Франк Тилье - Переломы Страница 15

Теперь он с силой сжимает ее запястья. Потом приближает губы почти вплотную к ее рту.

— А почему мне вдруг показалось, что ты мне лжешь? Ты знаешь, как наказывают за ложь?

— Клянусь, я не лгу тебе.

Клод отходит, останавливается в противоположном углу комнаты, его лицо остается в тени.

— От души надеюсь. Потому что ты ведь знаешь, что может случиться, Мирабель? С тобой, как и с другими?

Молодая женщина с силой растирает руки, ей бы очень хотелось выйти, глотнуть свежего воздуха. Клод вдруг заговорил холодно, резко. Она вбегает в ванную, ополаскивает лицо. Потом смотрится в зеркало. Когда она выходит, Клод снова встает за ее спиной:

— Привези сюда Доротею, да побыстрее…

16

Жюли, сидя в кабинете бывшего мужа перед компьютером, пьет томатный сок. В этой комнате, откуда еще не выветрился запах сигарет, у нее есть все необходимое: ноутбук, кресло, торшер и пепельница, которую она так и не убрала. Филипп тоже курил, причем слишком много.

Поиски в интернете особой пользы не принесли. В департаменте Нор-Па-де-Кале проживает более четырехсот Бланшаров, если, конечно, она правильно написала фамилию, а кататоник произнес именно ее. Проще найти иголку в стоге сена. Наконец она сдается и прекращает поиски. Теперь вся надежда на этот чудо-препарат — ривотрил. Завтра он раскроет все тайны.

Жюли встает и идет в спальню. Уже почти половина шестого, пора собираться в ресторан. Она не удержалась и посмотрела в интернете сайт ресторана. Одна звезда в ресторанном путеводителе «Мишлен», строгий интерьер, хорошие вина в меню. Люк, в отличие от ее бывшего, не признает полумер.

Постояв в задумчивости перед раскрытым шкафом со слегка устаревшими нарядами, она в конце концов выбирает облегающее, но не обтягивающее черное платье. Потом берет пару строгих лодочек и подходящую к ним сумочку. Она должна возбуждать желание, а не провоцировать. Люк Грэхем женат, и она идет с ним не для того, чтобы разжечь его или провести вместе ночь. С нее уже и так довольно любовных разочарований.

Прическа, духи, довольно темная помада — она чувствует себя красивой, и это ее радует. Она все больше нервничает, и от этого ей хочется курить. Жюли хватает пакетик с лимонной жевательной резинкой. О чем они будут говорить вечером? Она совершенно не знает, что собой представляет Люк Грэхем вне стен клиники, но ей кажется, что он симпатичный человек: преданный своей работе, не слишком современный, немного неловкий с женщинами.

Не зная, чем себя занять, Жюли ходит взад и вперед. Нетерпение все нарастает, и она решает выехать немедленно. Еще рано, но она может воспользоваться случаем и выпить бокал в ожидании Люка. Белый мартини — это успокаивает. Она не боится пьяных типов весом под сто двадцать кило и кипящих ненавистью семей, но Люк Грэхем — это нечто иное. Его проницательные серо-голубые глаза излучают внутренний покой и прямо-таки гипнотическую силу.

В тот момент, когда она берет ключи от машины, звонит мобильный. На экране высвечивается имя «Тьерри Боске» — это сотрудник уголовного розыска Лилля. Жюли торопится ответить на звонок. Днем она просила его узнать, не числится ли человек по фамилии Бланшар среди пропавших без вести.

Ничего найти не удалось…

К несчастью, но к счастью для мужчины с проницательными серо-голубыми глазами.

17

Люк заканчивает одеваться в ванной. Надо хорошенько проверить, чтобы все пуговицы были застегнуты как следует, особенно на манжетах. От него пахнет «Фаренгейтом» — туалетную воду ему подарила Анна. К счастью, духи не портятся. Они испаряются…

В тесном помещении с выложенными плиткой стенами гулко звучит голос Алисы. Старый магнитофон оживляет воспоминания девушки. Люк отлично помнит, как проходил этот сеанс психотерапии. Алиса начинала доверять ему, не пропускала сеансов, и ее стало легче разговорить.

— …И потом, папа не хотел показывать меня специалистам, никогда не хотел.

— Почему?

— Он считает, что психиатры занимаются умственно отсталыми, дебилами, помещают их в клиники, откуда им уже не выйти. Он говорил, что всем должен распоряжаться Бог, без всяких лекарств, без мучительного лечения, без ограничения свободы мысли и так далее и тому подобное. И из-за того, что он слишком оберегал меня, он меня и потерял.

