Елена Костюкович - Цвингер Страница 152

Взрослые распахивают рты, будто пораженные громом.

Поднятый от сна держатель мотеля в Поверомо посылает телефонные проклятия шурину. Но коли уж все равно разбужен, соглашается предоставить комнату на втором этаже. Трех комнат у него нет. Все забито сезонными рабочими. Демонтируют пляжи, ремонтируют поля для гольфа, наехало их много. Решено брать ту, единственную, и туда определить Наталию с ребенком. Виктор и Джанни, покосившись друг на друга, заявили, что готовы оба спать в машинах. Хотя начался дождь и ужасно холодно и мокро.

Они попали с автобана на сельскую дорогу, как раз когда грохнула небывалая гроза и разверзлись хляби. Бог решил пофотографировать с неба со вспышкой Лигурию, Луниджану и поместить в свою галерею в интернет.

В прошлом месяце Наталия как раз прочитала любопытную новость: появились такие сайты, вроде школьных стенгазет. И один из них, маленький, но милый сайтик, в Пало-Альто какие-то подростки — правда, только для студентов — придумали. Называется «Фейсбук». Кто хочет, может вывешивать фото фасада своей внешней жизни. Всем показывать фейс. Сознательное антипрайвеси. Выворачивание внутреннего содержания в наружность.

Но сейчас наружная жизнь вообще не просматривается через стену дождя. Зато остро чувствуется жизнь внутренняя. Машина сошла на обочину и стоит. Только «дворники» шурх-шурх. Уже в который раз они в близости вот в такой, о которой Виктор грезил и ночь и день. Не удержался, провел рукой по ее волосам. Провел утратившими кожу губами по приросшему ушку, мягко отстранил воротник ее рубашки и уперся взглядом в свежий ожог.

Ее пытали! Джанни или бандиты?!

— Ты совсем одурел, Виктор, спать надо больше. Я опаздывала в редакцию, в последний момент встала от компьютера и хотела погладить мятый воротник, не снимая блузки.

Тут, мешая поцеловать ожог — ночь! Кто посмел! — затрещал опять телефон. Это Роберт. У него джетлаг и ночами сна ни в одном глазу. Взвинчен из-за ватрухинского аукциона.

— Виктор, я тебя не разбудил? Ну, я подумал, если бы ты спал, телефон бы выключил. Не спишь, да? Хорошо. Итальянские газеты видел? Мне сказали, там какой-то материал об «Омнибусе»… Народ весь день мотался в стенд «Мондадори», все читали, на палках, где газеты висят… Оно, правда, по-итальянски.

— В какой же именно газете, Роберт? И что там сказано странного об «Омнибусе»?

— Не знаю, я не стал ходить читать, оно по-итальянски. Но несколько человек прибегали сюда, на стол. Спрашивали, куда вы делись с Бэром и не отрезали ли вам головы.

— Ну ладно. Юмор ясен. Если бы ты еще умел сказать, о чем речь, тебе цены бы не было. Докладывай, какие там еще у вас несчастия происходили.

Включив мотор, Нати трогается с места (дождь поутих) и тихо-тихо ползет по указанному адресу, в машине горит лампа, и на коленях у нее карта. Роберт докладывает: несчастий, кажется, не произошло. Роберт перед закрытием зашел взять сумку в агентский центр. Там за столом, глядит, заработалась Ортанс. Сказала, при ней приходил человек, общался по-немецки, с английским у него плохо, оставил карточку — Даниил Глецер, «Немецкая волна». Передал какие-то для Виктора бумаги. На конверте написал по-русски: «От папы». От римского папы, что ли? Ортанс сидела и смотрела, что это за бумаги, не связано ли с болгарами…

— Кто ее уполномочивал, интересно, в моих бумагах рыться. Они вообще личные. Я ее вообще не знаю! Никогда не видел эту Ортанс!

— Да… Ортанс попросила еще на словах передать тебе, что Ульрих ей звонил, что она экстренно занимается вашей там экстренной проблемой. Вот, я записал на бумажку. Передаю. А теперь ты скажи, что за экстренная в квадрате проблема?

— Не могу сейчас рассказывать, потом объясню, Роберт.

— Ортанс еще сказала, чтобы ты ждал от нее известий.

— А как связываться? Хоть бы дал ты мне ее телефон. Я бы попросил ее, чтоб она поменьше вмешивалась. Я очень занят. Я в Форте-деи-Марми.

— Передадим, что ты в Форте. Я записываю. Телефона Ортанс у меня тоже нет, хотя хотел взять, и Сэм Клопов хотел взять, но она просила с ней пока не связываться, чтобы никуда ничего не заявляли, никуда не звонили. У нее есть план действий, и она сама со всеми выйдет на связь. Я продиктовал ей твой телефон, Вик.

— Да кто такая эта Ортанс всеми нами командовать!

Завтра начать со звонка Бэру. Виктор, свинья, Бэра разволновал еще в три часа дня и обещал после экспертизы объявиться. И не объявился. То есть Бэр ждет звонка с трех часов вчерашних дня. За Бэра Виктор, как вдруг понял, очень неспокоен. Бэр уже в годах. Такие встряски ох как его разбаламучивают.

