Нельсон Демилль - В никуда Страница 109

– На вашем месте, – возразил я, – то есть если бы я был полицейским, я бы еще раз переговорил с теми, кто вводил вас в заблуждение, и постарался понять, не попусту ли я лаю на данное дерево. Бьет?

Манг переспросил Сьюзан, и она сказала несколько слов по-вьетнамски.

– Интересное выражение, – заметил он. – Только я не собака.

Я удержался и промолчал.

– После того как я прочитал отправленные господином Стенли факсы, – продолжал полицейский, – у меня сложилось мнение, что ваша связь не такая уж тайная.

– Именно поэтому мы и старались не попадаться на глаза этому самому Стенли, – заявил я.

– Вот как? Неужели резидент ЦРУ настолько несмышленый человек, что от него можно скрыться в мини-мотеле, остановившись там на одну ночь, а на следующий день прописаться в гостинице, где проживают все иностранцы? Если уж хотели от него убежать, надо было оставаться в мини-мотеле на все время пребывания в Хюэ. В таких местах не требуют паспортов.

– Ваша правда – спасибо за совет. Есть еще вопросы?

– Есть. Откуда ваша подружка Кей узнала о вашей связи с мисс Уэбер? И почему она предостерегает вас против этой женщины?

– Когда вы прекратите читать чужую почту?

– Моя работа в том и заключается, чтобы читать вашу почту, мистер Бреннер. Отвечайте на вопрос.

Ответ не представлял сложности, и я не стал артачиться, хотя и разозлился на Манга за то, что он совал свой нос в чужие письма.

– Я послал ей факс из Нячанга и рассказал о своей новой интрижке. Наверное, она приревновала. Вы же знаете женщин, полковник, поэтому все поймете. А ваш вопрос свидетельствует о том, что вы снова лаете не на то дерево.

– Вот как? Тогда давайте поговорим о вашем ответе этой самой Кей. Вот ваши слова: "Если спишь с врагом, по крайней мере знаешь, где он находится". – Манг покосился на Сьюзан – Враг, о котором вы пишете, и есть эта дама?

Я посмотрел на Сьюзан и снова перевел взгляд на Манга.

– Идиотски выразился. В английском языке нельзя понимать все буквально.

– Благодарю за урок, мистер Бреннер.

– Рад был помочь. И прошу вас, прекратите читать чужие письма.

– Я нахожу их интересными. Вот еще одно место из вашего ответа Кей. Дайте-ка вспомнить. – Манг дословно процитировал конец факса: – "Тени войны встречаются тут и там, но тени в моем сердце и моем уме меркнут. Если долго не буду писать, знай: я нашел то, что долго искал. И еще знай: я нисколько не жалею, что приехал сюда. Передай привет С".

Я отвернулся от Сьюзан и продолжал смотреть на вьетнамца. Мне было наплевать, что он пытался навесить на меня бог знает какое обвинение. Но он вмешивался в мои любовные отношения, которые и без того были непростыми.

– Почему вы так долго не писали этой Кей? И что же вы такого здесь нашли после долгих поисков?

Я сделал глубокий вдох и ответил:

– Я обрел внутренний мир и счастье.

– Да? Где? В Кесанге? Долине Ашау? Хюэ? Здесь?

– Вы оскорбляете мою карму, полковник. Давайте сменим тему.

– Вам не угодишь.

– Попробуйте еще раз.

– Может быть, попробовать в полицейском участке в Ханое?

– Не против.

Он не понял блефа и показался удивленным. Прокашлялся и сказал:

– Не торопите события, мистер Бреннер.

Я посмотрел на часы.

– Отрываю вас от встречи?

– Отрываете от обеда.

Манг не обратил внимания на мои слова и спросил Сьюзан:

– Вы замужем за каким-нибудь другими американцем?

– А почему бы вам не свериться с моими въездными документами? – ответила она.

– Уже сверился. Судя по ним, вы свободны.

– Вот вам и ответ.

– И в квартире вроде никаких следов мужа, – улыбнулся полковник.

Сьюзан уставилась на него. Она и тогда взвилась, когда поняла, что кто-то шарил в ее номере в Нячанге. А теперь стало ясно, что шерстили ее квартиру в Сайгоне. Она что-то сказала по-вьетнамски. Короткое предложение – мягким тоном, но полковник Манг весь напрягся, словно ему сунули в задницу кол. Вот так. Совсем недавно я требовал, чтобы при мне говорили по-английски, но, оказывается, необходимо изъясняться на здешнем языке, чтобы дать ясно понять: "Туда тебя в очко!"

Я посмотрел на вьетнамца. Тот явно предвкушал то время, когда сумеет поговорить с нами порознь и приставить к гениталиям и грудям оголенные электропровода. Я ждал, что он спросит меня про Анха. Оказывается, он специально прикидывался простачком, а на самом деле был себе на уме и только производил впечатление, что лает не на то дерево и копает под FULRO. И теперь бросил козырную карту.

