Дэвид Вилтц - Дар сопереживания Страница 14

Хэтчер беззвучно застыл на пороге. Беккер поставил ступню левой ноги на бедро правой, оставшись неподвижным со сложенными на груди руками. «Он похож на аиста или журавля, – подумал Хэтчер. – И еще на воина из племени масаев, пасущего в саванне своих коров. Хотя, нет, масаи всегда опираются на копья».

Хэтчер обошел бревно, чтобы оказаться с Беккером лицом к лицу.

– Минутку, – бросил Беккер, стоя с закрытыми глазами.

Наверное, упражнение из Дзен, мелькнула у Хэтчера мысль. Балансировка на одной ноге с закрытыми глазами. Это напомнило ему сцены из различных американских фильмов о карате.

Беккер встал на обе ноги и, не открывая глаз и не опуская рук, прошелся по бревну, переставляя ступни «елочкой». В пяти сантиметрах от края он остановился и, по-прежнему не открывая глаз, пошел обратно спиной вперед.

На какое-то счастливое мгновение Хэтчеру показалось, что он сделает лишний шаг и сорвется, но Беккер вновь остановился у самого края и замер на несколько секунд. Затем опустил руки, глубоко вздохнул и внезапно перекувырнулся через голову, умудрившись не слететь с десятисантиметровой полоски бревна. Встав на ноги, он развел руки в стороны и прыгнул вперед в шпагате. Приземлившись на носочки, он без паузы сделал кувырок назад, использовав инерцию движения, чтобы выпрямиться, но что-то сделал неправильно. Его повело вбок и, помахав руками в бесполезной попытке удержаться, Беккер мягко спрыгнул на пол.

– Я всегда срываюсь в этом месте, – пожаловался он. Его глаза оставались закрытыми. Не открывая их, он внезапно способом «ножницы» снова вскочил на бревно и только тогда открыл глаза.

– Здорово, – похвалил Хэтчер, старательно улыбаясь.

– Поставь ноги вместе, – сказал Беккер. Если он и удивился при виде Хэтчера, то никак этого не показал.

Хэтчер послушно сдвинул ноги, все еще заставляя себя улыбаться.

– Теперь закрой глаза.

Хэтчер выполнил и это требование и через некоторое время ощутил, что его мотает из стороны в сторону. Он поспешно открыл глаза и пошире расставил ноги.

– Очень наглядно, – заметил он.

– Ничего особенного, – небрежно отозвался Беккер, – всего лишь трюк, отработанный длительными тренировками.

– Готовишься к чему-нибудь особенному?

Беккер снял с себя серую футболку и вытер ею пот с лица.

– Надеюсь, нет, – ответил он и пошел в раздевалку, не беспокоясь, следует за ним Хэтчер или нет.

В раздевалке, скинув пропитанные потом тренировочные брюки, он спросил:

– Ты когда-нибудь интересовался иннуитами?

– Кем? – не понял Хэтчер.

– Иннуитами. Эскимосами.

– Нет, эскимосы меня никогда не интересовали. На что они мне сдались?

– Хотя бы ради общего образования. Понимаешь, до того как белые люди снабдили их винтовками и снегоходами, они постоянно жили впроголодь. И в плохие и в хорошие времена. Даже в щедрые годы, когда было в изобилии тюленей и китов, старейшины не позволяли людям переедать, потому что знали, плохие времена неизбежно снова настанут, и если они привыкнут к сытной жизни, то потом вымрут.

В раздевалке пахло зеленкой, ассоциировавшейся у Хэтчера с подвернутыми лодыжками и порванными связками. Если не требовалось, он не заглядывал в спортзал годами.

– Похоже, это был довольно безрадостный способ жизни, – прокомментировал он.

– Это был способ выжить, – парировал Беккер. – Я – сторонник выживания.

Освободившись от трусов, он потянулся в шкафчик за полотенцем. Хэтчер, всегда чувствовавший себя неудобно перед обнаженными людьми, старательно не отводил глаз от лица Беккера.

– А ты, Хэтчер? Что ты думаешь по этому поводу?

– Я думаю, ты, возможно, просто неправильно воспринял случившееся в прошлый раз, – пробормотал Хэтчер.

– Ну да, вполне возможно, – согласился Беккер. – Я тогда был слегка не в себе после схватки с двумя типами, пытавшимися меня прикончить, пока группа поддержки застряла неизвестно где.

– Я опоздал не более, чем на минуту...

– Хэтчер, как ты полагаешь, долго ли человеку умереть?

«Тебе это лучше знать, – подумал Хэтчер. – В этом ты у нас специалист, если посчитать, сколько народу ты уложил на своем веку». Ему хотелось, чтобы Беккер хотя бы обернул полотенце вокруг пояса: трудно сохранять достоинство, разговаривая с голым человеком, особенно, когда так и тянет посмотреть вниз. Хэтчер сосредоточился на переносице Беккера.

