Нельсон Демилль - В никуда Страница 147

– Стрельнешь у кого-нибудь губную помаду.

– Посмотри на меня.

– Нет.

– Пол, посмотри на меня.

Я взглянул ей в лицо.

– Запомни три вещи: я на твоей стороне, ты можешь мне верить, и я тебя люблю.

– Отлично.

– Поцелуй меня.

Мы поцеловались и обнялись. И зачем только мы не задержались в гостинице? Наконец мы оторвались друг от друга.

– И еще три вещи: мы лишились улик, Тран Ван Вин под контролем полковника Манга, и когда ты попадешь в Бангкок, тебе следует проявлять такую же осторожность, как и здесь.

– Вот поэтому я хочу, чтобы ты притихла и не высовывалась. Тебе нечего ввязываться в мои бойскаутские дела.

Сьюзан не ответила.

Мы прошли вдоль каменной стены к кованым воротам, за которыми начиналась подъездная аллея. У ворот стояла полицейская будка. К нам приблизился вьетнамец в штатском и по-английски потребовал:

– Паспорта!

Мы дали ему свои паспорта, и он изучил их при свете фонарика. Он словно бы заранее знал, кто мы такие. Видимо, Манг уже успел позвонить. Если он передумал, придется поворачивать в обратный путь, в министерство общественной безопасности. Обидно: в двадцати метрах у входа в посольскую резиденцию и на посту стояли морские пехотинцы США.

Коп в штатском ничего не говорил, и я никак не мог решить, бить мне его по яйцам и бежать к воротам или нет. Но рядом с будкой стояли два полицейских в форме, оба были вооружены и внимательно следили за нами.

– Вы куда? – спросил коп в штатском.

– На прием к американскому послу.

Он покосился на нашу одежду и промолчал.

Я протянул руку.

– Паспорта.

Коп шлепнул мне их на ладонь и отвернулся. Мы прошли в ворота.

– Не исключено, что выйти окажется труднее, чем войти, – заметила Сьюзан.

– Мне пришла в голову та же мысль.

Ворота были открыты, и два морских пехотинца представляли собой приятное зрелище, хотя вслух я бы никогда не сказал подобных слов морскому пехотинцу. Морпехи стояли "вольно", заложив руки за спину. При нашем приближении они не приняли стойку "смирно" и не отдали нам честь, но наши нераскосые глаза говорили сами за себя.

В нескольких ярдах от ворот находилась караулка, где прохаживался сержант в серовато-оливковой форме с винтовкой "М-16". Он подошел к нам.

– Извините, ребята, это частная собственность.

– Мы пришли на прием к послу, – ответила Сьюзан.

Он неопределенно хмыкнул и окинул нас взглядом.

– Сьюзан. Сьюзан Уэбер. А это мой гость, Пол Бреннер. Старший уоррент-офицер Пол Бреннер, – добавила она.

Сержант при свете карманного фонарика сверился со списком.

– Да, м'эм, вы здесь есть. – Он посмотрел на Сьюзан, потом на меня. – Можете показать какой-нибудь документ?

Я протянул ему паспорт. Он заглянул в него и отдал обратно. Потом проделал то же самое с паспортом Сьюзан.

– Спасибо... М-м-м... Сегодня прием в деловых костюмах.

– Мы только что из провинции, – ответила Сьюзан. – Наши костюмы нас ждут внутри. Спасибо, сержант.

– Да, м'эм. – Морпех повернулся ко мне. – Вы здесь уже бывали?

– Здесь нет.

– Следуйте по круговой подъездной аллее к главному входу. Нынешним вечером прием в саду. Приятного времяпрепровождения.

Я взглянул на молодого сержанта и вспомнил Теда Бакли в Кесанге. С тех пор мир сильно изменился. Но кто не был в то время с нами, об этом даже не подозревал.

Я уже собирался уходить, когда морпех спросил:

– Вы здесь служили?

Он встал по стойке "смирно" и отдал честь бывшему рядовому первого класса Полу Бреннеру.

Я взял Сьюзан за руку и повел по мощеной дорожке.

Дом представлял собой трехэтажную французскую виллу с шиферной крышей. Кремовая штукатурка имитировала каменную кладку, а фасад со времен французов сохранил украшения – кованые балконные решетки и ставни с жалюзи. Напротив главного входа на флагштоке развевался подсвеченный прожектором американский флаг, и у меня по спине побежали мурашки.

У дверей стоял вьетнамец в тесном костюме. Он улыбнулся нам и сказал:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – ответила по-английски Сьюзан.

