Ли Чайлд - Триллер Страница 119

— Воффлер! — позвал он. — Где ты? Откликнись!

Тишина.

Он поводил фонариком вокруг. Землю здесь густо усыпали сосновые иголки, и на них не было никаких следов. Он потерялся ночью в лесу, как самый распоследний идиот. Теперь, даже если очень захочется, найти дорогу обратно нет возможности.

Перотта постарался унять бешеное сердцебиение и восстановить нормальное дыхание. Да, вероятнее всего, это дело рук Липски. Это единственный возможный вариант. Должно быть, маленький мерзавец подозревал их с самого начала и потому решил сесть им на хвост. Тогда становятся понятны следы небольшого размера.

Неуверенной походкой Перотта стал спускаться с невысокого холма. Он надеялся, что, избрав этот курс, выйдет к озеру, а уж оказавшись на берегу, увидит свет в окнах домика и сориентируется, как добраться до машины и поскорее унести отсюда ноги.

Вдруг между деревьев промелькнуло что-то белое.

— Воффлер?

Но он знал: это не Воффлер.

— Я прирежу тебя! — заорал Перотта, пятясь и размахивая ножом. — Не приближайся ко мне!

Он повернулся и понесся в направлении, противоположном тому, где увидел белую фигуру. И снова он мчался без остановки, прорываясь через доходящие до пояса заросли папоротника. Наконец остановился, жадно глотая ртом воздух, бешено озираясь вытаращенными глазами и освещая фонариком ближайшие деревья и кусты.

И снова показалась неясная белая фигура.

— Отстань от меня! — Перотта прислонился спиной к дереву; желтый луч света как сумасшедший метался между стволов. — Липски, послушай меня. Можешь взять чертов ножик. Он спрятан в бачке в домике на берегу. Пойди и забери его. Только оставь меня в покое.

Тишина.

— Липски, ты меня слышишь?

Лес хранил молчание. Даже ветер не играл ветвями тсуг. От сильного запаха сырого мха и гниющего дерева Перотту тянуло блевать.

— Да, я поступил как идиот, признаю это. — Он сдавленно всхлипнул. — Пожалуйста.

Тут он услышал какой-то слабый звук и краешком глаза уловил движение. Внезапно из-за дерева высунулась окровавленная рука и схватила его за рубашку.

— Отвали от меня! — закричал Перотта.

В попытках высвободиться он бешено размахивал рукой с зажатым в ней ножом. Пуговицы на рубашке поотлетали одна за одной. Он отскочил от дерева и дрожащей рукой выставил перед собой нож. Рубаха без пуговиц болталась на груди.

— Не делай этого со мной, Липски, — просипел Перотта. — Не надо.

Вот только он сильно сомневался, что имеет дело с Липски.

Фонарик. Его необходимо выключить. Выключить фонарик и под прикрытием темноты удирать отсюда. Он нажал кнопку и медленно пошел прочь. На него мгновенно навалился точно живой, удушающий мрак, который, казалось, хотел проглотить человека. Перотту обуял такой ужас, что он не выдержал и снова включил свет.

Вдруг у самой земли он заметил что-то белое. Едва соображая от страха, он посветил туда фонариком, уже представляя себе, что это Липски (или кто бы то ни было) пригнулся к земле и готовится на него напасть. Увидев, что это на самом деле, Перотта застыл на месте, не в силах пошевелиться.

Луч фонаря высветил валяющуюся на земле очень бледную ступню. Перотта отшатнулся, его едва не вырвало. Фонарик дрогнул и выхватил другой предмет, лежащий неподалеку на сосновых иголках. Это была рука. Еще дальше обнаружилась голова — вернее, две трети головы, расколотой под углом. Наполовину вывалившийся из глазницы глаз слепо взирал на окружающее.

Вторая часть головы находилась в нескольких футах, и второй глаз так же удивленно таращился на Перотту.

— Господи боже мой! Не надо! Не надо!

Вдруг за спиной раздался голос. Перотта промычал что-то невразумительное и повернулся на сто восемьдесят градусов. Сзади никого не было. Голос словно существовал сам по себе, без тела; он доносился сразу отовсюду и в то же время из ниоткуда, будто вещал сам дьявольский лес. Охваченный смертельным ужасом, Перотта как безумный крутился на месте, пытаясь увидеть источник голоса, но безуспешно.

— Ты знаешь, что они делают с ними, — произнес тихий хрипловатый голос. — Смотри хорошенько: вот так они поступают с ними. И сейчас так же я поступлю с тобой.

Лейтенант Винсент д’Агоста из полицейского департамента Нью-Йорка наблюдал, как медэксперт убирает в мокрый мешок для вещдоков последнюю часть тела жертвы номер два. Медикам пришлось изрядно потрудиться, чтобы определить, кому из двух убитых какая часть тела принадлежит. Под ветвями могучих тсуг, куда почти не проникали лучи жаркого летнего солнышка, царил зеленоватый полумрак. Во влажном воздухе витали запахи разложения и смерти. На пиршество слетелись несметные полчища мух; их монотонное жужжание смешивалось с шипением раций и негромкими разговорами стражей порядка и медиков, которые совершали последние необходимые процедуры перед тем, как покинуть вековечный лес, напоминающий своей величественностью собор.

Услышав позади тихие шаги, д’Агоста обернулся: на холм поднимались местные копы.

— Они остановились в домике Маккоуна, — доложил один из копов. — Мы забрали их бумажники, удостоверения личности, прочие вещи, а также машину. Они оба сотрудники Музея естественной истории.

— Правда?

— Кажется, мы здесь почти закончили. Спасибо, что прибыли так быстро, лейтенант.

— Я признателен вам за звонок, — ответил д’Агоста.

— По радио передали об ограблении музея, — пояснил второй коп. — Когда в бачке в домике обнаружился необычный артефакт, мы сложили два и два и пришли к выводу, что вас это дело может заинтересовать.

— Верно, — подтвердил д’Агоста, уставившись в землю. — Я заинтересовался.

— А этот золотой нож и правда стоит миллионы? — полюбопытствовал первый коп, стараясь, чтобы голос его звучал не столь возбужденно.

Д’Агоста кивнул.

— Похоже, они развели не того парня.

— Возможно, — согласился д’Агоста и подумал: «Но все не так-то просто. Очень и очень непросто. Можно было сделать все с гораздо меньшими усилиями. И почему артефакт остался в туалетном бачке? Это ведь первое место, куда полезут искать».

Медэксперт потащил мешки с останками и пакетики с вещдоками к дороге. День выдался чертовски длинным.

— Давайте поедем в участок, — предложил первый коп. — Надо закончить бумажную рутину. Как только мы все оформим и ребята завершат работу с вещдоками, мы сразу же передадим нож вам, лейтенант.

Д’Агоста помедлил немного, глядя на влажную изрытую почву, впитавшую в себя кровь двух жертв. Впечатление было такое, словно сама земля подверглась жестокому насилию. Тяжело вздохнув, он повернулся и пошел догонять местных коллег. Его миссия была завершена. Жертвенный нож найден, а что касается двойного убийства, это уже не его компетенция.

Поравнявшись с местным полицейским, д’Агоста остановился и, сам удивляясь своим словам, произнес:

— Это только первый случай. Будут и другие.

Полицейский вскинул голову.

— Что вы хотите сказать?

Лейтенант кивнул в сторону лесной чащи.

— То, что там случилось, никак не связано с ограблением музея.

Секунду полицейский колебался, потом сжал зубы.

— Благодарю вас, лейтенант, за предложенную версию.

В глазах копа д’Агоста легко прочел скептицизм и даже раздражение. Внезапно лейтенант почувствовал себя усталым и разбитым. Он повернулся и зашагал к ожидающей на дороге машине, которая доставит его на местный аэродром — а там уже готов к взлету вертолет, принадлежащий полицейскому департаменту Нью-Йорка. Д’Агосте вдруг до смерти захотелось вернуться к суете огромного мегаполиса: вооруженным наркоманам, которые мечутся в поисках дозы; эксгибиционистам, демонстрирующим свои прелести перед камерами слежения; разъезжающим на «хаммерах» сутенерам; вконец опустившимся типам, способным убить из-за пары баксов; любителям на халяву, минуя турникеты, проникнуть в подземку; психам, отрубающим головы своим родным; мошенникам, дурящим наивных обывателей при помощи трех карт; поджигателям ночных клубов; виновникам ДТП, скрывающимся с места происшествия; зоофилам и всем прочим уродам, которых он так хорошо знал и даже любил. Все, что угодно, но только не эти проклятые леса — и не этот убийца.

Рыболов терпеливо ждал за рулем автобуса «фольксваген», что стоял в луже возле грунтовки, уводящей прочь от шоссе. Со стороны города пронеслись полицейские машины, затем промчались обратно, и теперь дорога из Уолдо-Фоллс была тихой и пустынной. Смеркалось. От земли поднималась пелена тумана. Она медленно плыла между деревьями, и на лобовом стекле «фольксвагена» образовывались капельки воды.

Рыболов дотронулся до парика, схватился покрепче за длинные пряди волос из полиэстера и натянул его плотнее. Потом достал сигарету из пачки «Мальборо», зажег и снова стал ждать.