Шэрон Болтон - Жертвоприношение Страница 13

– Конечно, – ответила я просто потому, что он не оставлял мне выбора. В конце концов, Гиффорд был моим боссом, а его просьба звучала скорее как приказ. Но в глубине души я понимала, что выполнить этот приказ будет нелегко.

К моему огромному облегчению Гиффорд снова откинулся на спинку стула.

– Тора… – задумчиво произнес он. – Необычное имя. По звучанию похоже на имена местных жителей, но мне кажется, что я никогда прежде его не слышал.

– Родители назвали меня в честь Торы Хирд,[2] – неожиданно для себя призналась я, хотя обычно тщательно скрывала этот факт.

– Никогда в жизни не видел подобного кошмара, – неожиданно сказал Гиффорд. – Интересно, куда делось ее сердце?

Я откинулась на спинку стула и пробормотала:

– Я тоже никогда в жизни не видела подобного кошмара. Но меня больше интересует, куда делся ее ребенок.

Глава 4

– Тора, объясни мне, о чем ты думала?

В гостиной нашего дома было сумрачно и неуютно. Солнце окончательно спряталось за тучи, а свет Дункан включать не стал. Он сидел в старом, потертом кожаном кресле, которое мы по случаю купили на распродаже во время одной из вылазок на Кэмденский рынок, которые часто предпринимали сразу после женитьбы. Я стояла на пороге и могла видеть только смутные очертания его фигуры. Лицо Дункана было неразличимо в полумраке комнаты.

– Как тебе такое в голову пришло? – продолжал он. – Пытаться самостоятельно похоронить лошадь! Да ты хоть представляешь, сколько весят эти животные? Ты могла погибнуть.

Я уже думала об этом. У меня действительно были все шансы стать телом, погребенным в торфянике. Для этого достаточно было одного неосторожного движения. И тогда мой труп лежал бы на стальной каталке в морге, а над ним колдовал добрый доктор Ренни.

– Кроме того, это незаконно, – добавил Дункан.

Это уже было просто смешно. Самостоятельно хоронить лошадей запрещено на всех Британских островах, в том числе и в Уилтшире, но когда подобный запрет мог остановить женщину из рода Гамильтон? Мы с мамой похоронили десятки лошадей, и я не видела причин отказываться от своих привычек.

– Ты сегодня рано, – сказала я, констатируя очевидный факт.

– Мне позвонил Энди Данн. Он решил, что мне лучше поскорее вернуться домой. Господи! Ты видела, в каком состоянии наш луг?

Я повернулась к нему спиной и отправилась в кухню. Убедившись, что в чайнике достаточно воды, я включила его и посмотрела на бутылку «Талискера», которая стояла на столе. Мне показалось, что уровень виски в ней значительно понизился, но я промолчала. Смешно читать Дункану нотации, учитывая, что я сама только что из паба.

Когда Дункан зашел в кухню, я вздрогнула от неожиданности.

– Извини, – сказал он, подходя сзади и обнимая меня. – Просто для меня это было настоящим шоком. Я никак не ожидал, что у нас дома творится такое.

Близость Дункана подействовала на меня успокаивающе. Ситуация перестала казаться безнадежной и неуправляемой. В конце концов, муж рядом со мной, а значит, у меня есть на кого опереться. Я обернулась, обхватила его руками, положила голову ему на грудь и пробормотала:

– Я пыталась тебе дозвониться.

Дункан опустил голову, и его подбородок коснулся моей макушки. Это было знакомое и уютное прикосновение.

– Мне очень жаль, что Джейми умер, – сказал он.

– Ты терпеть не мог Джейми, – ответила я, зарываясь носом в теплую кожу на его шее и в очередной раз радуясь тому, что муж настолько выше меня. Осознавать это было настолько же приятно, насколько неприятно вспоминать о том, что он носил джинсы на два размера меньше моих.

– Это неправда.

– Нет, правда. Ты называл его лошадью из преисподней.

– Только потому, что он постоянно норовил меня прикончить.

Я запрокинула голову и посмотрела в его глаза, в стотысячный раз поражаясь их яркой синеве. В сочетании с белой кожей и короткими черными волосами они делали его неотразимым.

– Когда это Джейми пытался тебя прикончить?

– Обожди, дай подумать. Как насчет того случая, когда он шарахнулся от каких-то велосипедистов на Хейзелдаун Хилл, взбрыкнул, подпрыгнул, развернулся в воздухе на сто восемьдесят градусов, пронесся через дорогу, едва разминувшись с новеньким автомобилем викария, и помчался вниз по склону холма, а ты в это время вопила: «Держи его! Держи этого мерзавца!»

