Уоррен Мерфи - Доллары мистера Гордонса Страница 12

Словно желтое пламя, мелькнуло перед глазами Римо кимоно Чиуна, но, к своему изумлению, Римо не увидел результатов того потрясающего мастерства, с помощью которого Чиун мог стереть тонкими длинными пальцами улыбку с лица мистера Гордонса. Чиун атаковал его — Римо — руки! Длинные ногти Чиуна впились ему в правую ладонь, заставив ее раскрыться. Мгновение — и программа оказалась у Гордонса. Положив ее в карман. Гордонс бросил на пол гравировальные пластины.

— Спасибо! — сказал мистер Гордонс и пошел прочь.

Несмотря на повреждение правой стороны тела, шаги его были ровными и уверенными. Римо вскочил на ноги и рванулся было вслед, намереваясь отплатить за рану в плече. Сейчас он схватит белокурую голову и оторвет се от туловища. Однако Чиун оказался проворнее: споткнувшись о подставленную ногу, Римо грохнулся на пол и закувыркался, глухо застонав от боли в плече.

Чиун быстро забежал вперед и встал перед Римо, загораживая от него мистера Гордонса, который уже выходил из посадочного зала в центральный зал ожидания.

— Зачем ты это сделал? Он же был у меня в руках! В руках! — в бешенстве крикнул Римо.

— Уходим. Нужно срочно перевязать твою рану, дурачок.

— Ты позволил ему забрать программу! Теперь мы его больше никогда не увидим!

— Будем на это надеяться, — сказал Чиун и ощупал длинными чуткими пальцами мышцы плеча Римо. Оторвав от кимоно несколько полосок, он стянул плечо так, чтобы ограничить его подвижность, и отвел Римо к билетной кассе.

Там Мастер Синанджу поинтересовался, как попасть на самолете в такое место, где есть солнце и морская вода. Из мест, которые ему назвали, он выбрал ближайшее — остров Святого Томаса в гряде Виргинских островов, о котором Мастер Синанджу ранее не слыхал, так как он, наверное, открыт-то был совсем недавно, лет пятьсот, не более, тому назад.

Пластины, с помощью которых белые люди делают свои бумажные деньги, Чиун положил в бумажный пакет, купив специальные картинки, которые у белых называются марками и которыми оплачивается пересылка. Затем особой ручкой белого человека, которую не нужно макать в чернила и которой далеко до такой вещи, как кисточка для письма иероглифов, он сочинил послание императору Смиту:

"Дорогой господин Харолд Смит!

В течение многих лет Ваша империя прибегает к услугам Дома Синанджу, и все эти годы Ваша благодать снисходит на нашу ничтожную деревушку. Наши дети, неимущие и старики сыты и одеты, они спят в домах под крышами, которые сделаны из прочных материалов. Не бывало, чтобы империя Смита не выполнила своих обязательств. Своевременно и полностью оплачивала она золотом услуги Дома Синанджу, иначе деревня Синанджу вымерла бы от голода, так как земля там скалистая, а в холодных водах морского залива нет рыбы. Благодаря поддержке Мастеров Синанджу наши люди в течение веков, во-первых, имели пищу и, во-вторых, жили достойной жизнью.

Ваша империя точно выполняла заключенное более десяти лет назад соглашение. Выполнял его и Мастер Синанджу. По этому соглашению Мастер брался, как Вы помните, обучить искусству Синанджу обычного белого человека, дабы он не нуждался в оружии для выполнения своей работы. Молодой человек научился этому. Он научился этому в первый же год. Но он получил гораздо больше того, что было оплачено Вашим золотом. Он получил гораздо больше того, что можно купить за Ваше золото: он стал представителем Дома в большей степени, чем кто-либо, включая японцев и даже корейцев (о жителях деревни Синанджу речь не идет).

В его сердце поселилось солнце, и Вы ничего не заплатили за это. Он победил собственное тело, стал его господином и повелителем, и Вы ничего не заплатили за это. Он получил знание Синанджу в той полноте, которую только был в состоянии охватить. Вы ничего не заплатили за это, хотя Дом Синанджу никогда бы Вам этого и не продал: Синанджу не продается, продаются только его услуги.

Вот почему, с большим сожалением и благодарностью, Мастер считает себя обязанным известить Вас, что Дом Синанджу расторгает соглашение. Мы найдем в другом месте средства для существования деревни, так же как и для Римо и для меня самого.

Между прочим, поскольку Римо не просто белый человек, но еще и белый американец, то он, естественно, испытывает особые чувства привязанности к своей родине, и, если позднее Вам понадобятся его услуги, он отнесется к Вашему предложению с вниманием.

Посылаю Вам металлические предметы, которые были Вам нужны. Миссия окончена. Контракт расторгнут".

