Лев Пучков - Изгой Страница 14

Во время этого короткого путешествия Ирина поведала нам, что этажом выше совсем недавно убили их коллегу, который имел скверную привычку сообщать людям правду. Рассказывала она это тихо, замогильным голосом, словно в иносказательной форме предупреждала нас о какой-то неведомой опасности и при этом беспокоилась, что нас услышит кто-то посторонний.

– Опасная у вас работа, – подольстился я.

– Не опаснее, чем у вас, – Ирина обернулась и одарила меня теплым взглядом.

– Да ничего, мы привыкли, – я мужественно выпятил грудь. – Разница только в том, что вы в любой момент можете уволиться по собственному желанию, а мы – нет.

– Да, – приосанился Федя. – Это точно.

– Нас на эту работу приняли без нашего согласия, – продолжал витийствовать я, с удовольствием рассматривая фигуру шествующей впереди девушки. – И в контракт почему-то забыли внести пункт насчет увольнения. То есть оно вполне возможно – но лишь по одной-единственной причине...

– Ну все, п...ц – поперла патетика! – досадливо скривилась Ленка.

– Гхм-кхм... – смущенно намекнул Федя.

– Ой – оговорилась! – Ленка дурашливо прижала ладошки ко рту, мотнув при этом своей увесистой сумкой и больно ударив меня по локтю. – Пипец, конечно же – пипец, надо поменять словечко, если идет запись.

– Ты стала ругаться матом? – удивилась Ирина.

– Ты бы тоже стала, – желчно буркнула Ленка. – Ты и представить себе не можешь, что это такое: двадцать четыре часа в сутки находиться в компании тупоголовых мужланов, которые матом не ругаются – нет, они матом разговаривают, потому что иначе не умеют. Но это ведь не самое страшное, можешь мне поверить! Помимо этого, они постоянно воняют потными подмышками и грязными носками, ковыряются в носу, непрерывно чешутся, как бибизьяны, и вообще – ведут сугубо скотский образ жизни!

Мы с Федей переглянулись и синхронно пожали плечами. Да, иногда следует прислушиваться к тому, что говорят близкие, – можно узнать о себе много нового и интересного.

Студия меня разочаровала. Уж коль скоро нас привезли не в пещеру, а в такое солидное учреждение, я ожидал, что это будет огромный зал со всеми сопутствующими серьезному телевидению аксессуарами: кучей аппаратуры, яркими огнями софитов и взводом вышколенного персонала, который будет виться вокруг нас, как услужливый рой дрессированных мух.

Сэр? Не желает ли сэр кофе? Если желает – какого сорта и каким образом приготовленный? Не мешает ли свет, не попудрить ли носик, не испытываете ли напряжения перед столь ответственным мероприятием – если да, наши девушки моментально вам... Эмм... Оуэмм...

Нет, это меня слегка занесло – это, очевидно, в другом месте и другие девушки.

На самом деле это оказалась сравнительно небольшая комната (примерно пять на пять) с невысоким потолком и занавешенным светонепроницаемым материалом окном.

У окна стоял стол, освещенный двумя прожекторами, расположенными в противоположных от входа углах, вокруг стола – четыре стула, а прямо перед входом – тренога на колесах, очевидно, для камеры.

Больше в комнате ничего не было. Людей тоже не было – никто здесь нас не ждал.

– Присаживайтесь, – Ирина достала из-за светомаскировки пакет и сервировала стол: скоросшиватель с какими-то текстами, карандаши, бутылка воды и стопка пластиковых стаканчиков. – Тут один товарищ задерживается – чтобы времени не терять, пробежимся быстренько по вопросам...

В «пробежке» принимали участие одни дамы: быстро и деловито обсудили вопросы, что-то добавили, кое-что вычеркнули, немного поспорили, но без экспрессии, опять же – по-свойски. Я так понял, что эти вопросы будут задавать нам с Федей, но нас к обсуждению так и не пригласили.

Ну что ж: надеюсь, Ленка знает, что делает, и мы в решающий момент не сядем в лужу.

По окончании обсуждения Ленка посмотрела на часы и уточнила:

– Не поняла? Ты что, хочешь, чтобы я у тебя оператором поработала?

– Оператор будет, – пообещала Ирина. – Я Самойлова пригласила.

– Олежку?

– Ага.

– Здорово! Сто лет его не видела.

– Ну вот и пообщаетесь заодно. Потом пойдем в одно местечко, вместе пообедаем.

– Насчет «пообедаем» – не знаю, у нас там мероприятие... А на сколько договорились?

– Как и с вами – к одиннадцати.

– А уже пятнадцать двенадцатого...

– Ну ты же его знаешь.

– Это точно. Обалдуй – это не приобретенное. Это состояние души...

Через пару минут Ирине позвонили снизу – приехал какой-то коллега. Она пошла встречать, а мы на несколько минут остались одни.

