Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение) Страница 16

Екатерина с интересом слушала байку Савельева.

– И знаете, что меня зацепило? – спросил он.

– Если скажете – узнаю.

– Пластмассовые цветы на моей могилке. У меня тогда богатых друзей не было, только мои ровесники, такие же безденежные, как и я. Так что приличный букет из живых цветов мне точно не светил. Я как представил себе свои сиротские похороны – просто подпрыгнул от злости. Хрен вам! Я вас всех переживу! Я еще станцую краковяк на твоей могиле, Конев, старый ты козел. Хоть и не знаю, как этот самый краковяк пляшут – специально разучу и станцую. А мое тело в последний путь отправится на лафете артиллерийского орудия. И гвардейцы из президентского полка будут тащить за моим гробом кучу подушек с орденами. Каждая подушка – размером с колесо от троллейбуса. И в почетном карауле будет стоять… Кто там будет Президентом России в самом конце XXI века? И моя безутешная красавица вдова, раздирая в кровь модельное лицо, умчится мыкать горе на нашу виллу в Гонолулу…

В общем, Чайковский высказался и вышел. Даже не посмотрел, что я дальше делать буду. Милейший человек, замечательный психолог, классный преподаватель. Был.

– Вы ему – цветы пластмассовые на могилку?

– Злая вы, девушка. Зря я вас не добил. Мог бы лицевой счет пополнить. Видели, сколько звездочек на бампере моего истребителя?

– Вы угадали. Я – злая, очень злая. Станешь тут злой: идешь, беседуешь себе мирно по телефону, а тут на тебя пикирует черный ворон…, то есть «Лексус». В наказание за причиненный мне ущерб я от вас потребую еще одну историю.

– О чем?

– Все о том же: о жизни и смерти.

– Ладно, будет вам и о том, и о другом. Только это история-перевертыш. Здесь все будет наоборот.

– Вы меня заинтриговали, о, великий сказитель!

– Был у меня один знакомый. Назовем его Иван Иваныч. Мужик продуманный, что называется, до сблеву Я сам планирую свою жизнь с четкой разбивкой по неделям, месяцам, годам. Но этот – я вам доложу – просто монстр какой-то был. Все у него по полочкам было разложено. Знаете, как в том анекдоте, как я стал миллионером? Купил яблоко, помыл-продал – купил два яблока; помыл-продал – купил четыре яблока…

– Да, а потом умер дядюшка и оставил мне десять миллионов.

– У Иван Иваныча никакого дяди не было. И сколотил он свои миллионы исключительно благодаря собственным усилиям. Начинал с нуля, а когда мы с ним познакомились, у человека было все, о чем только можно мечтать: заводы, газеты, пароходы… Но было у него одно слабое место. Он имел склонность в запои впадать, причем по-взрослому, недели на две-три. Человек был просто железный, в руках себя держал жестко. Но раз в год давал себе послабление. С 31 декабря по 7 января – загул. Но ведь потом надо на работу, бабло заколачивать. Что он придумал: каждый раз перед Новым годом…

– Он ходил в баню?

– Нет, баня-водка-девочки потом. Он заказывал себе реанимационную палату в самой крутой клинике Москвы. Все – по самому высшему классу. Денег не жалел. 8 января за ним приезжала роскошная машинка желтого цвета, тело туда грузили и транспортировали в клинику. А там уже все наготове: чистка организма, переливание крови, витамины. Все достижения современной медицины. И через день Иван Иваныч, свежий, как огурчик, снова готов к труду и обороне.

– Здорово!

– У моего дедушки поговорка такая была: не повезет, так на родной сестре сифилис поймаешь.

– Дайте угадаю: его заразили СПИДом?

– Нет. Он просто умер. Какая-то тамарка-санитарка не тот раствор в капельницу ввела. В самой крутой клинике столицы нашей родины, оснащенной самой крутой медицинской техникой – все равно найдется дурища, которой все по барабану.

– Весьма поучительная история. А какова мораль?

– Мораль простая. Даже если у тебя куча денег, на медицину надеяться не стоит. Лучше не пить, не курить, не э-э-э… ну, в общем, надо спортом заниматься.

– Я оценила вашу паузу. Сексом тоже лучше не заниматься, ведь это вредно для здоровья?

– Жить вообще вредно. А сексом заниматься очень даже полезно. Старым добрым гетеросексуальным сексом. И смерть в постели с прекрасной дамой от избытка усердия – почетна и сладостна для настоящего мужчины!

– Представляю себе медицинское заключение: погиб в результате перелома шейных позвонков вследствие неосторожно-конвульсивного сжатия нижними женскими конечностями.

– Очень перспективно. Мне нравится ход ваших мыслей!