— Насколько я понял из ваших слов, ваш отец — очень верующий католик. А случались дни, когда он не молился?

— Нет, никогда. Иногда он даже молился много раз в день. Он молился за меня, за маму. За Доротею, за Мирабель, за всех на свете… Он любит Господа и хочет, чтобы все люди любили друг друга. У него… довольно примитивный образ мыслей.

— И он считал, что вы вполне здоровы?

— Думаю, он хотел убедить себя, что это так. Например, он все время сообщал мне какие-то научные факты. С какой скоростью бегает заяц, как называются звезды и где они расположены на небе, про скорость ружейной пули, сезонные циклы, генетические эксперименты и информатику… Он подписывался на кучу журналов и заставлял меня их читать. Другие дети этого не учили. Он старался, он гордился мной, когда я все это рассказывала. Он говорил маме: «Смотри, какая у нас умная дочка!» Но мама, разумеется, никогда не отвечала… И еще он все время заставлял меня рисовать, потому что я действительно была очень способная.

— А Доротея? Ее тоже заставляли все это учить?

— Нет, ее он не трогал, по большей части он вообще не обращал на нее внимания… Все равно рисовать она не умела. Зато у нее были хорошие отметки по математике и по разным другим предметам. Я в математике полная дура.

— Вы помните уроки математики?

— Нет. Ни математику, ни историю…

— Совсем ничего не помните?

— Совсем ничего. Я даже не могу вам сказать, как звали учителей.

— На сегодня у меня еще два вопроса, Алиса. Почему отец позволил вам обратиться к психиатру, если он был против?

— До того как прийти к вам, я была на краю пропасти, у него не оставалось выбора… Потому что если бы я не, я не…

— Вы бы причинили себе зло?

— Думаю, да…

— …И последний вопрос. А вы знаете, почему он выбрал именно меня, чтобы лечить вас?

— Совсем не знаю. Наверное, потому, что вы хороший психиатр. Самый лучший…

Самый лучший психиатр… Люк со вздохом выключает магнитофон. Вдруг раздается стук в дверь.

— Иду!

Он отпирает и тут же распахивает дверь. И широко открывает глаза от удивления.

— Привет, доктор… Надо же, какой ты красивый.

Перед ним в дверном проеме стоит молодая женщина. Серая куртка, сиреневый шарф, волосы собраны в пучок.

— До… Доротея?

Не дожидаясь приглашения, Доротея Дехане входит и захлопывает за собой дверь. Она закуривает, сжимая в руке зажигалку. Погода на улице изменилась. Идет дождь, оставляя на асфальте неровные круги.

— Не представляешь, как трудно стрелять сигареты на улице, особенно под дождем. В лицее было проще. Ребята там никогда не отказывали, и ты знаешь почему. Он тебе даст сигаретку, а ты ему позволишь залезть в трусики… У тебя выпить не найдется?

— Что вы хотите?

Она садится в кресло, как будто у себя дома. Грэхем не двигается.

— Простите, Доротея, но я должен уйти.

Она выдыхает дым через нос и всем своим видом выражает нетерпение.

— Ладно, теперь о серьезном. В квартире Алисы, в душевой кабине, я кое-что нашла. Кое-что странное…

Люк Грэхем отходит, смотрит в окно, опускает жалюзи и зажигает лампу.

— Что значит «кое-что»?

Доротея встает. Откинув перед зеркалом прядь темных волос со лба, она щелкает пальцами с длинными накрашенными ногтями. Потом резко оборачивается и гасит сигарету в пепельнице на ножке.

— Что значит? Блузку, всю в крови.

Люк чувствует, как у него обрывается сердце.

— Вы шутите?

— Что, похоже? Мой отец в Лилле, в больнице Салангро. Его выпишут сегодня вечером или завтра. Врачам он рассказывает, что дважды ударил себя ножом в грудь — пытался покончить с собой. В тот же вечер, когда вы проводили тестирование.

Люк Грэхем не может скрыть изумление. Он вспоминает рассказ Жюли. Попытка самоубийства. Значит, это был Клод Дехане.

— Чушь. Это неправда.

— Он убежден, что это я на него напала. Что случилось на тестировании? Что ты сделал с моей сестрой?

— После теста визуальной стимуляции Алиса очень плохо себя почувствовала, чуть не потеряла сознание. Мне не удалось поговорить с ней, она замкнулась. Она выбежала из лаборатории, промчалась через приемное отделение и уехала на машине, а я так и остался смотреть ей вслед. Я два дня пытался связаться с ней, но безуспешно. Однако прошлой ночью она оставила мне сообщение на автоответчике, это меня обнадеживает.