Нельсон Демилль - Адское пламя Страница 13

«К чему это он клонит, черт его дери?» — подумал Харри.

Бэйн Мэдокс сел, закурил сигарету и спросил Маллера:

— Вы когда-нибудь слышали о плане «Адское пламя»?

— Нет.

Мэдокс пристально посмотрел на него и пояснил:

— Это секретная правительственная директива. Может, вы случайно слышали это название в каком-нибудь разговоре?

— Нет.

— Так я и думал. Этот секретный план известен только людям из верхнего эшелона власти. И нам. А теперь о нем узнаете и вы, если будете слушать внимательно.

Тут вмешался Пол Данн, советник президента:

— Бэйн, а нам это надо — обсуждать подобные вопросы в присутствии мистера Маллера?

Бэйн Мэдокс повернулся к нему:

— Как я уже говорил, это будет неплохим тестом для всех нас. Нам очень скоро предстоит принять решение, которое изменит мир, да и всю историю человечества — на тысячелетия вперед. Самое малое, что мы сейчас можем сделать, это объяснить наши мотивы мистеру Маллеру, представляющему страну и нацию, которую мы намерены спасти, как мы сами заявляем. Не говоря уж о том, что сейчас, в этот критический момент, мы объяснимся перед собой и друг другом.

Лэндсдэйл, парень из ЦРУ, произнес, обращаясь ко всем:

— Нам придется позволить Бэйну вести дело по своему усмотрению. Давно следовало бы это понять.

— Гораздо более важно, — добавил Эдуард Уолфер, — что сейчас мы переживаем важнейший момент, когда меняется, трансформируется вся история мира, и я не хотел бы, чтобы Бэйн или кто угодно другой вдруг счел, будто мы не обсудили это должным образом, соответствующим важности принимаемого решения.

Мэдокс повернулся к старому другу:

— Спасибо, Эд. Никто в мире, вероятно, никогда не узнает, что здесь сегодня произошло, но об этом знаем мы и Бог. А если мир когда-нибудь все же прозреет, тогда нам придется оправдываться перед Богом и людьми.

— Ну давайте ничего не скажем Богу, — сухо прокомментировал Лэндсдэйл.

Мэдокс проигнорировал его ироническое замечание и затянулся сигаретой.

— Первые нападения исламских террористов начались в семидесятых годах, как вам известно, — напомнил он.

Бэйн Мэдокс начал с кровавой резни на Олимпиаде в Мюнхене и зачитал список терактов представителей исламского джихада за тридцать лет — угоны пассажирских авиалайнеров, взрывы, похищения, казни и массовые убийства.

Все присутствующие хранили молчание и порой кивали, вспоминая то или иное нападение террористов.

Харри Маллер помнил почти все теракты, перечисленные Мэдоксом, и поразился, как много их набралось за последние тридцать лет. И еще его удивило, о скольких он забыл, даже о крупных, таких как взрыв в казарме морских пехотинцев в Ливане, когда погибло около двухсот сорока американских солдат, или о взрыве бомбы на борту лайнера компании «Пан-Американ», летевшего рейсом сто три, над Локерби, при котором погибло несколько сотен людей.

Харри чувствовал, как все больше ярость захлестывает его, пока Мэдокс зачитывает свой список терактов. Ему вдруг подумалось, что, если бы сейчас в это помещение вошел террорист — или просто мусульманин, — собравшиеся разорвали бы его на части. Мэдокс явно умел заводить толпу.

Сам же Мэдокс оглядел сидевших за столом и сказал:

— У каждого из нас, здесь присутствующих, был друг или знакомый, погибший во Всемирном торговом центре или Пентагоне. — Он обратился к генералу Хокинсу: — Ваш племянник, капитан Тим Хокинс, погиб в здании Пентагона. — Потом повернулся к Скотту Лэндсдэйлу: — Двое ваших коллег погибли в ВТЦ, правильно?

Лэндсдэйл кивнул.

— А у вас? Вы в тот день кого-нибудь потеряли? — спросил Мэдокс у Харри:

— Мой босс… — ответил тот. — Капитан Стейн и другие ребята, мои знакомые, погибли в Северной башне…

— Примите мои соболезнования, — сказал Мэдокс, закончив на этом перечисление зверств и иных актов насилия по отношению к американцам и жителям других стран Запада. — Это было совершенно новое явление в мировой истории, и ни мир в целом, ни Соединенные Штаты в частности не знали, как реагировать. Многие думали, все пройдет само. Чего, увы, не случилось. Стало только хуже. По сути дела, Запад оказался безоружным, не способным противодействовать террористическим нападениям; у нас, по-видимому, не хватает воли, чтобы должным образом ответить тем, кто нас убивает. Даже когда Соединенные Штаты подверглись атаке на своей собственной территории — в девяносто третьем году, при взрыве во Всемирном торговом центре, — мы не сделали ничего. — Он посмотрел на Харри: — Правильно?

