Владислав Матыкин - Кровавое исследование Страница 16

– А всё-таки она хороша, как ни крути, но стерва ужасная. – Бартеломью хотел поднять руку и почесать нос, но не смог из-за Рода. – Я уже и забыл про тебя. Давай вставай, хвать седеть на нашей священной земле. Ты тут услышал много лишнего. Можешь о ней и не мечтать. Она не для таких простых людей, как ты, которые не знают смысла в жизни. Можешь про неё забыть и давай вставай!

Род ни капельки не пошевелился, у него осталось мало сил, чтоб идти. Сейчас ему просто хотелось капельки воды и какой-нибудь еды. Ноги его не слушались и сопротивлялись. Бартеломью был из тех людей, про которых чаще всего говорили «Сила есть, ума не надо».

– Значит, не будешь вставать. Меня не затруднит потащить тебя по земле, тебе же хуже, будешь носом объедки клевать. Тем более так тебя точно заметят все и поймут, до какой степени ты жалкий и ничтожный человек. Но не волнуйся твой друг-предатель, Ричард Бронкс, был намного хуже тебя. Я его всегда не любил.

Бартеломью поволок по земле Рода. Родолс собирался силами и хотел бы встать, но теперь Бартеломью старался, чтобы Роду было больнее и неудобнее. Маленькие камни били Рода в разные места, от чего ему становилось хуже и больнее. Несколько камней ударили его по носу, а иловая земля попадала то в рот, то под одежду.

Когда Род сумел хорошо поднять голову, то впереди себя он увидел огромную палатку, тускло зелёного цвета, без единой пылинки. Над палаткой летают чёрные вороны и громко каркают, как бут-то нашли свою добычу. Род снова опустил голову и уже смирился со смертью. Теперь он точно понимал, что от него добьются нужной информации и убьют. Они точно его не пожалеют и уж наверняка никуда не отпустят. И вера в чудо, что кто-то придёт и его спасет, пропала полностью. Перед палаткой Род Родолс подумал, что Лилит будет жалеть о многом, и он надеться, что она не сделает собой что-нибудь плохое.

– Чёрт, меня ударило током! – Прокричал женский голос с палатки. Род узнал этот голос. Именно этот человек, которому принадлежат звуки, и убил его друга Ричарда. Теперь Род готов к любому сюрпризу от жизни, даже на самую жестокую и кровожадную смерть. – Да где же носит, этого проклятого дурака! Нашла, кому доверится, этому балбесу Бартеломью! Баб Клав, сходи и найди Бартеломью, я не могу так долго ждать! Меня окружают одни тормоза.

– Хорошо моя госпожа, всё будет сделано в лучшем виде! – Еле сказал старый отрывистый голос.

– Двух ударов мне хватит. А если через минуту его не будет, то я его прибью прямо возле Рода, пусть радуется, что не он первый. Они оба мне очень сильно надоели. И теперь, когда он здесь в плену, он всё равно не даёт мне покоя. Он профессионал по трепанию моих и так потрепанных нервов. А эта старуха пока дойдет, полгода пройдёт, а то и больше. Что же мне так не везёт.

От услышанного Род слегка обрадовался. Радость заключалась в том, что ловушка на его блокноте сработала. Он ещё ни разу не проверял, бьёт ли током второй раз или нет. Иногда ему хотелось проверить, правда ли это или нет, но боялся, что может пойти что-то не так и он кого-нибудь убьёт. Но радость была ровно полсекунды, теперь любая новость не обрадует его. Он уверен, что даже если вдруг будет новость о его внезапном спасении, то это будет галлюцинация или простой сон. Голос из палатки был знаком, ему почудилось, что он его слышал уже и не только на острове, а где-то ещё.

Бартеломью приволок Рода к входу палатки и Родолс еле встал на отбитые и оттекшие ноги. Входная штора отодвинулась, и из палатки показалось старое бабкино лицо. У неё серая обвисшая и морщинистая кожа. Её синий левый глаз намного больше зелёного правого глаза. Волосы похожи на воронье гнездо, с которого торчала ветка от ёлки, с жёлто-чёрными иголками.

Медленно она выползала из-за шторы, и понемногу показывались серые обвисшие руки, которые сжимали деревянную трость с глубокими порезами от когтей и клыков, диких зверей. Всё её тело покрыто чёрными и коричневыми бородавками, которые из далека, напоминали гнилые сливы.

Она медленна, как улитка или старая черепаха. Как только она вышла к ним полностью, то Родолс увидал её разорванное чёрное платье в бордовый горошек, которое когда-то было белое. На плече у неё растягивалась огромная дырка, с которой виднелась серо-синяя дряхлая кожа с коричневыми бородавками и большими родимыми пятнами. На ногах у неё порванные старые темно-синие тапочки и шерстенные носки с дырками на пальцах. В руке она держит трость с ползущими червяками.