– Меня подвел водитель, – попытался он оправдаться.

– У тебя всегда виноват кто-то другой. В рапортах ты вечно сваливаешь на кого-нибудь вину за свои провалы, а они все продолжаются и продолжаются, не так ли?

– Нет. Если бы это было так, я не был бы сейчас заместителем директора, правда? Так что, если кто так и считает, то только ты один.

– Так считают все, кто когда-либо работал под твоим началом, – сказал Беккер, направляясь в душевую.

Хэтчер прошел следом и остановился, отвернувшись, в дверях.

– Мы могли бы найти некий компромисс. Конфликты неизбежны, но всегда разрешимы. Что поделать, люди иногда не сходятся характерами.

– Я ничего не имею против твоего характера, Хэтчер, только против тебя, – сказал Беккер.

Хэтчер деланно рассмеялся.

– Эту проблему решить можно, – бодро проговорил он и, не получив ответа, повернулся взглянуть на Беккера. Тот с закрытыми глазами стоял под струями воды. Аккуратно прицелившись обеими руками, Хэтчер с огромным удовольствием всадил ему в грудь четыре воображаемые пули.

Когда Беккер вернулся в раздевалку. Хэтчер сидел на скамейке, разглаживая стрелку на брюках.

– У нас имеются неподтвержденные данные, что на прошлой неделе в страну проник террорист из Европы, – сообщил он.

Беккер повернулся к нему спиной и принялся вытираться полотенцем.

– Какие данные?

Хэтчер перестал пощипывать стрелку и провел ладонью по бедру.

– Израильский агент, ведущий наблюдение за группировкой Бени Хасана, доложил о необычной встрече Таги Хаммади с неизвестным, личность которого установить не удалось, – ответил он, не обращая внимания на тот факт, что ему приходится лицезреть спину Беккера. При данных обстоятельствах он предпочитал считать это скорее за вежливость, чем за оскорбление. – Встреча состоялась посреди озера Комо, и после длительного разговора этот неизвестный столкнул старика Хаммади в воду.

– Чем всем нам сделал одолжение, – рассмеялся Беккер.

– Мы не думаем, что он пытался его утопить. Он просто создавал себе запас времени, чтобы скрыться. Хаммади выловили телохранители, но он не позволил им преследовать обидчика. – Хэтчер помолчал, разглаживая складки на второй брючине. – Это странно, тебе не кажется?

– Израильтянин проследил за неизвестным?

– Он маскировался под местного рыбака и не мог ничего предпринять, не раскрыв себя.

Беккер надел брюки и присел на скамейку надеть носки и ботинки. Он понимал, что Хэтчер нарочно скармливает ему крохи информации, подобно ловцу птиц, подкидывающему жертве все более лакомые кусочки по мере приближения к западне.

– Интересно, – сказал он. – Ну и что?

– Двумя днями позже в международном аэропорту Монреаля произошел инцидент при проверке паспорта пассажира, прибывшего рейсом из Польши. Этот пассажир убил двух рабочих багажного отделения, едва не прикончил агента иммиграционной службы, после чего угнал багажный кар и скрылся, перепрыгнув через забор.

– Как это едва не прикончил?

– Он зажал агенту сонную артерию, и тот едва не погиб от кислородного голодания мозга. Теперь он, возможно, навсегда останется инвалидом, мозг получил неизбежные повреждения. Он совершенно не помнит, что произошло, но это обычное последствие такого рода травмы. Есть несколько свидетелей инцидента, но они как всегда дают абсолютно взаимоисключающие показания. Одному запомнилось, что тот человек был высоким; другому – что низеньким; третий утверждает, что у него были светлые волосы; четвертый, что темные, и так далее...

– Но они, по крайней мере, сходятся на том, что это был мужчина.

– Да, молодой мужчина. Моложавый, лет тридцати, плюс-минус два-три года. Очевидно, настоящий профи. Все произошло чрезвычайно быстро, но никто не заметил, чтобы он хоть сколько-нибудь торопился.

Беккер был заинтригован, однако ему страшно не хотелось показывать, что дело его заинтересовало. Это дало бы Хэтчеру пусть маленькое, но все же удовлетворение.

– Есть основания предполагать, что это один и тот же человек? – спросил он, не сумев побороть любопытство.

– На самом деле, нет. Но Бени Хасан в прошлом использовал польские паспорта, и этот тип прибыл польским рейсом.

Хэтчер пожал плечами. – Маккиннон находит это «интересным совпадением». Парень – профессионал. Сорвался при проверке паспорта, значит, не вез контрабанду, а сам ехал контрабандой.