Николай Кожуханов - Жнец Страница 14

Николай, конечно, имел в виду потерю денег, но Антон сожалел сейчас совсем о другом. Он не мог смириться с мыслью, что Лиза просто использовала его, обманула, цинично играя чувствами. Антон лихорадочно пытался отыскать оправдание поступку девушки, не веря, что только корысть двигала ею. Ведь если ей были нужны исключительно деньги, то она могла добиться своего еще на дороге, когда кейс был найден. Зачем было разыгрывать столь жестокую комедию?

В этот момент позвонили в дверь. Его звук казался нереальным, противоестественным в сложившейся ситуации. Он прокатился по дому, словно гром среди ясного неба, словно телефонный звонок во время спектакля, когда ты полностью погрузился в сюжет и сопереживаешь героям, забыв об окружающем тебя мире.

Коля с подозрением посмотрел на Тамару. Она вопросительно взглянула в ответ и, качая головой, затараторила:

– Я никого не жду. Лиза не обещала рано возвратиться.

Николай, смачно сплюнув на пол, произнес:

– Да при таком раскладе она вообще вряд ли вернется в ближайшее время.

Тамара что-то хотела сказать в ответ, но осеклась, промолчала.

Антон, с трудом разбирал, о чем говорят стоящие рядом люди.

«Как она могла. Я же люблю ее, – мысли ранили хуже плетки. – У нас же так хорошо все начинало складываться».

Но внутренний голос ядовито жалил: «Глупец, тебя провели, как мальчишку. Она появилась впервые, когда ты оказался в больнице, а с людьми, которые вели с тобой переговоры, ты ее ни разу не видел. Она постоянно обещала, что ты увидишься с собственником здания, а встречи срывались. Ты положил деньги в ее сейф, а не посмотрел, – даже не подумал, – что у сейфа, на случай выхода из строя батарей, есть ключ. Но нет, ты ослеп от своей любви. Одурел. Потерял чувство реальности. А разве я тебе не намекал на опасность? Разве не говорил, что надо быть осторожнее? Вини только себя. Теперь нам обоим пришел конец. Деньги вернуть не удастся».

Антон был готов рвать волосы на своей голове и в бессилии отвечал: «Да разве в деньгах тут дело? Я же люблю ее, а теперь, даже если у меня выйдет ее разыскать, она не поверит мне, будет думать, что причиной моих поисков были только деньги. Выходит, я ей и не был нужен, а рядом она была только из-за денег».

Второе «я» саркастически заметило: «А ты и будешь ее искать ради денег, только ради них. Если не вернешь деньги, то тебя убьют, и никакая любовь тебя не спасет».

Тем временем Коля напоследок с размаху влепил Антону пару пощечин и, присев на корточки, глядя в его ослепшие от слез и крови глаза, скомандовал:

– А ну, поднимайся. Пошли встречать гостей.

Теперь придать Антону вертикальное положение оказалось проблематично, и Николаю удалось это сделать только с помощью Тамары.

Полувися на женщине, волоча за собой ноги, Антон побрел к входной двери. Коля шел следом, держа наизготове пистолет. Выйдя на улицу, процессия пересекла маленький дворик и оказалась возле входной калитки. Тамара свалила потерявшего связь с реальностью Антона на скамью, а сама, крикнув: «Иду, иду. Кто там?», направилась, чтобы встретить гостей.

Из-за двери никто не ответил.

Николай напрягся и, приняв стойку для стрельбы стоя, расставил ноги на ширину плеч, руки вытянул вперед и немного отклонил корпус назад – видимо, приготовился к худшему. Тамара, напоследок с опаской поглядев через плечо на стоящего с пистолетом мужчину, повернулась к калитке и, дернув за ручку, приоткрыла ее.

Антон смутно осознавал, что сейчас происходит. Предательство лишило его чувств и ясности разума. Однако глаза сквозь кровавую завесу увидели, как какие-то люди врываются во двор. Он услышал выстрелы, но даже не попытался укрыться от свинцовых ос, несущих смерть. Стрелял Коля, стреляли люди, пришедшие с улицы, что-то кричала Тамара. А у Антона в ушах звучала музыка – песня о Касабланке, в которой певец надрывно просил вернуться назад в этот город и вернуть ушедшие счастливые дни, проведенные в нем.

Для Антона все закончилось очень скоро и неожиданно резко. Один из громил, оказавшись возле него, кулаком засадил ему в висок, прямо туда, куда совсем недавно, всего неделю тому назад, влетел приклад автомата. Свет погас для него, а из тьмы, в которую он погрузился, к нему тянулись длинные, обтянутые серой кожей жилистые руки монстра из его ночных, а теперь уже и дневных кошмаров.

Сон разума открывает двери для монстров.