– Просто Джейми не любил велосипедов.

– Знаешь, после того случая я тоже их недолюбливаю.

Я рассмеялась, хотя еще час назад мне это казалось совершенно немыслимым. За свою жизнь я еще не встречала человека, который был бы способен рассмешить меня так, как Дункан. Я влюбилась в него из-за миллиона разных причин: мне нравилась его слишком широкая улыбка, нравилось, как быстро он бегает, нравилось то, что он никогда не воспринимал самого себя всерьез, нравилось, что он был всеобщим любимцем и сам любил всех на свете, но больше всего меня. Как я уже сказала, влюбилась я в него из-за миллиона разных причин, но продолжала любить именно за эту его способность рассмешить меня в любой ситуации и при любых обстоятельствах.

– А как насчет того раза, когда мы переправлялись вброд через Кеннет и Джейми решил искупаться?

– Ему было жарко.

– Поэтому он решил охладить заодно и меня. Да, а еще…

– Ладно, ладно, хватит. Я все поняла.

Дункан еще крепче прижал меня к себе.

– Но мне все равно очень жаль, что он умер.

– Я знаю. И благодарна тебе за сочувствие.

Дункан отстранил меня, посмотрел в глаза, нежно провел рукой по щеке и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

Я поняла, что речь идет уже не о смерти Джейми.

– Нормально.

– Хочешь поговорить о том, что случилось?

– Не думаю, что смогу, Дункан. Если бы ты видел, что сделали с этой несчастной… Нет, не могу.

Я действительно была не в состоянии рассказывать о том, свидетелем чего мне довелось стать. Но это вовсе не означало, что я перестала думать об этом. Мне вообще казалось, что теперь эти мысли будут преследовать меня всю жизнь.

В первые дни после родов – особенно если это первые роды – женщины особенно уязвимы. Очень часто они совершенно разбиты как физически, так и эмоционально. Их тела ослаблены и еще помнят боль, а в крови уже начинают буйствовать гормоны. Кормление по десять раз в сутки изматывает их окончательно. Кроме того, женщины часто не могут справиться с эмоциональным шоком, который наступает от всепоглощающего ощущения неразрывной связи с крохотным существом, которому они подарили жизнь.

Именно поэтому многие молодые матери выглядят и двигаются, как зомби. Они готовы разрыдаться по любому, самому ничтожному поводу. Часто им кажется, что они уже никогда не смогут вернуться к нормальной жизни. Я не представляла, каким бездушным чудовищем нужно быть, чтобы схватить женщину в этом состоянии, связать по рукам и ногам и вырезать на ее живой плоти какие-то знаки.

Дункан снова крепко прижал меня к себе, и мы долго стояли обнявшись, не говоря ни слова. А потом, скорее по привычке, я подняла руку и нежно провела пальцем по его затылку. Он недавно подстригся, и короткие волосы на ощупь напоминали шелк.

Дункан задрожал. Неудивительно, ведь его не было дома целых четыре дня. Мне же хотелось лишь поесть и принять ванну. Поэтому я отстранилась и сказала:

– Наверное, полицейские захотят поговорить с тобой.

– Они уже поговорили.

Дункан отпустил меня, подошел к холодильнику, открыл дверцу и присел на корточки, рассматривая его содержимое. Хотя вряд ли он рассчитывал найти там что-нибудь интересное.

– Когда? – спросила я.

– Данн звонил мне по телефону, – ответил Дункан. – Мы поговорили, и он сказал, что вряд ли полиция станет снова беспокоить меня. Эту женщину наверняка закопали до того, как мы переехали.

– Они спрашивали меня о прежних владельцах.

– Я знаю. Я пообещал утром завезти все документы прямо в участок.

Дункан закрыл дверцу холодильника и выпрямился. В руках у него была тарелка с начатой куриной тушкой. Он подошел к столу, поставил тарелку и снова вернулся к холодильнику.

– Послушай, Тори, нам нужно попытаться забыть обо всем этом как можно скорее.

За последние два часа он был уже вторым человеком, от которого я слышала эту фразу. Забудь о том, что ты сегодня наткнулась на труп, зарытый на лугу. Забудь о вырезанном сердце, забудь о новорожденном ребенке. Забудь обо всем.

– Дункан, они продолжают перекапывать наш луг. Проверяют, нет ли там еще трупов. Не знаю, как тебе, а мне будет довольно сложно не обращать внимания на этот факт.

Дункан укоризненно покачал головой, как обычно делают любящие родители, когда ребенок начинает капризничать. Он как раз нарезал сладкий красный перец для салата, и мне было неприятно смотреть, как ловко он управляется с ножом.