Джон Сэндфорд - Ночной убийца Страница 11

— «Кэмел» без фильтра, — добавил Лукас.

— Вот как? Интересно. А теперь эти твои предположения… Я еще ни разу не встречала полицейского, у которого столько идей. Ты позволишь мне работать с тобой?

— Если хочешь, — кивнув, ответил Лукас.

— А мы поладим?

— Может, поладим, а может, и нет, — сказал он. — Разве это важно?

Коннел серьезно посмотрела на него.

— Я тоже так считаю, — согласилась она. — Итак, что будем делать?

— Проверять книжные магазины.

Меган окинула взглядом свой пиджак.

— Мне нужно переодеться. У меня в машине есть другой костюм.

Когда она ушла, Лукас позвонил Андерсону, чтобы получить предварительные данные, собранные отделом убийств по делу Уонамейкер.

— Мы только начали, — сказал Андерсон. — Пару минут назад звонил Скураг. Он поговорил с подругой Уонамейкер, и та уверена, что погибшая собиралась в книжный магазин. Но в заявлении о ее исчезновении упоминается, что кто-то другой предположил, будто она могла пойти в галерею на Пятой авеню.

— Мы займемся книжными магазинами, а вы возьмите на себя галереи.

— Если у нас будет время. Парни Лестера носятся по городу, как будто им поджаривают пятки, — ответил Андерсон. — Да, насчет Мусорщика Дуга. Про него тут много всего, но последний раз его имя всплывало три года назад. Тогда он жил в ночлежке на Франклин-авеню. Шансы, что он все еще там, ничтожно малы. Вполне возможно, что он уехал из города.

— Давай адрес, — сказал Лукас.

Закончив разговор с Андерсоном, он взял телефонную книгу, вышел в коридор и скопировал весь раздел «Желтых страниц» под заголовком «Книги». Затем он вернулся в кабинет за курткой, которую действительно купил в Нью-Йорке. Эта мысль почему-то слегка смутила его. Он одевался, когда в дверь постучали.

— Да?

На пороге показался толстый розовощекий мужчина лет тридцати с небольшим, в свободном зеленом костюме и с напомаженными светлыми волосами. Улыбаясь, словно образцовый продавец, он сказал:

— Привет, Дэвенпорт. Я Боб Грив. Меня откомандировали в твое распоряжение.

— Я тебя помню, — сказал Лукас, пожимая ему руку.

— По программе «Офицер Френдли»?[6]

Грив был жизнерадостным и слегка взъерошенным, но его зеленые глаза слишком безупречно гармонировали с костюмом итальянского покроя, а лицо украшала модная двухдневная щетина.

— Да, в детском саду моей дочери висел плакат, — сказал Лукас.

— Точно, это я, — ухмыльнувшись, подтвердил Грив.

— Отличный прыжок: оттуда — и прямо в убойный, — заметил Лукас.

— Да уж, черт возьми. — Улыбка Грива погасла, он плюхнулся на стул, на котором до него сидела Коннел, и посмотрел на Лукаса. — Думаю, ты слышал обо мне.

— Я не… ну…

— Грив-неумеха? Не нужно, Дэвенпорт, — Грив минуту изучал его, а затем продолжил: — Меня ведь именно так называют, Гривнеумеха, в одно слово. И держат в убойном только по одной причине: я женат на племяннице мэра. Моей жене надоело, что я работаю в программе «Офицер Френдли». Слишком скучно. Не о чем сплетничать с подругами.

— Ну…

— Теперь я занимаюсь тем, в чем совсем не разбираюсь, да еще оказался между двух огней — моей старушкой и коллегами.

— От меня-то ты чего хочешь?

— Совета.

Лукас развел руками и пожал плечами.

— Если тебе нравилось быть Офицером Френдли…

Грив отмахнулся от его слов.

— Не такой совет. Я не могу вернуться к Офицеру Френдли, моя старушка оборвет мне уши. Ей с самого начала не нравилось, что я коп. А «убойный отдел» звучит немного лучше. Еще она заставляет меня носить поганые итальянские костюмы идиотского цвета и разрешает бриться только по средам и субботам.

— Похоже, тебе пора подумать о ваших отношениях, — сказал Лукас.

— Я люблю ее.

— Тогда у тебя серьезные проблемы, — ухмыльнувшись, подвел итог Лукас.

— Точно, — Грив потер щетину на подбородке. — Парни в убойном только и делают, что поносят меня. Они считают, что я плохо работаю, и я с согласен с этим. Всякий раз, когда появляется какое-нибудь дерьмовое дело, оно попадает ко мне. Вот и сейчас то же самое. В отделе все смеются надо мной. Поэтому мне нужен твой совет.

— А что случилось?

— Я не знаю, — ответил Грив. — Я считаю, что это убийство, и мне известно, кто преступник, но неясно, как он это сделал.

