Елена Костюкович - Цвингер Страница 162

Ортанс и Вика, затаскивая в Наталиину машину документы, выдергивают то одно, то другое и, сблизив головы, смотрят. Письма деда. Викочкины писульки деду и бабушке, детские, с рисунками. Перочинный нож, который все-таки купил «антисимиту» растроганный дед. Медвежонок…

— …олимпийский?

— Ты что! Это я лобзиком в шестьдесят седьмом, «на уроке выжиги», там должно быть подписано. Вот. Это вместо «выжигания». Сократил слово, не помещалось.

— Ой, покажи снимок. Н-е-т! Как! Не может быть. Ты был в этой рубахе, помнишь, и с этой сумкой.

— Помню. В день, когда захотел майку «Роллинг Стоун».

— И гляди — тут олимпийская символика на ремне. А худой какой!

— Сейчас что, толстый? А знаешь, я ведь понятия не имею, что подумала ты сегодня, когда увидела меня.

Фотографии Лючии. Некоторых Виктор не видел никогда. На фестивале. С Лёдиком в толпе, на Первой Мещанской, в гуще толпы. Две или три. А вот двадцатилетняя, прелестная, в пышных юбках, почему-то сцарапано лицо какого-то рядом идущего коренастого мужчины. Интересно, зачем и кто вытравил этого Люкиного спутника. Память о посаженном, уничтоженном? Стерли его со снимков, опасаясь ГБ?

Так. Ну, эту-то машинопись мы хорошо знаем. Машинописю, как сказала бы недокормленная Зофка. М-м, как там Зофка? Наверно, потолстеет, разбогатев? Эту-то копию Виктору в Мальпенсе и дали. Ага. И три повести. Дальше, дальше!

Отдельный крафтовый пакет.

«О необходимости восстановить справедливость»: «По надуманным причинам, в позорный период антисемитизма был вытеснен из исторической панорамы главный герой дрезденских событий — Жалусский Семен. Ему полагаются лавры героя и благодарность за шедевры». Это лежит первым листом в папке, оригинал, подпись: В. Н. Плетнёв. Дальше в папке записи и подготовительные материалы к дедовой книге, куски верстки. В это-то и вцепилась поначалу в Киеве Люба. А вслед за Любой мерзавцы, Хомнюковы подельники, люди со складчатыми затылками. Они вытащили бумаги из подшивок. Рылись грязными руками, мразь! И по ним свои рекон-маршруты инсценировали бы, их пусти только.

Еще в пакете несколько тетрадок, сплошь заполненных мелким дедовым почерком. Листы слиплись. От сырости? Разве в архивах КГБ сыреют бумаги?

Нет, это очень давнее. Слежавшееся. Пропотевшее? Отсырелое в окопах? Плотный край много лет никто, безусловно, не нарушал. Тетради не читал.

— Дай тот нож перочинный, пожалуйста. Вот объявил себя вовремя антисимитом, и в результате, ура, ножик в нужный момент у нас есть!

…Грузовики 11 мая 1945 года пробиваются по разрушенным дорогам близ Кенигштайна вверх. У них прекрасные, но фальшивые документы, которые позволяли проехать в Дрезден. На самом деле картины должны были попасть на Запад. Уже первые коробки лежали в машинах. Вдруг раздается крик «Стой!» — советские офицеры стояли в Кенигштайне. Кто-то проинформировал советских из Кенигштайна, что картины собирались вывезти на Запад. Через час Кенигштайн стал укреплением, окруженным советскими солдатами. Может быть, немецкий водитель и сопровождающий грузовика спаслись. Может, они в Сибири — никто не знает. Но во второй половине того же дня все спрятанные картины были погружены на советские машины и уехали. В Дрезден, как было сказано. Однако только малая часть приехала в Дрезден. Тридцать грузовиков испарились. На проселочных дорогах в направлении востока тряслись «Сикстина», тициановский «Динарий кесаря», «Дрезденский алтарь» Дюрера и Рембрандт и так далее. Эти доехали, а многие пропали без следа. 2855 предметов искусства старых мастеров было в галерее до войны. Когда начали опись — 1560 не хватало. Современной галереей, где 643 картины, представители трофейной комисии интересовались мало. Только французами (Моне, Ренуар, Тулуз-Лотрек). Немецкая романтика не интересовала. Натуралисты остались. Старые мастера сохранились. Отдельные Рафаэль, Рубенс, Мурильо, которые считались вторым и третьим рядом и были в запасниках. Они лежали в казарме гренадерского полка. Городское управление знало о существовании коробок, но коммунист-бургомистр не хотел портить отношения с советскими друзьями. Только один из горсовета пошел к офицеру по культуре. В первый момент столкнулся с возмущением. Потом майор сказал: «Ваша открытая манера мне симпатична. Я готов с вами торговаться». Таким образом остатки галереи в мае сорок шестого вернулись в немецкое владение.