Когда она их рассмотрела своим страшным взглядом, то её лицо ещё сильнее сморщилось, как бут-то она прямо сейчас съела целиком один или два кислых лимона. От такого лица всегда становилось не по себе, а если вдруг оно присниться, то проснёшься в туже мини секунду. У Рода она вызвала отвращение и даже немного тошноту. Он никогда не видел таких старых и ужасных людей. На лицо ей было лет двести или уже под двести пятьдесят. Её беззубый рот открылся и она скрипучим, противным, медленным голосом начала говорить:

– Ну, слава подземному чёрту и земным волкам. Наконец-таки ты привёл его, а то наша госпожа уже сума начинает, сходит. Ты её знаешь, она не любит ждать, а ты её постоянно заставляешь. – Она посмотрела своим большим глазом на него, вытащила почти один единственный зуб наружу, пыталась, прокусит губу и продолжила. – Где тебя так долго носило? Неужели ты что-то ел на задании? Лучше не отвечай, я не желаю знать, опять будет изворачиваться и врать. Ты знаешь, она ненавидит ждать. – Из-за склероза она иногда повторяла свои слова. – Давай отсоединяй свои железки и кидай его сюда, да пожесточе. – Она медленно произносила каждое своё слово и из-за этого у неё некоторые буквы в словах постоянно пропадали и Род смог понять только несколько слов или букв. – Что стоишь ну же делай дела, не тормози, пожалуйста.

– Как скажете, баб Клав, ваши слова для меня, как чертова музыка, просто одно наслаждение. Люблю слушать Ваш голос, а Вы с ним мало делитесь, только ругаетесь. Надеюсь, когда я стану таким же старым, как Вы, то буду говорить также или даже ещё хуже, что намного будет для меня лучше. Эх, дожить бы с такими нагрузками.

– Чтоб дожить до моих лет, ты веди другую жизнь, а не такую ужасную как сейчас. И не глупи, я тебе уже давно скала, чтобы ты завёл его, а ты всё стоишь, держишь его и болтаешь всякую чушь.

Бартеломью улыбнулся ей лишь правой улыбкой, показал остаток зубов, снял наручники и толкнул Рода вперёд, подставив при этом подножку. Бабка своей тяжёлой рукой толкнула Родолса в спину, и он чуть не упал на постеленный чёрный, жёсткий, но чистый ковёр с рисунками лап.

Заходя внутрь, Род не смог поверить своим глазам. Ведь он не когда в жизни не видел, чтоб в палатке было три комнаты, а на вершине свисала маленькая лампа, с красным свечением. Клава посильнее зажала трость и с каждым шагом толкала ею в Родову спину. Она шла, скрипя костями и мерзко стуча зубами, болтая, что-то себе под нос и иногда проклинала всё и плевалась в Родовую сторону. Она говорила так тихо, что Род ничего не слышал, даже если старался прислушаться к отрывистым словам.

Они вошли в комнату справа, отодвигая пышные красные гардины. Внутри горела маленькая керосиновая лампа, которая освещала лишь половину комнаты или даже одну четвёртую. В основном вся комната находилась в кромешной тьме, в которой ничего не видать. Род сощурился и пытался хоть кого-то разглядеть, но ничего не получалось, лишь сплошная чернота.

Внутри освящённой части комнаты находится мало вещей. В самом тёмном углу, стоит что-то похожее на стол, виднелся только его уголок. Небольшой полочный шкаф с травами. По разным местам распределены кресла, Родолс видел только одно кресло и часть возле тумбочки. Род отчётливо вокруг себя увидал маленькие остатки еды, разбросанные по всей комнате. На полу лежали куски мяса, кости и как ни странно рыбьи глаза и чешуя. Роду становилось всё хуже и хуже, а запах гнили только ухудшай состояние.

Когда глаза привыкли к темноте, то в глубокой кромешной тьме, Род разглядел, как кто-то стоит и смотрит на них, сверкающими глазами, которые отблёскивали тусклый свет. Присмотревшись, он понял, что это женщина стоит в капюшоне. Её черная мантия слегка доставала до пола и совсем немного переливалось в светлые тона. Она посмотрела на них, потом повернулась, посмотрела на стену и внимательно что-то рассматривала в своих руках.

– Он здесь, моя Госпожа. Я его привела, принимай гостя. – Старуха упёрлась тростью в пол, слегка наклонилась веред, пытаясь поклониться, но ничего не получалось. – Если что я буду в комнате напротив, я хочу дочитать одну книгу, которую нашла в лесу, наверное, Ричард привёз с собой и потерял. А если меня там не будет, то я в третьей комнате, мне надо вылечит одного дурака, который пытался напасть на местных животных в обличии человека. Сколько же глупых людей-волков на земле, нельзя одному нападать на медведя. Он хотя бы предупредил кого-нибудь о нападении, так нет, в одиночку пошёл. Хоть живым остался. Лучше бы медведь его убил, а то мне теперь его лечить и уму разуму обучать. Надоело уже, каждый раз найдётся какой-нибудь умник. – Она плюнула в сторону и посмотрела, на женщину в капюшоне. Затем повернулась и ушла, снова шепча что-то себе под нос.