– Что это за «Олежка»? – ревниво уточнил Федя.

– Однокурсник наш. Очень талантливый, но безалаберный. Вечно везде опаздывает и снимает не то, что надо, – тут Ленка хмыкнула с каким-то непонятным подтекстом. – И не там, где надо.

– В каком плане? – насторожился Федя. – Порнуху, что ли?

– Да успокойся, он не по этой части. Он стрингер, – пояснила Ленка. – Свободный художник. Работает сразу на несколько импортных и наших компаний. В штат никто не берет, потому что разгильдяй.

– Ты же сказала, что он талантливый, – с не до конца выветрившейся интонацией ревности напомнил Федя.

– Ну да, – кивнула Ленка. – С одинаковым успехом может сделать сенсацию – и завалить самое простое задание. Такое у него бывало неоднократно. Он просто маленько с придурью, поэтому так и получается.

– Ну спасибо, утешила, – буркнул я. – Значит, интервью с нами будет делать придурковатый стрингер? Какой замечательный сюрприз!

– Да успокойтесь вы, все будет нормально. От него тут ничего не зависит, интервью делает Ирка, он только снимает. А у нее все всегда получается как надо.

– Ладно, поглядим, как у вас все получится. Вопросы, кстати, можно было бы посмотреть, экспромт – это, конечно, здорово, но...

– Так задумано, – отрезала Ленка. – Не волнуйтесь, вопросы нормальные, все по теме. Отвечать будешь в основном ты, Феде вообще можно молчать, достаточно того, что будет важно сидеть и излучать харизму. Короче – великий и ужасный.

– Вот это правильно, – одобрил Федя. – Нет, я не в том плане, что боюсь что-то ляпнуть. Просто на камеру – как-то оно того... Не того...

– Поболтать – не проблема, – не переставал сомневаться я. – Я только не понял, почему именно экспромт? Это что, принципиально?

– Слушай, ну это же азы! – снисходительно объяснила Ленка. – Это чтобы интервью получилось живое: чтобы видна была работа мысли, чтобы ты раскрылся во всем своем блеске и великолепии. Неужели непонятно? Ну кому будет интересно слушать заранее заготовленные, отрепетированные штампы? Расслабься, отпусти себя, валяй наотмашь – у тебя все получится! Вопросы хорошие, если не будешь зажиматься, у вас получится очень эмоциональный диалог на грани спора – скорее диспут, чем милая беседа.

– Ну, понял... – я украдкой вздохнул. В отличие от нашей бойкой репортерши у меня не было уверенности, что экспромт в данном случае – наилучший вариант. Дело в том, что это вообще первое интервью в моей жизни!

– Не волнуйся – все будет нормально, – подбодрила меня Ленка. – Я тебя знаю, ты справишься.

– Да понял я, понял... Гхм-кхм... А, вот еще что: это будет «лайв»?

– Это будет «лав», – язвительно выдала Ленка. – Вы полюбите друг друга, романтично и пылко – ну и, возможно, в традиционной позе тоже. У вас родятся дети – может даже и не дауны, а просто злобные имбецилы, как у всех, и будут они расти в тоталитарной стране, под сенью нефтяных вышек и вопли муэдзинов...

– Хорош трепаться! – возмутился я. – На вопрос ответить можно?

– Это будет запись, – Ленка укоризненно покачала головой. – Кто же ТАКОЕ в прямой эфир пустит? Мог бы и сам догадаться: на фига, спрашивается, стрингера пригласили, когда тут полно своих операторов...

– Лен, ты че такая злая? – мягко спросил Федя, вставая со стула и осторожно беря Ленку за плечи.

– Отстань! – Ленка стряхнула Федины руки, покопалась в сумке и, достав зеркальце, припечатала его об стол. – Садись на место, прихорашивайся – поправь капюшон, ты будешь в фокусе.

– Ниче не понял, – Федя вернулся на место, взял зеркальце и поступил в соответствии с рекомендациями. – Что случилось? Вроде бы все нормально было, вдруг – раз! И понеслась...

– Я тебе скажу, что случилось, – беспощадно продекламировал я. – Случилось так, что наша королева привыкла быть в центре внимания. Это она верно заметила – двадцать четыре часа в сутки в обществе неотесанных мужланов, которыми она рулит как хочет – можно сказать, помыкает и которые буквально в рот ей смотрят, ловят каждое ее слово. Прима, звезда, царица – как хочешь назови, в общем, привыкла к роли единственной женщины в мужском коллективе. И вдруг: сюрприз! Появляется другая женщина – почти такая же, как она, во всяком случае, ничем не хуже... И два основных жреца культа Елены Прекрасной, как по команде, переключают свое внимание на эту женщину.

Ренегаты! Отступники! Еретики!