Глава 9

Голова ужасно болела. Антон с трудом открыл слипшиеся глаза и увидел над собой в непосредственной близости лицо Коли, над которым, в свою очередь, нависал окрашенный ядовитой желтой краской лист железа, служивший потолком. Лицо Николая было бледным и запачканным грязью.

Антон понял, что его голова лежит на коленях Коли.

– Здорово, – кратко поприветствовал Николай.

– Ага, – промычал в ответ Антон, пытаясь принять вертикальное положение.

Парень помог ему сесть. Антон осмотрелся и осознал, что они теперь сидят на скамейке автобусной остановки. Дома Лизы не было и в помине. Остановка располагалась на краю деревни.

Какое-то время они сидели рядом и просто молчали. Стоял теплый августовский день, южный ветерок еле колыхал траву у дороги. Листья на деревьях плавно покачивались, танцуя причудливый вальс.

Коля встал и, протянув руку Антону, сказал:

– Бывай.

Антон ошарашенно посмотрел на своего знакомого. Этого человека было всегда трудно понять, но сейчас особенно.

– Что случилось после того, как я выходил на пару минут пообщаться с праотцами? – задал вопрос Антон Николаю, который уже повернулся к нему спиной.

Коля все же сделал один шаг, но потом обернулся и, задумчиво оглядев Антона, вернулся.

– Да, пожалуй, стоит рассказать.

Николай сел рядом и опять замолчал, пристально глядя в сторону поля и далекого леса.

– И..? – не выдержав, решил поторопить нерешительного собеседника Антон.

– Я тебе вот что скажу, – не спеша начал Коля. – В этих местах творится что-то не то. Не знаю, как тебе это объяснить. Вот если бы мы сейчас были в доску пьяными, думаю, мне было бы гораздо проще все растолковать. Только мыто трезвые, как стеклышко. А выпить нужно.

Антона всегда раздражали длинные вступления и топтания вокруг да около.

– А предметнее не можешь рассказать?

Коля зло оглядел с ног до головы своего слушателя.

– Ладно. Ты вышел из игры. Нас повязали, плохой стрелок из меня вышел. Свете, что была с тобой в доме, тоже хорошо досталось. Ее связали и оставили в доме, а нас в багажник запихали, окольцованных по рукам и ногам.

Антон поглядел на запястья рук и обнаружил на них глубокие борозды, оставленные от капроновой веревки.

– Я думал, что ты уже мертв. Ты как будто бы и не дышал. Лежу, значит, рядом с тобой, скрюченный в три погибели в багажнике их машины, прощаюсь с жизнью. Эти орлы отъехали совсем недалеко и открыли багажник.

Антон, слушая, растирал ноющие кисти рук.

– Я увидел опять их наглые рожи, к ним присоединился какой-то мужик. Рыжий такой, весь волосатый. Взгляд у него такой наглый, недобрый. Этот новенький, вроде, командовал.

Антон тут же узнал по описанию своего знакомого. Того самого, который дал ему денег на то, чтобы совершить покупку здания. Правда, было странно, что он так быстро спохватился и решил вернуть свои капиталовложения.

– Да разве поймешь этих детей девяностых, – сдавшись, перестав пытаться найти рациональное зерно в поведении своего кредитора, вынес свой вердикт Антон.

– Вижу, знакомый твой? – быстро подметил по реакции Антона Николай и стал объяснять дальше. – Рыжий приказал вести нас дальше в лесок, мол, там-то и поговорит с нами. Я тут смекнул, что, видимо, его тоже твои деньги интересуют, только помочь ему мне было нечем. Багажник закрыли, и опять в дорогу.

Антон внимательно слушал и из сказанного никак не мог понять, как же им удалось освободиться. Ни он, ни Николай не были физически сильными людьми, по крайней мере, по сравнению с напавшими на них головорезами. То, что у них вышло сбежать, просто не укладывалось в сознании Антона.

– Ехали совсем ничего. Тут как нас тряхнет, в общем, машина перевернулась. Потом слышу крики, пару раз шмальнули. Потом тишина. Я уже обрадовался, ну, думаю, теперь поживу еще немного. А снаружи как начнет кто-то ломиться, пытаясь вскрыть багажник. Выходило, что рано радовался.

Тем временем Антон заметил, как вдали, на черной змейке дороги, показался рейсовый автобус. Он ехал со стороны города. Это был старый желтого цвета тарантас, наследие советской эпохи. Катился с трудом, нехотя, словно делал одолжение.

– Багажник открылся, и тут… – Коля запнулся, подбирая нужное слово, чтобы описать происходящее и увиденное. – В общем, вижу я рожу лица размером метр на метр, всю в траве, мне даже показалось, будто это чучело какое. Но когда он начал говорить, я понял, что ошибся. Эта рожа приказала мне вернуть тебя в деревню.

Антон был сбит с толку. Он абсолютно не понимал, о чем говорит Коля: