Том Клэнси - Живым или Мертвым Страница 130

— Поехали, поехали!

Глава 69

Объект, с которым они должны были разделаться, находился не в самом Сан-Паулу, а в восьмидесяти милях к северу от города. Это был центр стремительно развивавшейся нефтяной промышленности Бразилии. Через находившийся в Паулинье «РЕПЛАН», крупнейший во всей Бразилии нефтеперерабатывающий завод, за сутки проходило около 400 000 баррелей нефти — почти 65 миллионов литров. Хватило бы, прочел где-то Шазиф Хади, чтобы заполнить тридцать с лишним олимпийских плавательных бассейнов. Конечно, как сказал ему Ибрагим во время первого же обсуждения, вывести из строя такое гигантское предприятие очень нелегко. Нужно было учесть мириады дублирующих друг друга — как раз на случай аварии — технологических элементов, не говоря уже об обычных мерах безопасности. Даже проникнуть на территорию завода будет непросто (ограждения периметра местами превышали десять футов), но, даже оказавшись внутри, можно сделать не так уж много. Можно взорвать резервуары с продукцией, но они установлены на слишком большом расстоянии друг от друга, чтобы получилась цепная реакция. Точно так же обстояло дело с сотнями распределительных клапанов (официально называвшимися УАО — устройствами аварийной остановки), которые управляли потоками химических веществ, идущих к лабиринту дистилляционных и ректификационных колонн, крекинг-установок, смесительных резервуаров и хранилищ продукции. Они были практически неуязвимы благодаря недавно установленной системе «Нелес валвгард», которая, в свою очередь, пребывала под контролем центрального поста управления нефтеперерабатывающего завода, находившегося, как показала ранее проведенная тщательная разведка, в чрезвычайно хорошо защищенном подземном бункере. Шазиф совершенно не понимал всех этих подробностей, но суть того, что говорил Ибрагим была ясна: вероятность того, что на территории завода «Паулинья-РЕПЛАН» произойдет катастрофическая авария, была ничтожно мала. «Но в этом утверждении, — напомнил себе Шазиф, — ключевым пунктом было «на территории», верно?» Существовали и другие способы организовать «эффект домино».

Как и было запланировано, все жили в разных гостиницах, и у каждого имелся взятый напрокат автомобиль. Выехав в разное время, все покинули Сан-Паулу по шоссе SP-348 и направились на север, в Кампинас, находящийся в двадцати милях южнее Паулиньи. В полдень они встретились в ресторане «Фазендан грил». Шазиф приехал последним. Он увидел сидевших в угловой кабинке Ибрагима, Фаада и Ахмеда и направился к ним.

— Как прошла поездка? — спросил Ибрагим.

— Без приключений. А у тебя?

— То же самое.

— Рад видеть вас всех, — сказал Шазиф. Он обвел взглядом сидевших за столом. Каждый почтительно кивнул ему.

Они находились в стране уже пять дней. Каждый должен был решить в Сан-Паулу собственную важную задачу. Взрывчатка — семтекс-Н, изготавливаемый в Чехии, — доставлялась в страну на грузовых судах крохотными порциями, по две унции за один раз, чтобы уменьшить опасность возможного перехвата. Семтекс был очень доступен, но у него имелся серьезный недостаток: при производстве к нему подмешивали специальный химический маркер, предназначенный для того, чтобы вещество можно было обнаружить при помощи газоанализаторов. Маркеры начали использовать лишь после 1991 года, но у той непахнущей взрывчатки предельный срок хранения составлял десять лет. Так что 2000 год был не только верстовым столбом истории человечества, но и являлся своеобразным водоразделом для террористов, которым нужно было разрабатывать или собственные труднообнаружимые взрывчатые вещества, или методы транспортировки для более современных взрывчаток, в которых использовались, скажем, гликольдинитрат или 2,3-диметил-2,3-динитробутан (DMDNB). Это медленно испаряющиеся маркеры, которые газоанализаторы воспринимали даже лучше, чем дорогие духи.

К счастью для Шазифа и его товарищей, им требовалось всего лишь шестнадцать унций взрывчатки, так что доставку удалось осуществить за считанные недели. Из фунта семтекса они изготовили шесть кумулятивных зарядов — пять по две унции и один в шесть унций.

— Заключительный анализ я провел вчера. Как мы и надеялись, берма безопасности и канал еще не завершены. Если мы все сделаем правильно, они не смогут ничего предпринять.

— Сколько галлонов, как ты думаешь? — спросил Ахмед.

— Трудно сказать. Линия работает почти на полную мощность, полностью функциональна, и емкость составляет три с лишним миллиарда галлонов в год — почти девять миллионов галлонов в день. Так что точно подсчитать трудно. Во всяком случае, для наших целей, без сомнения, хватит.

— План отхода остается прежним? — спросил Фаад.

Ибрагим сурово посмотрел на него и ответил, понизив голос:

— Никаких изменений. Но не забывайте главного: живые или мертвые, мы должны добиться успеха. Аллах взирает на нас. Если будет на то Его воля, кто-то из нас выживет, а может быть, и все уцелеем. Но может быть, и нет. Эти мысли совершенно излишни, вам понятно?

Остальные, один за другим, кивнули.

Ибрагим посмотрел на часы.

— Семь часов. Увидимся на месте.

Когда возбуждение от их первого совместного выезда в другой город и горячих любовных ласк в незнакомой гостинице немного улеглось, она отодвинулась и словно отгородилась от него: уставилась в окно и лишь обиженно надувала губки в ответ на его предложения выйти погулять.

— Что случилось? — спросил, не выдержав, Стив через полчаса.

— Ничего, — ответила Эллисон.

— Нет, что-то случилось. У тебя на лице написано. Почему ты надулась? — Он присел на кровать рядом с нею. — Признайся.

— Пустяки. Глупость.

— Эллисон, прошу тебя. Я сделал что-то не так?

Именно этого вопроса она и ждала. Слабохарактерный Стив. Глупышка Стив, он так боится потерять ее.

— Пообещай, что не будешь смеяться.

— Обещаю.

— Вчера я говорила со своей сестрой Джэн. Она сказала, что видела документальный фильм то ли на канале «Дискавери», то на «Нейшенал джиографик». Там рассказывали о геологии…

— Того места, где я работаю? Эллисон, ведь говорил тебе…

— Ты обещал, что не будешь смеяться.

— Я не смеюсь. Ладно, давай дальше.

— Она сказала, что против этого проекта выступают многие ученые. Все время новые и новые протесты. Юристы из кожи лезут, пытаясь добиться закрытия. Утверждают, что в этом районе все время происходят землетрясения. И что, в случае утечки, вся дрянь попадет в грунтовые воды.

— Не может там быть никаких утечек.

— А если? — развивала наступление Эллисон.

— Малейшая утечка будет сразу же обнаружена. Там везде стоят датчики. Кроме того, водоносный слой находится на тысячу футов ниже.

— Но грунт там, наверно, мягкий? Или нет? Он пропускает воду?

— Да, но там система многократного дублирования — один уровень, другой уровень, третий уровень… А содержимое будет храниться в специальных емкостях. Видела бы ты — они похожи на…

— Я ведь за тебя боюсь. Вдруг что-то случится…

— Ничего не может случиться.

— А ты не мог бы найти другую работу? Если мы с тобой… ну, если мы будем и дальше встречаться, мне все время будет страшно.

— Послушай, пока что хранилище даже не работает. Черт возьми, мы же только ведем пробную загрузку.

— А что это значит?

— Репетиция. Испытание. Заезжает грузовик, мы выгружаем бочку. Ну, как положено — проверяем все процедуры, чтобы убедиться, что нет никаких сбоев.

Эллисон вздохнула и скрестила руки на груди.

— Послушай, я же не вру! — воскликнул Стив. — Конечно, мне очень приятно, что ты обо мне беспокоишься, но уверяю тебя, волноваться совершенно не о чем.

— Правда? А посмотри вот на это! — Эллисон подошла к столу, взяла свою сумочку и вернулась к кровати. Порывшись в сумочке, она извлекла оттуда измятый лист бумаги. — Джэн прислала мне по электронной почте. — Она протянула ему листок.

Это была всего лишь схема, нарисованная художником, но деталировка оказалась довольно подробной. На схеме были изображены и основной уровень хранилища, и два подуровня, и далеко внизу, под широкими коричневыми и серыми полосами, изображавшими осадочные и скальные породы, проходила синяя лента, на которой красовалась надпись «водоносный слой».

— Где она это взяла? — вскинулся Стив.

— В Google.

— Элли, там гораздо больше всякой всячины, чем на этом… на этой картинке.

— Я знаю. Я ведь не дурочка. — Она встала, подошла к балконной двери и посмотрела наружу.

— Я вовсе не то хотел сказать, — принялся оправдываться Стив. — Я вовсе не считаю тебя дурочкой.

— Значит, Джэн не права? И у вас никто не волнуется по поводу того, что там будет лежать?

— Конечно, волнуемся. Это серьезное дело. МЭ много…