Они добрались до конечной точки маршрута. Стас, галантно подавая Кате руку, попросил телефончик. Та молча протянула визитку. Екатерина Белозёрова, телефон и электронный адрес – вот и вся информация, которая была напечатана на скромном темно-синем прямоугольнике.

Глава 21. Катя размышляет

«Голая обезьяна с самым большим среди всех приматов пенисом и мозгом» – такое определение дает homo sapiens известный английский биолог Десмонд Моррис. В своих многочисленных исследованиях он сравнивает современных городских жителей с обитателями зоопарков. Удивительно насколько близки, оказывается, модели поведения животных в неволе и человека в каменных джунглях мегаполиса. Несмотря на мощный интеллект, биологическая составляющая играет не самую последнюю роль в мотивации любых поступков человеческих особей.

«Этот экземпляр голой обезьяны недвусмысленно демонстрирует свой доминирующий статус», – дала оценку своему новому знакомому Екатерина, когда Савельев подвез её домой после случившегося ДТП. И это был серьёзный комплимент!

Когда Катя анализировала свой предыдущий опыт общения с мужчинами, она пришла к любопытному выводу. Вокруг неё всегда крутилось множество самцов, но роль лидера никто из них брать на себя не хотел. За ней постоянно пытались ухаживать. Букеты, конфеты, комплименты, розовые сопли неумелых стихов – как всё это было знакомо. И что в результате? Всем нужна только «мамочка», которая приголубит, обогреет, накормит, будет вытирать эти самые розовые сопли… Сначала стихи заценит, потом в постельку уложит, сама рядом ляжет.

Некоторое время у Кати были близкие отношения с одним дизайнером. Красновский был, безусловно, талантлив, но страдал чувством собственной нереализованности. Это выражалось в том, что он мог целыми днями лежать на диване, размышляя о том, почему его гениальные идеи не поняты «тупыми» заказчиками. Приспосабливаться к конъюнктуре рынка рекламных услуг он считал ниже своего достоинства, что периодически вызвало у него глубокие депрессии.

В то время у Катерины жил кот Персик, здоровенный рыжий перс, который отличался самым боевым характером. Присутствие в квартире Красновского, самца-конкурента, претендующего на любовь и внимание хозяйки, его, конечно, раздражало. Персик отчаянно метил свою территорию, причем старался нагадить именно на тот диван, где имел обыкновение возлежать Красновский. Война между ними велась не на жизнь, а на смерть. Однажды Катя пришла домой поздно и застала последствия очередного побоища.

Красновский в полной прострации повторял, закрыв лицо руками:

– Что я наделал! Катюша, представляешь, я его убил, убил! – рыдания сотрясают плечи Катиного друга, а рядом без движения лежит любимый кот.

– Что тут происходит? – Катя с порога бросается к ним, – вы что, парни, опять повздорили?

– Он снова нагадил, а я вляпался… Хотел поймать его, а он, тварь, за диван шмыгнул и сидит. Я его достать хочу, он шипит, сволочь, а потом, как вцепится мне в морду своими когтищами. Ну, я тоже озверел, схватил его, душить начал. Я не хотел, честное слово, прости меня, родная, но, кажется, он не дышит.

Ясно, Персика надо срочно реанимировать. Катя лихорадочно соображает, что же делать. Людей, если они лишаются чувств, кажется, водой отливают. Они хватают несчастного кота, тащат его в ванную и окатывают ледяным душем. Персик сначала придушенный, потом замоченный (хорошо, хоть не в сортире), продолжает оставаться в коматозном состоянии, не подает никаких признаков жизни. Красновский бьется в истерике.

– Так, в холодильнике, вроде, водка есть, тащи её быстро сюда, – командует Катя.

Они вливают Персику в пасть немного сорокоградусной, тот конвульсивно вздрагивает, спазм сотрясает его многострадальную тушку. Наконец, он начинает отфыркиваться, кашлять водкой. Живой! Ура! Кот, конечно, оскорблен до глубины души таким обращением, выскальзывает из рук и гордо удаляется зализывать мокрую шкуру и душевные раны. Теперь наступает очередь откачивать его соперника. Только сейчас Катерина замечает, что лицо Красновского в кровь изодрано свирепым хищником, а самого его натурально трясет. Шок такой, что даже зубы стучат.

– Золотко, успокойся, все уже в порядке, – Катя заботливо обрабатывает раны на лице пострадавшего перекисью водорода.

– Никогда себе этого не прощу… как я мог…, – бормочет Красновский, морщась от каждого прикосновения к глубоким царапинам.

– Ничего, бывает. Я вас обоих, дураков, все равно люблю. Все будет хорошо, – успокаивает милосердная Катя.