В конце послания Чиун начертал символ Синанджу — перевернутую трапецию с делящей ее по вертикали линией, что символизировало Дом и абсолютное превосходство. Этот знак заключал в себе имя и титул Мастера. Заклеив конверт с посланием Смиту, он вложил его в общий пакет, который, в свою очередь, тщательно упаковал в оберточную бумагу и наклеил марки. Посылка заняла свое место в одном из металлических ящиков, содержимое которых регулярно изымается и доставляется по адресам. Со времен Чингисхана человечество не знало столь хорошо организованной и надежно охраняемой почтовой службы. Очень нужная вещь! Для белых людей, конечно.

Вернувшись к скамейке, на которой ждал Римо, Чиун с удовлетворением отметил, что Римо так сбалансировал вес тела, чтобы здоровые мышцы брали на себя нагрузку поврежденных. Сообразительность и основывающаяся на полученных от учителя знаниях предприимчивость молодого человека зачастую не только радовала старого Мастера, но и вызывала у него чувство счастливого удовлетворения. Конечно, это удовлетворение не следовало выказывать: и так уже самонадеянность ученика была просто невыносима.

— Что ты там делал, папочка? Книгу, что ли, писал? Ты изрисовал чуть ли не весь блокнот! — сказал, завидя его, Римо.

— Я поведал императору Смиту о постигшей тебя неудаче, о ранении.

— Зачем? Все будет нормально.

Чиун нахмурился и покачал головой.

— Да, конечно. Я знаю это, и ты это знаешь, но император есть император, даже если он для тебя — директор или президент, или как ты их предпочитаешь называть. Но, независимо от достоинств убийцы-ассасина, если он ранен, то больше императору не нужен.

— И Смитти тоже?

— И ему. Это печально, сын мой. У раненого убийцы нет дома. Расположение императоров не беспредельно.

— Но я же часть его организации. Кроме Смита, я — единственный, кто знает, чем мы занимаемся.

— Ты получил сегодня один из тех печальных уроков, которые мы получаем, когда вырастаем и становимся умнее, — сказал Чиун. — Но не расстраивайся. Правда, императорам не свойственно любить таких, как мы, но верно и то, что на наши услуги всегда большой спрос. На них был спрос и в мирные годы Римской империи, и во времена правления сыновей Чингисхана, и в годы различных бурных исторических событий в мире, когда этот спрос неизмеримо возрастает. Не беспокойся. Того Рима давно уж нет, тех китайских династий — тоже, а Синанджу живет!

— Не могу поверить, чтобы мы были безразличны Смитти! — возразил Римо.

Чиун успокоил его, как мог. Молодой человек нуждался в отдыхе: приближалось время вылета. Эти перелеты только кажутся безвредными, а на самом деле они портят людям кровь не меньше, чем смена фаз Луны. Белые люди не понимают этого. Как и большинство желтокожих!

При посадке на самолет, который должен был менее чем за пять часов доставить их на остров Святого Томаса в аэропорт, названный в честь умершего императора Трумэна, Чиун заметил на одежде Римо металлическую кнопку.

Поскольку он не знал, что это такое, то не стал ее снимать. Вполне вероятно, что эту штуковину прицепил мистер Гордонс, с техникой которого не было знакомо ни одно из многих поколений Мастеров Синанджу и которому столь неразумно бросил вызов Римо. Ему это, конечно, простительно — он молод, еще и шестидесяти нет...

Римо не знал еще, что когда предстоит схватка с неизвестным, лучше понаблюдать со стороны и дождаться, когда неизвестное станет известным, то есть проявятся его слабые места, а следовательно — и то, как его можно победить. Римо не знал, что Мастер Синанджу рассчитывает на новые действия мистера Гордонса, и тогда им станут известны его приемы, как это было, например, с арабскими хашашинами, которые эффективно сочетали боевое искусство с фанатизмом. Когда один из предыдущих Мастеров Синанджу впервые столкнулся с хашашинами (они тогда еще только-только появились), то немедленно отказался от службы Исламабаду, стал работать в другом месте и год за годом ждал, наблюдал и изучал, пока не разобрался в их методах. А они, эти методы, были настолько хороши, что от них пошло и само слово «ассасин», то есть «убийца». Все, что узнал тот Мастер, он передал следующему Мастеру. Добавив к этому собственные наблюдения, второй Мастер, в свою очередь, передал познания о хашашинах преемнику и так далее. Из поколения в поколение Мастера наблюдали и выжидали, намеренно игнорируя богатый арабский рынок, хотя спрос на их услуги в этих странах был весьма велик. Понадобилось целых восемьдесят лет для того, чтобы в анналах Синанджу скопилась полная информация о том, как хашашины, используя гашиш, дурманили сознание своих последователей-фанатиков и как потом подбирали из их числа телохранителей, готовых умереть, чтобы попасть в рай.