Афанасий Егоров - Бой - баба Страница 16

Спустилась вниз — точно. Коммерсант незадачливый скорчившись лежит. Всего два шага до входной двери не хватило.

Запах в подъезде приторно-кислый.

До тошноты отвратительный. Все кругом черной маслянистой жидкостью залито. Брызги чуть не до потолка.

С десяток человек вокруг тела хлопочут. Следователь знакомый всеми командует. Увидел Александру, рукой замахал радостно.

Прикрыла рот ладошкой красавица. Внезапно подступившие к горлу позывы побороть попыталась. Следователю спокойному машинально подивилась. Странные все-таки люди бывают. Всегда находят, чему веселиться. Даже возле не успевшего остыть трупа. Повернулась обратно к лифту, подавляя очередной, особенно сильный, приступ дурноты, а сзади уже прокурорский над ухом дышит. Допрос первый учинить вознамерился.

Следователь мило улыбался, то и дело прикладываясь к налитой хозяйкой кружке свежезаваренного чая. Но вопросы задавал профессионально точно, сухим, бесстрастным языком. Все про Гаврика выпытал: когда пришел, сколько пробыл? Не был ли пьян, напуган или взволнован? Не жаловался ли на неприятности, врагов либо, допустим, на таинственного преследователя?

Пояснил с беспечной ухмылкой, объясняя последний вопрос:

— А вдруг в городе маньяк новый появился? Шатается от нечего делать по вечерам, на одиноких мужиков охотится.

Не приняла шуточки Александра. Картина жуткая перед глазами стоит: мертвый Гаврик в неестественной позе поперек коридора. Густая кровь лужей под ним. Потеки ужасные на стене…

Пусть и никудышный был человечек, а все равно жалко. И — страшно.

Понял состояние женщины прокурорский. Хмыкнул покаянно:

— Извините… Я такие трупы через день вижу. Иногда по пять-шесть в неделю. Так что… виноват. Обвыкся, понимаете? Если каждый случай близко к сердцу принимать — психика не выдержит. Либо запьешь, либо в дурдом угодишь. Что, в общем, одно и то же.

Кивнула понимающе Александра. Чаю законнику подлила. А он к главной теме подступился:

— Скажите, Александра, зачем к вам Гаврик приходил? Он ведь директор «Паруса», кажется?

— Да…

— И вы, начитавшись детективов, решили сами героически разоблачить преступников? Не надеясь на власти, так?

Молчит красавица. Отвечать нечего.

— Газеты поменьше листайте, милая вы моя. У журналюг работа такая, всех помоями обливать. От президента до постового. Милиция продажна, в прокуратуре одни недоумки. ФСБ ничего не может, а у судей даже бумаги писчей нет. Так вас понимать?

— Но ведь все об этом пишут…

— И черт с ними! Собака лает, караван идет. А вы со своей самодеятельностью только беды наживете. Все ясно? Бандит нынче дерзкий пошел. Ни крови не боятся, ни закона. Будете под ногами путаться — просто убьют. Свежий пример в подъезде еще лежит.

Опять промолчала Александра. Согласилась было почти с доводами, да прокурорский сам все испортил:

— Банкира вашего, Владимира Моисеевича, тоже не зазря убили. Помешал кому-то сильно.

Взвилась мгновенно красавица:

— Почему «кому-то»?! Я точно могу сказать — кому. «Парусу» и тем, кто за ним стоит.

— Давайте не будем об этом, — оборвал самонадеянную женщину законник. — Следствие и без вас разберется.

Произнес со вкусом, явно гордясь собственной значимостью:

— Мы — профессионалы. Хорошо подготовленные специалисты с соответствующим стажем. И я, как профессионал, могу с абсолютной уверенностью утверждать — ваша любительская версия никуда не годится. Убийства Владимира Моисеевича и Алексея совершены разными людьми, по разным причинам и при совершенно несхожих обстоятельствах. Поймите же наконец — у меня опыт! Я все про эти дела знаю! И уже сегодня примерно догадываюсь, кто и за что убрал вашего Гаврика!

Следователь сам до конца не понимал, чего ради он так распинается перед почти незнакомой, пусть даже очень красивой женщиной.

Его опять несло. Хотелось почему-то доказать, что и он достаточно умен, проницателен и интересен, а значит — Достоин внимания.

Александра же чуть не процитировала популярного когда-то Козьму Пруткова: «Каждый специалист подобен флюсу. Он односторонен». Но вместо этого спросила тихо:

— Интересно, кто?

— Пока не скажу. Тайна следствия. Обиделась красавица. К окну отвернулась:

— Тогда и я не скажу.