— Никогда не слышал ничего подобного.

— Конечно слышал, — возразил Грив. — И слышишь каждый день.

— Что? — удивился Лукас.

— Дело из серии проклятых загадок запертой комнаты, вроде тех, что раскрывают старые английские дамы. Это сводит меня с ума.

В этот момент в комнату влетела Коннел. Она была в синем костюме, туфлях того же цвета на низком каблуке, белой блузке и белом галстуке. В руках она держала огромную сумку. Коннел посмотрела на Грива, потом на Лукаса.

— Я готова.

— Боб Грив, Меган Коннел, — представил их друг другу Лукас.

— Да, мы в некотором роде уже встречались, — сказал Грив. — Пару недель назад.

В комнате возникло легкое напряжение. Лукас взял со стола папку Коннел и протянул Гриву.

— Мы с Меган прокатимся по книжным магазинам, а ты почитай отчеты. Поговорим завтра утром.

— Во сколько?

— Не слишком рано. Давай здесь, часов в одиннадцать?

— А что насчет моего дела? — спросил Грив.

— Обсудим его завтра, — сказал Лукас.

Когда Лукас и Коннел вышли из здания, она бросила:

— Грив настоящий придурок. У него щетина на лице, будто он из Голливуда, и костюмы как в «Полиции Майами», но он не сможет найти ботинки в собственном шкафу.

Лукас раздраженно покачал головой.

— Может, стоит немного притормозить? Ты не настолько хорошо его знаешь.

— Некоторые люди как открытая книга, — фыркнула Меган. — Он просто клоун.

Коннел раздражала его: у них были совершенно разные стили работы. Лукас любил медленно входить в разговор, поболтать немного, вспомнить общих друзей. Коннел действовала как образцовый следователь: факты и больше ничего.

Впрочем, результат все равно был одинаков: никто в полудюжине книжных магазинов, где они побывали, не узнал Уонамейкер. Они напали на ее след в загородном магазине «Умные книги».

— Она несколько раз приходила на встречи с авторами, — сказал владелец, покусав губу, и внимательно посмотрел на фотографию. — Почти ничего не покупала… Мы приглашаем писателей, проезжающих через наш город, подаем вино и сыр. Так вот, она побывала на половине подобных мероприятий. Может, даже больше.

— В прошлую пятницу у вас не было такой встречи?

— Нет, но в других книжных магазинах были.

— Где?

— Понятия не имею. — Он развел руками. — Проклятые авторы похожи на тараканов. Их сотни. И они постоянно участвуют в каких-нибудь чтениях. Особенно в конце недели.

— И как мне узнать, где проходили такие чтения?

— Позвоните в «Стар трибьюн». Там кто-нибудь обязательно ответит на ваш вопрос.

Лукас позвонил из телефона на углу, набрав по памяти еще один номер.

— Мне было интересно, позвонишь ли ты, — приглушенным голосом сказала женщина. — Ты возрождаешь свою сеть?

— Именно этим я сейчас занимаюсь. Но в ней образовалось множество дыр.

— Я с тобой.

— Спасибо, я очень ценю это. Меня интересуют встречи с писателями.

— В «Испуганном журавле» читали стихи, в «Сейнт» — что-то под названием «Женщины прерий», не знаю, почему я это пропустила. «Гностик» в издательстве «Дикая лилия» и «Столп мужественности» в «Кросби». На последнее приглашали только мужчин. Если бы ты позвонил на прошлой неделе, я, возможно, смогла бы провести тебя туда.

— Поздно, — ответил Лукас. — Мой барабан сломан.

— Проклятье. У тебя был отличный барабан.

— Мм, спасибо, Ширлин, — поблагодарил Лукас и, повернувшись к Коннел, сказал: — Можем вычеркнуть «Кросби» из списка.

Владелец «Испуганного журавля» ухмыльнулся, увидев Лукаса.

— Вот это да… Как поживаешь, приятель?

Они пожали руки, и хозяин магазина кивнул Коннел, которая смотрела на него, точно змея на птичку.

— Неплохо, Нед, — ответил Лукас. — Как твоя старушка?

Брови хозяина магазина поползли вверх.

— Снова в положении. Достаточно махнуть в ее сторону рукой, и она попалась.

— Такое впечатление, что сейчас все в положении. Жена одного моего друга тоже ждет ребенка. Сколько ты уже настрогал? Шесть?

— Семь. А что привело вас ко мне?

Коннел, слушавшая их болтовню едва скрывая нетерпение, сунула ему под нос фотографии.

— Она была здесь в пятницу вечером?

— Мы пытаемся понять, что делала в последние дни своей жизни женщина, которую убили на прошлой неделе, — немного мягче объяснил Лукас. — Мы подумали, что она могла присутствовать на поэтическом вечере в твоем магазине.