— Ага… но кое-что все же изменилось…

— Я не заметил.

— После одиннадцатого сентября все изменилось, — сказал Харри. — Мы теперь в гораздо большей мере…

— Знаете, Харри, вы и ваши друзья из АТОГ, да и все эти ФБР, ЦРУ, военная разведка, британские MI5 и MI6, Интерпол и прочие совершенно бесполезные европейские разведывательные службы, могли бы всю свою оставшуюся траханую жизнь преследовать исламских террористов, и это ни черта бы не изменило.

— Но я не знаю…

— Зато я знаю! В прошлом году — Всемирный торговый центр и Пентагон. А в будущем в таком положении вполне могут оказаться Белый дом и Капитолий. — Мэдокс выдержал паузу, затянулся и выпустил несколько колец дыма. — А в один прекрасный день — какой-нибудь крупный американский город, целиком. Ядерный взрыв. У вас есть в этом сомнения?

Маллер молчал.

— Как вы полагаете, Харри?

— Нет. Нету у меня сомнений.

— Вот и отлично. И ни у кого за этим столом их нет. Вот поэтому мы здесь и собрались. А как нам предотвратить такое? — спросил он у Харри.

— Ну… вообще-то я иногда работаю с ребятами из группы по чрезвычайным ядерным ситуациям — ГЧЯС. Вы знаете про такую?

Бэйн Мэдокс усмехнулся:

— Харри, вы сидите рядом с заместителем министра обороны, с одним из ведущих советников президента по проблемам национальной безопасности, с человеком, осуществляющим связи между ЦРУ и Белым домом. Я был бы крайне удивлен, если бы нашлось хоть что-то, о чем мы не знаем.

— Тогда зачем все время задаете мне вопросы?

Мэдокс натянуто улыбнулся:

— Позвольте мне сказать несколько слов о ГЧЯС, известной также как добровольная пожарная команда ядерного века. Очень тонкая штучка и ничуть не более эффективная, порядка тысячи добровольцев из всех областей науки, из правительственных учреждений и правоохранительных органов, которые иногда выдают себя за туристов или представителей бизнеса. Они ездят по городам Америки и по другим важным и уязвимым объектам, таким как плотины, ядерные реакторы и тому подобное, таская с собой детекторы гамма-лучей или нейтронов, спрятанные в портфели, сумки для гольфа, автомобильные холодильники и всякие прочие емкости. Правильно?

— Да.

— Ну и что, хоть одну атомную бомбу обнаружили?

— Пока нет.

— И никогда не обнаружите. Ядерное взрывное устройство или «грязная» бомба с включенным таймером может легко оказаться в жилом доме на Парк-авеню, а шансы ГЧЯС и Харри Маллера обнаружить эту бомбу примерно равны нулю. Правильно?

— Не знаю. Иногда может и повезти.

— А это звучит совсем не ободряюще, Харри, — заметил Мэдокс. — Вопрос сейчас в том, каким образом американское правительство может предотвратить уничтожение целого американского города оружием массового уничтожения, а именно ядерным устройством, установленным террористами? — Он посмотрел на Маллера и добавил: — Мне хотелось бы, чтобы вы извлекли урок из «холодной войны» и стратегии взаимно гарантированного уничтожения и сказали мне, как остановить террористов, намеренных подложить и взорвать ядерную бомбу в одном из городов Америки. Это не риторический вопрос, так что будьте любезны отвечать.

— О'кей, — кивнул Харри. — Думаю, надо поступить как с русскими — если они будут знать, что мы намерены нанести им ядерный удар, то не станут наносить его нам.

— Правильно, — одобрил Мэдокс. — Но ведь враг по своей природе теперь совсем другой. Глобальная террористическая сеть отнюдь не похожа на бывший Советский Союз. Советы были империей со своим правительством, с городами и четкими целями. И все это было занесено в стратегические планы, разработанные Пентагоном, и известно Советам. А вот исламский терроризм — весьма аморфная структура. Если исламская террористическая организация взорвет ядерное устройство в Нью-Йорке или Вашингтоне, по кому наносить удар возмездия? — Он уставился на Харри: — По кому?

Тот с минуту подумал.

— По Багдаду.

— Почему по Багдаду? Откуда нам будет известно, что Саддам Хусейн как-то связан с ядерным нападением на Америку?

— А какая разница? — спросил в ответ Харри. — Любой арабский город подойдет, что один, что другой. Они и так все сразу поймут.