— Это почему? — даже опешил прокурорский. — По закону вы просто обязаны оказывать всемерную помощь органам дознания.

— Но я же дура! — вспыхнула в гневе Александра, — Зачем вам моя помощь?! А вы — профессионал! Сами разберетесь.

Замотал башкой законник. Спеси чуток убавил. Вот чумная! Знавал он таких. Упрется, слова из нее не вытянешь. Пришлось опять каяться:

— Извините… Смею уверить — никогда вас дурой не считал.

Передернула плечиками хозяйка.

Еще бы! Пусть бы только попробовал!

Снизошла до неохотных объяснений: — Насчет Гаврика вы правы. Я нарочно с ним познакомилась. Гаврик напился раз в ресторане, проговорился, не подумав. За это его и убили.

Причем подстроили так, чтобы погиб он именно в моем доме.

Заело прокурорского. Сволочь разная, оказывается, его пассию по кабакам водит. В какой стране мы, в конце концов, живем?! У жулья денег немерено, а следователю в ресторане посидеть — значит, надо половину месячной получки выложить…

Но внял голосу разума законник. Работа прежде всего. С эмоциями после разберемся. Потому спросил строго, делая озабоченное лицо:

— Почему?

— Почерк мафии. Или, если хотите, организованной преступности.

— Не понял…

Наклонилась вперед Александра. Понизила голос, зашептала таинственно:

— Эх, вы-ы… Специалист! Они сразу двух зайцев убили, понимаете? Гаврик оказался болтуном. Спокойно мог на след настоящих убийц вывести. Его надо было примерно наказать. Наказать громко — так, чтобы все узнали. А заодно и меня запугать. Показать, что и со мной никто церемониться не будет.

Все равно не пойму, почему так решили? Что такого Гаврик вам рассказал?

Пришлось Александре подробно все изложить. И про догадку верную с Володей, и про перехваченный Лешей контракт с германцем.

Лишь Толика впутывать не стала. Хватит со следователя. Пусть сам доискивается. Профессионал, чтоб его!

Задумался прокурорский. Вот настырная дамочка! Сведений любопытных накопала. И как только женщинам все удается?

Спросил, уже не скрывая интереса:

— Почему вы решили, что вас хотят запугать? Откуда такой странный вывод?

— Дело в том, что Гаврик пришел с совершенно нелепым предложением: проверить деятельность торгового дома «Кудесник».

— Что из этого? Вам нельзя проверять коммерческие структуры?

— Ну почему? При определенных обстоятельствах — можно. Просто «Кудесник» принадлежит родному племяннику жены нашего мэра. Проверять его — все равно, что кончать жизнь самоубийством. На дальнейшей карьере в администрации можно сразу ставить крест.

— Но, может, Гаврик об этом не знал?

— Гаврик не знал, другие знали. Вы не там дураков ищете, Сережа.

Не стал спорить прокурорский. Мало ли что втемяшится взбалмошной женщине. Воображение у красотки богатое. Вот и насочиняла черт-те что.

— Что вы теперь думаете делать? Снова пожала плечиками Александра:

— Понятия не имею. Вы же следователь, не я.

Оживилась внезапно, вспомнив «великана» из коммуналки:

— Дельцы из «Паруса» директора ЖКХ плотно обхаживают. Не знаете почему? Какая такая выгода в фекалиях ковыряться?

Усмехнулся снисходительно законник. Реванш взять попытался:

— Не надо быть рафинированной интеллектуалкой, Александра. Вам это не идет. Для энергичного человека любая деятельность выгодна. Коммунальное хозяйство большого города — особенно. Приписки в отчетах за ремонты, излишки неиспользованных материалов… А мусорные свалки — вообще золотое дно!

— Свалки?!

— Вот именно что свалки. Я проверял, все зоны захоронения мусора давным-давно на откуп «Парусу» отданы. Что там творится — никому не ведомо. Охрана почище, чем в следственном изоляторе. Вот ваш отдел — когда в последний раз ревизию жилищникам делал? Не считая нынешнего?

— Ой, давно…

— А точнее?

— Лет пять назад…

— А документы за какой период подняли?

— За год… Больше сам мэр не позволил.

— То-то же. А теперь подумайте на досуге, почему так происходит?

— Но вы — прокуратура! Орган надзора! — встрепенулась начавшая что-то понимать Александра. — Раз все знаете…

— Знать — вовсе не значит мочь! — резко осадил красавицу старший следователь. — Мы тоже люди. И живем не на Луне, а в том же городе, что и остальные. И нам тоже нужно жилье, места в детских садиках и прочие блага цивилизации. Все ясно?

— То есть вас покупает местная администрация? — с горечью уставились пронзительные глазищи.