Обнуление - Илья Сергеевич Ермаков Страница 16

Я смотрю на свою дочь и вижу ее слезы, струящие по щекам.

— Я бы поехала с тобой, — говорит мне Василиса.

Я не ожидала услышать от нее подобное.

— Правда? Почему?

— Честно, меня самой посещали такие мысли. Мне хотелось вернуться туда, на ту дорогу. Я бы хотела поговорить с папой. Я хотела попросить тебя об этом, но каждый раз думала, что ты откажешься это делать. Я же видела, как ты старалась забыть обо всем, как ты старалась выглядеть счастливой каждый день. Ты не показывала мне боль и грусть. И я не хотела поднимать в тебе эти чувства…

— А я их поднимала, милая. Каждый раз, когда я садилась за руль и уезжала в лес. Я приезжала туда, садилась на дорогу и вспоминала каждый миг, который мы пережили в тот день. Я вспоминала праздник, вспоминала разговор о бассейне, вспоминала его голос, его шутки… я не знаю, чего я пыталась этим добиться. В какой-то момент мне хотелось снова услышать его голос. Я хотела, чтобы он ответил на мой вопрос, который я задавала ему… постоянно.

— Какой вопрос, мама? Что ты у него спрашивала?

— Я спрашивала: гордишься ли ты мной?

— Мам!

Она обнимает меня.

Я плачу.

Воспитывать ребенка в одиночку — большое испытание. И я знаю, что все присутствующие меня понимают. Вот только у меня никогда не было своего бизнеса и столько денег, сколько имели Альбина и Яков.

— Олеся, это так тяжело слышать… бедняжки… — произнесла Нелли.

— Простите, я что-то совсем разоткровенничалась, — я быстро вытирала слезы и приводила себя в порядок.

— Ты делаешь все правильно, Олеся, — говорит мне Катерина, — именно для этого мы все собрались здесь. Чтобы поддержать друг друга. Дай выход своим слезам. В этом нет ничего постыдного. Ты пережила страшное горе, и ты имеешь право плакать. Здесь, в «Потоке», ты можешь все, Олеся. Здесь ты можешь открыть нам свою душу целиком и полностью. Ты большая молодец, Олеся. Я тобой очень горжусь. Ты смогла поделиться со всеми своими страданиями. Это большой шаг на пути к Слиянию. Ты на верном пути.

Василиса осталась сидеть рядом со мной. Мы обнимались. Я не хотела ее отпускать. Только что я призналась дочери в своих ночных похождениях. Это было сложно. Сложно каждый раз уезжать из дома ночью, оставляя дочь одну. Сложно приезжать на ту дорогу, вспоминать события той ночи и говорить с Сережей. Даже если он меня не слышит.

— Мы все на верном пути. Вы большие молодцы. Кто будет следующим? Андрей, может, вы готовы открыться нам так же, как это сделала Олеся?

Андрей, сжав кулаки и собравшись с мыслями, заговорил:

— Моя история отличается от ваших. Вы все потеряли жен и мужей. Но моя жена… моя Лена… она жива.

Это стало настоящим потрясением для нас всех.

Как это так?

Мы все были уверены в том, что едины в своем горе. Каждый из нас потерял вторую половинку. Но жена Андрея жива? Что он сделает? Как это понимать?

— И все же я один воспитываю Дениса вот уже пять лет.

Они в разводе?

Все намного проще, ведь так?

— Расскажите нам все, Андрей, — попросила Катерина.

— Сначала у нас все было хорошо. Мы жили счастливо, как и любая другая нормальная семья. Я души ни чаял в Лене. Она — прекрасная девушка. Мы любили друг друга, и у нас не было никаких проблем, кроме одной. Я знаю, что по молодости многие из нас совершают разные ошибки. И я все знал о темном прошлом моей жены. И мне, правда, хотелось верить, что все осталось в прошлом. Она меня в этом убедила. И я поверил ей. Но ошибка Лены стоила ей здоровья и свободы. Кошмар вернулся. Причем… я не помню, когда это началось. Я просто обнаружил героин в ее шкафчике. Он был открыт. Она даже не удосужилась спрятать это от меня! Неужели, она хотела, чтобы я все узнал? И я ничего не замечал очень долгое время. Или не хотел замечать. Она вернулась к игле. Прямо как в студенческие годы. Родители уже вытащили ее однажды. Она прошла программу реабилитации. Она вернулась к нормальной жизни. Мы встречались в то время, и я всячески ее поддерживал. Но потом… все вернулось. Что-то пошло не плану. Я так всего и не понял. Словом, Лене пришлось убить человека. Случилась потасовка среди наркоторговцев. По рассказу Альбины вы уже убедились, что это темный мир. Там свои правила и законы. В общем… Лена попалась. Она отбывает срок в тюрьме за убийство, сбыт, передачу и употребление наркотиков. Уже пять лет мы с Денисом ее навещаем. Вернее, я навещаю. Денису совсем не нравится, как мама выглядит. Тюрьма ее убивает, и я это вижу. Она не справляется. Можно сказать, Лены нет в нашей жизни. Мои родители, знали обо всем, они меня предупреждали, но я не хотел их слушать. Видите ли, любовь… что сделаешь против нее? Я каждый раз прихожу к ней и спрашиваю только об одном. Что случилось? Что изменилось? Почему она снова начала принимать? Я не слышу ответа. Она всегда молчит. Дело во мне? В ней? В Денисе? Почему она не была довольна своей жизнью? Почему ей снова пришлось колоться? Она же завязала! Я видел ее слезы, я видел ее радость. Она была счастлива. Она говорила мне об этом каждый гребанный день. Она постоянно говорила мне о том, что нет на свете человека счастливее, чем она. Но разве счастливый человек снова начнет употреблять после стольких лет в завязке? Я так не думаю. Я до сих пор не понимаю, что произошло. И, наверное, никогда не узнаю. Я похоронил Лену в своих мыслях. Мне больше не хочется ее навещать. Я хочу начать новую жизнь со своим сыном.

— Вы в разводе, Андрей? — спросила Катерина.

— Да, мы развелись. Меня ничего не связывает с этой женщиной… кроме прошлого.

— Прошлого не станет после Обнуления. Я помогу вам, Андрей. Вы сможете начать жить с чистого листа. Начинайте ее уже сейчас, в «Потоке».

— Спасибо, Катерина. Это важно для нас.

Вот оно как…

Я и подумать не могла, что Андрей пережил наркотическую зависимость своей жены. И все равно остался с ней. Как же сильно он ее любил? Смогла бы я пойти на подобные жертвы? Страшно представить, как тяжело ему пришлось осознавать, что зло в лице героина, от которого он, как думалось, избавился, снова вернулось. И