21 день - Анн-Кристин Гелдер Страница 11

Я обнимаю себя за подрагивающие плечи.

…напоминает ту ночь в лесу — так пахло у меня в машине, когда я вернулась после того, как спихнула корягу с дороги. И как раз перед этим я нашла зеркальный осколок на заднем сиденье.

Кладу ключи в вазочку и крепче сжимаю сумку. Жалею, что вернула садовую лопату обратно в гараж.

Осторожно иду по дому, ожидая, что в любой момент на меня набросится фигура в закрывающих пол-лица лыжных очках. Только после того, как я проверяю все комнаты, включая подвал, опускаюсь на диван. Я понимаю, что слишком остро отреагировала… снова. В моем доме пахнет только пряным лесным воздухом, но я бегаю, как испуганная курица, по всем комнатам, таская за собой сумочку. Нет, мне определенно стоит взять себя уже в руки.

5

Следующие два дня проходят приятно и спокойно. Настолько спокойно, что в среду днем я даже чувствую, что готова пойти на занятия йогой, которые решила пропустить.

До половины девятого вечера у меня достаточно времени, чтобы вернуться домой, перекусить, собрать спортивную сумку и выпить чашку чая на дорогу.

Когда вода закипает и я открываю дверцу кухонного шкафа, чтобы достать коробку с чайными пакетиками, запинаюсь. Соответствующее отделение пусто, хотя я уверена, что вернула все на место вчера перед сном. Нервозность поднимает уродливую башку из песка — у меня на кухне кто-то хозяйничал, пока я была на работе?

Ну да, конечно, за здорово живешь вломился в дом, чтобы свистнуть коробку с чайными пакетиками! Моя паранойя постепенно принимает более причудливые черты. В нерешительности позволяю своему взгляду блуждать по кухне, и через несколько секунд он останавливается.

Коробка стоит рядом с микроволновкой. Я не помню, чтобы ставила ее туда, но ведь чем черт не шутит.

Делаю глубокий вдох, достаю пакетик и завариваю чай. На диване так славно сидеть, расслабившись, что я всерьез подумываю: не забить ли на йогу? Но тут в тяжелую схватку с подсознательными страхами и чувством комфорта вступает саднящая гордость. Да, тут, за семью печатями, я в относительной физической безопасности, но тревожным мыслям никакие замки не помешают съесть меня прямо тут живьем. Так что пора переступить через себя и выйти в мир.

Решительно тянусь за своей спортивной сумкой, выключаю весь свет в доме, тщательно запираю двери и иду к машине.

Прихожу в спортзал чуть позже восьми, переодеваюсь и складываю вещи в шкафчик в раздевалке.

Сажусь на свой коврик и слушаю приветственную мантру сэнсэя, затем он ведет нас через различные упражнения. Поначалу мне трудно сдерживать свои дикие мысли, но в конце концов спокойный голос мастера и ненавязчивая музыка делают свое дело. Когда занятие заканчивается, я чувствую себя куда более расслабленной, чем в предыдущие дни. Хорошо, что все-таки пошла.

Пока остальные принимают душ, снимаю одежду, в которой занималась, заворачиваюсь в полотенце и иду в сауну на террасе на крыше. Выходя в ночь, чувствую холод — после душной студии ветер приятно ласкает кожу. Быстрыми шагами прохожу через деревянные шезлонги и мимо двух душевых кабин. Вся оздоровительная зона пуста.

Обычно мне нравится быть здесь одной. Я появляюсь в студии по крайней мере раз в неделю в течение года, и за все это время у меня никогда не было сомнений по поводу хождения в сауну в одиночку — до сегодняшнего дня. Сразу же вернулась знакомая тревога.

С силой отбрасываю воспоминания о последнем письме.

Так жарко. Слишком жарко.

Не лучше ли сегодня отложить обычный ритуал? Так, безопасности ради.

Да нет, полный бред.

С другой стороны, я понимаю, что не могу стряхнуть липкое ощущение дискомфорта. Пойти в сауну только для того, чтобы доказать себе, что я не боюсь, было бы ребячеством. Кроме того, я все равно не смогу расслабиться в данных обстоятельствах.

Решаю спросить Джози, не хочет ли она попариться на выходных.

Внезапно слышу слабый скребущий звук и резко поворачиваюсь. Дверь в сауну открылась прямо передо мной. С чего бы вдруг? Как сотрудники комплекса, так и посетители парилки обычно тщательно следят за ней, чтобы свести к минимуму потери тепла.

Нервно облизываю губы. Пора бы уже сполоснуться и валить отсюда. Одна здесь, на террасе, я просто искушаю судьбу. Надо вернуться в раздевалку.

Нервно оглядываюсь в поисках виновника шума. Нет никого. У меня пересохло в горле, и я несколько раз с трудом сглатываю. Ледяное покалывание пробегает по моему позвоночнику. Я больше не одна здесь? За мной следят? Буквально спиной чувствую чей-то прилипчивый взгляд.

В тот самый момент, когда я вопреки всему решаю бежать сломя голову, меня вдруг резко толкают в плечо.

Я вскрикиваю и отшатываюсь в сторону… и падаю прямо в открытую дверь сауны — должно быть, нападавший все это время прятался за створкой. Со сдавленным вздохом замечаю человека в лыжных очках, затем дверь захлопывается.

Несколько секунд стою неподвижно в полумраке. Во мне поднимается паника. О совпадении не может быть и речи; хотя я подозреваю, что усилия пройдут втуне, кидаюсь всем телом на деревянную дверь с затемненным смотровым окошком. Она не поддается ни на дюйм — похоже, ее заперли снаружи. Я, черт побери, в ловушке.

Жара резко контрастирует с прохладным воздухом на террасе, и уже через несколько минут я обливаюсь потом. По мере того как жар становится невыносим, растет и мое беспокойство.

Я снова подхожу к двери и несколько раз ударяю ладонью по стеклу. Без успеха. Налегаю на нее изо всех сил — напрасно. Меня законопатили в этом инкубаторе. Готова об заклад биться, что и температура у меня уже скакнула выше нормальной, но, возможно, иллюзию нагоняет ужас, мешающий дышать, укутывающий все чувства толстым одеялом.

На ум, как назло, лезут зловещие заголовки различных газетных статей о людях, умерших в похожих условиях: «Адская сковородка», «Сварились заживо»… Как долго тела людей способны выдерживать экстремальные температуры и до какого вообще предела может добежать жар? Разве снаружи нет контроллера — на случай, если посетители сауны вдруг не смогут изменить настройку внутри?

Я отчаянно пытаюсь не паниковать. Не осталось и следа легкой дрожи, которая била меня еще несколько минут назад.

Ползучий холод сменяется неумолимой жарой.

Снова кладу ладони на дверь и толкаю изо всех сил.

Дверь не сдвигается ни на дюйм.

Нет выхода.

Спокойствие, только спокойствие… Если впаду в панику, отключусь быстрее, чем следует, и я даже