– Мы еще узнаем, – сказал он, – как вы добирались до Хюэ. И тогда допросим водителя и выясним, не имели ли вы отношения к аварии, в которой погибли двое полицейских.

Я посмотрел ему в глаза.

– Не понимаю, о чем вы говорите, полковник. Вы уже и так обвинили меня во всех смертных грехах, а сейчас еще навешиваете аварию. Это выходит за всякие рамки, и я не собираюсь оставаться здесь больше ни секунды. – Я взял Сьюзан за руку и повел прочь.

– Стойте! Ни шагу дальше! – закричал Манг.

Я выпустил руку Сьюзан и подошел к нему вплотную.

Мы смотрели друг другу в глаза. И он произнес очень тихо, почти прошипел:

– Я могу пристрелить вас прямо здесь и сейчас. А тела бросить в ров. Пусть их там жрут собаки.

– Попробуйте, – ответил я. – Видимо, вы очень быстро управляетесь с пистолетом, если решились стоять так близко от меня.

Манг сделал шаг назад. Я сделал шаг вперед. Он потянулся к рукоятке пистолета.

– Нет! – закричала Сьюзан и схватила меня за кисть, стараясь оттащить от полковника, и что-то добавила по-вьетнамски.

Я посмотрел через плечо Манга и увидел, что к нам через поле бегут два его головореза.

Вьетнамец отступил еще на шаг и, услышав за спиной топот бегущих ног, дал знак своим людям остановиться. Еще шаг назад, и он заговорил:

– Вы угрожали офицеру полиции Социалистической Республики Вьетнам. За это я могу арестовать вас обоих и посадить в тюрьму на десять лет. Ясно? – повернулся он к Сьюзан.

– Вы прекрасно знаете, – ответила она, – что для ареста и обвинения вам не нужно никакого предлога.

– Вы слишком долго жили в нашей стране, мисс Уэбер, – ухмыльнулся вьетнамец. – Не пора ли домой?

Я думал абсолютно то же самое.

– Уеду, когда найду нужным, – ответила Сьюзан.

– Уедете, когда я вас вышвырну, – объявил Манг.

– Попробуйте.

Вьетнамец сверкнул на нее глазами.

– Похоже, настало время сворачиваться всей вашей фирме.

Сьюзан криво улыбнулась.

– Моя фирма обладает в Ханое большим влиянием, чем вы, полковник.

Мангу ее слова совсем не понравились. Я почти почувствовал, как он жалел о тех днях, когда выстрел в затылок решал все проблемы. Но наступила новая реальность, которую до конца не воспринимали ни он, ни я.

– Ханой от Хошимина очень далеко, – сказал он, сделав глубокий вдох. – Если вы останетесь, мисс Уэбер, ваша приятная жизнь в дорогой квартирке со слугами, незаконным мотоциклом и вечерами в "Ку-баре" сделается вовсе не такой приятной и спокойной. Так что давайте оставайтесь во Вьетнаме.

– Это я и собираюсь сделать, – ответила она.

Мы совсем довели этого человека. Я знал, что Манг приберег на прощание какие-то слова. И очень надеялся, что он скажет: "Мистер Бреннер, ваша виза аннулирована. Мотайте домой".

Но он только недобро улыбнулся.

– Желаю вам безопасно добраться до Ханоя. Может быть, мы с вами увидимся, а может быть, и нет.

– Я намерен там оказаться.

Он снова посмотрел на Сьюзан.

– Выньте пленку из фотоаппарата и дайте се мне.

– Не выну.

Манг дал знак своим людям, и они приблизились к нам. Мы с Пихалой посмотрели друг на друга, и он улыбнулся.

– Отдай ему пленку, – сказал я Сьюзан.

Она немного помедлила, достала из сумки фотоаппарат, но вместо того, чтобы открыть крышку, быстро сфотографировала полковника Манга. Вряд ли кто-нибудь решился бы сказать, что это было "Лучшее мгновение с "Кодаком"".

– Пленку! Сюда! – заревел он.

Сьюзан открыла камеру, выдрала наполовину отснятую катушку и бросила на землю.

Пихала поднял кассету и посмотрел на женщину с удивлением, почти с почтением.

– Перестаньте выкобениваться перед полковником, уважаемая. Вы что, совсем свихнулись?

Манг решил, что выиграл по очкам и настало время прервать схватку. Он посмотрел на меня и сказал:

– Мы с вами, мистер Бреннер, выжили здесь в таких тяжелых боях. Будет очень смешно, если вы не дотянете до конца вашего отпуска.

И я подумал абсолютно то же самое.