С Ульрихом тоже не стал вот сейчас ночью разговаривать, так что утром обязательно отзвоню.

Ладно. Наталии с Марко заспанный бензинщик предоставил единственную свободную комнату. Джанни и Виктору, сжалившись, постелили на топчанах в прихожей. Виктор выглянул с балкона, увидел ограду и столбы, а луну загораживал навес из рубероида. Впрочем, и без обследования было ясно, что луна полна. Так что заснуть, увы, не удастся. Гарантированно. Несколько часов проворочался. Думал о Наталии. Как она лежит себе за стеной. И еще много о том, о чем не мог не думать.

Суббота, 22 октября 2005 года, Версилия

С тяжкой головой поднялся в семь. Джанни в постель укутан, уткнулся под подушку. Но свет-то не зажжешь. Так что не почитать. Да и нечего тут читать. Пойти на улицу. Светлеет. Скоро вообще рассветет. На батарее рядом с Джанни висят оба машинных ключа. Возьму, что ли, Наталиин. Это «БМВ». Нет, другой, Наталиин. И в машине хоть посижу. Рассвета дождусь.

Виктор сел, машина взвыла, быстро сунул ключ в противоугонную дырку. Перед глазами сонная рябь. Но от громкого звука сердце стало колотиться и не успокаивается. Подремал-пострадал еще полчаса. Рассвело, как и было предсказано. Почитать теперь можно, но что читать? Фнаковский пакет, покренившись, клюет носом в ногах у переднего сиденья. Из него торчит вчерашняя «Стампа», под ней клетки мерзкого одеяла. Вытащил, угрюмо развернул. И газета, где хотела, развернулась. А захотела она на странице… Виктор что же, все еще спит? Сердце заскакало вдвое против прежнего.

Развернулась на странице, где огромная фотография Мирей, голова отрезана! И колонка про угрозы, Бэра, Виктора, Франкфурт, аукцион.

Так вот о чем Роберт, оказывается, блеял невнятно по телефону ночью.

Где же силы взять? Как гнев унять? Виктор чувствует: пелена перед глазами. Он собою вообще не владеет. Погоди, погоди. О, Наталия, от тебя, признаюсь честно, не ждал. Я тебе верил. Ты такая прямая, ножки твои прямые, спиночка, и нрав, обещала полную конфиденциальность. А сама втихаря репортажи в «Стампу» шлешь? Подписалась незнакомым именем, но оттуда торчат твои уши. Кто еще, кроме тебя, посвящен в эту пакость до мелочей? Негодяйка, я перед тобой выворотил-распотрошил душу. А ты, значит, репортажи в хронику продаешь.

Ну тогда я еду, не теряя времени! Без вас, без вас! Я сам, я один, сам, я выполню то, что должен! И все я сам, будь уверена, сделаю. А тебе, и с твоим муженьком, и в газету я в твою репортажи, уж уволь, поставлять не буду! Не из таких!

Виктор злобно заводит машину Наталии. Машина уже не воет, но мотор сипит. Нравный, вроде хозяйки, зараза. Не желает запускаться. Еще одно защитное устройство? Нет, Виктор, прозаичнее. Бензин на нуле.

Интересно, о чем думала! Заезжали же на заправку.

О чем думала? О тебе, кстати. Ты ее за все места хватал, помнишь?

Ладно. Интересно, когда хозяин откроет эту бензоколонку. Дай бог, ежели в восемь. Хотя нет, гляди! Хозяин колонки, встрепанный, вылез из дому!

— Сирена воет, мотор гудит, вы чего, очумели, утром в субботу…

Бедняга, глаза еще не продрал. Ну, я уговорю его все же налить мне бак.

Может, бензинщик что-то знает? Живет же в Поверомо как-никак. Виктор выуживает из фнаковского пакета проглядывающий через пластик Наталиин шарж. Мужик, похоже, ничего не понял, но заинтересован. Видел похожую физию, если, конечно, об этом гражданинчике речь. Это молдаванин-прораб. Захаживал тут к рабочим, они уже десять дней живут в мотеле. Похоже, нанимал их на один тут пляж в Рома-Империале. Это в Форте, в девяти километрах на юг. Не сворачивая, по Аурелия.

Что там Наталия говорила со слов Любы про Римскую империю?

Императорский Рим — Рома-Империале. Да это же… Это…

Бинго! В десятку попал!

Заправщик говорит: всем тут известно, «Миллионер» в Рома-Империале содержится русской мафией. Серьезный пляж, с баром, с бассейном, с прокатом плавсредств. Он еще не разобран. Пляжные заведения почти все уже размонтированы, но русские-то, он видел, купаются и в октябре, за милую душу. У них все еще и сейчас веселье, и ухарские игры, и громкая музыка. Так что вот это, «Миллионер», заведение, единственное до сих пор не разобранное, еще действует. Русские лезут в воду, не спрашивая градусник. Но и этот пляж начинают, кажется, разбирать.