Мне нравятся люди, которые, если есть возможность, не хвастаются знаниями иностранных языков. Сам я бросил:

– Bon soir, – чтобы дать ему возможность рассказать своим приятелям, как в резиденцию американского посла приперся грязный как свинья француз.

– Bon soir, monsieur, – ответил вьетнамец и открыл перед нами дверь. У подножия мраморной лестницы нас встретила одетая в синее шелковое ао дай вьетнамка и поздоровалась по-английски.

– Следуйте за мной. Сегодня прием в саду.

– Я бы хотела зайти в дамскую комнату, – ответила Сьюзан.

Вьетнамка, видимо, решила, что это здравая мысль, и кивнула в сторону гостиной, направо за ведущей на второй этаж лестницей. Когда мы проходили прекрасно оборудованную гостиную, Сьюзан показала на двойные двери с левой стороны:

– Кабинет посла. – Затем открыла другую дверь в большую ванную. – Заходи. Я не из стеснительных. – Мы вместе вошли, и она прямиком направилась в туалет.

По стене стояли две мраморные ванны, было приготовлено мыло и полотенца. И я наконец смыл с рук и лица грязь и синюю краску. Потом посмотрел в зеркало и увидел отражение очень усталого небритого мужчины. Последние две недели были не худшими в моей жизни – долина Ашау по-прежнему удерживала первое место, – но эмоционально измотали порядком. И еще не все кончилось. Да и вряд ли когда-нибудь кончится.

Сьюзан стояла в ванне и тоже смотрела на себя в зеркало.

– А я ничего и без подкраски... как ты считаешь?

– Смотри, как бы посол опять за тобой не приударил.

Я не нашел ничего, чтобы промыть горло, и, как бывалый солдат, откусил кусочек мыла, прополоскал рот горячей водой и выплюнул. Мыло вспенилось на губах, и Сьюзан рассмеялась.

– Что ты делаешь?

Я снова сплюнул в раковину.

– Полощу горло.

Она тоже попыталась промыть себе мылом рот.

– Брр...

Я выглянул в окно – оно выходило в сад перед главным фасадом, откуда мы пришли. Морпехи все так же стояли на посту, еще двое прохаживались у караулки, на флагштоке развевался флаг, а за стеной был Ханой – территория Манга.

– Нам надо остаться здесь на ночь. Здесь или в посольстве.

Сьюзан подошла и приложила к моей спине мокрое горячее полотенце.

– Нравится?

– Замечательно.

Она тоже выглянула в окно.

– Знаешь что, Пол, только не надо здесь задираться. Зачем стараться сделать из себя персону нон грата в собственном посольстве?

– А почему бы и нет? Я уже персона нон грата во всей стране. А что скажешь насчет этой ванной?

– Зона безопасности явно сужается, – улыбнулась Сьюзан. – Будь уверен, полковник Манг об этом позаботился.

– Мне надо выпить.

Мы вышли из ванной и вернулись к вьетнамке у лестницы. Она провела нас по коридору, через комнату, которую я назвал большим салоном, за ним в глубине дома мелькнула просторная столовая. Мебель была первоклассной – смесь французского и азиатского стилей, – но вид портили висевшие на стенах современные дрянные полотна.

Мы проследовали длинной галереей вдоль задней части здания, и наша провожатая подвела нас к французскому окну. Из сада доносились музыка и голоса.

Когда мы шагнули к двери, Сьюзан предупредила меня:

– Учти: Билл, вероятно, здесь.

– Я догадался.

– Это тебя не смущает?

– Ничуть. Мы же вместе учились в Принстоне.

По другую сторону французского окна мраморную лестницу ограждал парапет из розового гранита.

– Это местечко стоит столько, что можно приобрести бомбардировщик "Б-52", – буркнул я.

Сьюзан взяла меня за руку – милый жест, – и мы стали спускаться по лестнице в сад. Там внизу, во дворе, был установлен освещенный китайскими фонариками павильон. Окружающий его сад тоже сиял иллюминацией. А слева мерцал подсветкой большой плавательный бассейн. Решено: если карты лягут как надо, устроюсь следующим послом США во Вьетнаме.

Сьюзан скользнула взглядом поверх толпы человек в двести – никто из них не носил джинсы и рубашки поло.

– Вон посол... а вон там Энн Куинн, – шепнула Сьюзан, – но вице-президента нигде не видно. Хотя если где-нибудь собрались люди и слышны лизоблюдские поцелуи, он тоже наверняка там.

– Я, кажется, его вижу.

– Мы опоздали на официальную встречу гостей, так что надо пойти самим объявиться миссис Куинн.

– Тебя этому тоже научили в Джуниор лиг? Может, сначала вдарим по коктейлям?

– Сначала протокол, а потом спиртное.