысль: в Кузьминке обретается совершенно левый, посторонний труп. Слишком уж невероятное потребовалось бы стечение обстоятельств…

Значит — показалось. Привиделось. Померещилось. Надо пойти и убедиться, что воображение сыграло с Пашей дурную шутку. Однако никуда идти и ни в чем убеждаться не хотелось.

С тополя Шикунов поднялся, только отхлебнув еще одну изрядную дозу универсального лекарства. И поплелся убеждаться — зайдя по дороге во времянку и облачившись в болотные сапоги.

На удочку никто не покусился, лежала где лежала, верхним концом в воде. К берегу Шикунов подошел осторожно, всмотрелся. Ну да, темнеет что-то непонятное. Ну да, похоже на мокрую тряпку…

Вздохнув, он перебрался на другой берег вброд по мелкому перекатику. Долго продирался сквозь заросли краснотала. Увидел сквозь просвет листьев свое удилище, протиснулся к самой воде.

Оказалось, что нечто — кем-то выброшенный самый обычный халат. Рабочий, темный. Без какого-либо содержимого, если не считать ила, песка, веточек, почерневших, гнилых прошлогодних листьев и прочего донного мусора. Стоило так мучаться? — спросил себя Шикунов. И сам себе ответил: стоило. Все-таки смог, переступил, перешагнул какой-то внутренний барьер. Значит — сможет и все остальное…

На всякий случай — во избежание очередных ночных кошмаров — Паша совершил еще один рейс к ларьку и запасся еще одной порцией дешевой отравы.

… Помогло. Спал он здоровым алкогольным сном, без каких-либо сновидений.

ГЛАВА VI. ШОУ С ПЕРЕОДЕВАНИЯМИ И ИСЧЕЗНОВЕНИЯМИ

Жанна погладила его раскаленными пальцами. По лбу, по щекам, по шее. Потом, расстегнув ему пуговицы рубашки, обожгла прикосновениями живот.

Как часто в жизни бывает, опасался Паша напрасно.

Даже врать про забытый дома паспорт не пришлось. Менеджер фирмы «Балт-Реактив», узнав, что оплата предстоит наличными, спросил напрямую: «Документы нужны?»

Шикунов поначалу не понял. Как же такие вещи можно покупать-продавать без документов?

Менеджер пояснил: «Без чека и счет-фактуры на пять процентов дешевле. А накладную на перевозку дадим, на случай если менты остановят».

Паша согласился, что такой вариант для него предпочтительней. Менеджер громко и радостно оповестил кого-то невидимого, сидевшего за перегородкой: «Кира, оформляй на предпринимателя Милейкина!» И тут же успокоил: «Нет-нет, в товарно-транспортной будете вписаны именно ваша контора. Как вы там называетесь?»

Липовая контора, чья липовая печать стояла на липовой доверенности, именовалась ООО «Сириус», о чем Паша и сообщил. Менеджер недрогнувшей рукой вписал название в накладную — и наверняка тут же его позабыл. Да и то сказать, большинство людей, регистрирующих предприятия, не иначе как мечтали стать в детстве космонавтами. По крайней мере к звездам их тянет до сих пор — и в результате в самых разных сферах предпринимательской деятельности плодятся как кролики «Веги», «Альтаиры», «Мицары», «Сириусы», «Антаресы» и примкнувшие к ним «Орионы».

Судя по всему, с этой стороны на Пашу и на его не совсем ординарную для частного лица закупку никто не выйдет. Если люди в погонах попробуют дернуть за эту ниточку — пускай. Пусть ищут неведомого предпринимателя Милейкина.

А Паша-то, дурак, дрожал как осиновый лист. Даже переоделся на даче — в «Балт-Реактив» он поехал прямо оттуда — напялил куртку-ветровку невообразимо яркой, ядовито-красной расцветки. Где-то и когда-то Шикунов вычитал, что человеческий мозг так устроен: фиксирует — в целях последующей идентификации — самую характерную черту имиджа незнакомца. В данном случае — наповал бьющую по глазам куртку. А остальные детали внешности не запоминает. Выходит, маскарад затеян напрасно. Хотя тут лучше пересолить…

Тем временем менеджер пересчитал протянутые Пашей деньги, выписал еще одну бумажку — внутреннюю накладную — и отправил Шикунова с нею на склад.

Шагать пришлось порядочно. «Балт-Реактив» арендовал помещения у одного из огромных — настоящий город в городе — химкомбинатов промзоны. Зданий на необъятной территории было множество. И не только зданий. За высоченный забор угодил и кусок умирающего леса, и даже водоем изрядных размеров — разлив речки Охты. Запах от водоема шел неприятно-химический, и Паша подумал, что от просроченных и пришедших в негодность химикатов здесь избавляются самым простым способом — сливают втихаря в реку…

Он шел берегом отравленной Охты и ликовал: до чего же всё удачно сложилось! Но одновременно где-то глубоко шевелилась и неприятная мыслишка. Это что же получается? Любой террорист этак может накупить самой ядовитой химии, пробраться на водопроводную станцию, и… Ладно, пусть о таких вариантах думают те, кому за это деньги платят. А у Паши задача простая: сегодня же начать процесс перевода Лющенко в новое агрегатное состояние.

В жидкое.

— Я вот всё репу чешу: и зачем людям стоко кислоты? — задумчиво спросил лысый и пузатый не то кладовщик, не то завскладом.

Паша похолодел. Голова стала пустой и звонкой. И в звенящей пустоте мелькнул спасительный ответ.

— Кому зачем, — сказал он, умудрившись не дрогнуть голосом. — Кому для жены, кому для тещи…

Это была концовка весьма бородатого анекдота, но кладовщик долго гыгыкал, колыхая жировыми складками. И удалился в недра склада, идиотских вопросов больше не задавая.

Через двадцать минут Паша стал законным владельцем двух двадцатипятилитровых бутылей с кислотой азотной (хч) и четырех аналогичных емкостей с кислотой серной (чда). Что означали эти указанные в скобках буковки, стоявшие и в прайс-листе, и в накладной, Шикунов не имел понятия. Подозревал, что степень очистки и количество допустимых примесей.