Восемьсот картин все еще отсутствуют. Возвращенные находятся в Дрездене в Пильнице и частично в Морицбурге.

Это дед не свое пишет. Явно чье-то чужое переписывает. Немецкий стиль сразу чувствуется. Перевод. Но информации там — грузовик, вагон! Каждый раз проводим ножичком по склеечке, аккуратно разъединяем листы:

Нацисты перевозили картины из одного места в другое. Транспортировались они спешно, без необходимой упаковки. Во время одной такой перевозки исчезло 154 картины. Среди них работы Помпео Батони — «Кающаяся Магдалина» и «Иоанн Креститель», «Лукреция и Юдифь» Лукаса Кранаха и другие. Это было в роковой день налета англо-американской авиации. Машина с картинами, согласно рапорту, сгорела. Тогда же в Дворцовой резиденции погибло еще 42 картины, которые из-за крупного формата не удалось вывезти. Среди этих картин, безвозвратно утраченных для человечества, были «Мария с младенцем и четырьмя святыми» Тинторетто, «Похищение сабинянок» Джордано, «Страсти Святого Эразма» Пуссена и другие. Большая картина «Лето» Макарта. «Воскресший перед своей матерью» Гвидо Рени…

Сгорел и транспорт, содержавший драгоценные коллекции Фридриха Августа II из Морицбурга: рисунки Рембранта и Гаспара Давида Фридриха (почти все неопубликованные), художественную мебель. В одном из официальных уведомлений дирекции галереи сообщалось, что в сентябре 1939 года, во время налетов люфтваффе на Варшаву, в помещении немецкого посольства погибла картина из дрезденского собрания — «Возвращение рейнского ополченца» Адольфа Рихтера. В Дрездене какие-то картины вместе с рамами были переданы истопникам на растопку. Вполне возможно, что истопники все же находили им более достойное применение…

Куда еще исчезали картины из собраний? Начнем с того, что Гитлер раздавал картины в частные руки. Порой под «идейными» предлогами. Летом 1937 года развернулась кампания «чистки» музеев от произведений «выродившегося» искусства. Среди других впал в немилость у нацистов в качестве «художника гетто» и великий Рембрандт. Всего из немецких собраний было конфисковано 1290 картин, 160 скульптур, 7350 листов акварелей, рисунков и эстампов. Всего около 13 тысяч произведений. Любопытна дальнейшая судьба изъятого. Гитлер, Геббельс, Геринг и другие нацистские фюреры не погнушались отобрать наиболее ценные картины для своих личных коллекций. Остальное продавалось с аукциона в Швейцарии, а то, что осталось нераспроданным — 1004 картины маслом и 3825 графических листов, — было затем сожжено во дворе берлинской главной пожарной команды. Руководил этим уничтожением искусствовед и издатель книг по искусству, лейб-фотограф Гитлера профессор Генрих Гофман.

Однако основная часть произведений, пропавших без вести, — это картины, выданные высокопоставленным нацистским чиновникам для украшения их квартир и служебных кабинетов. 15 июля 1937 года насчитывалось 506 полотен, а 3 декабря 1938 года — уже почти 600, которые из фондов этой галереи были преподнесены различным государственным и военным учреждениям нацистского рейха, а также «временно» находились в тогдашних немецких посольствах за границей. Большая часть этих «подарков», по-видимому, погибла. Однако вполне возможно, что часть картин нацистские главари успели вывезти и припрятать.

Или они остались навсегда в подземельях, и их можно еще разыскать…

Так, так, горячо… Это-то и было им нужно, одержимцам! Они все имели в руках! Зачем им Викторов комп? У них же все, что они искали, было!

Но, что характерно, они даже не разрезали бухлых страниц.

— Ты знаешь, почему они не пытались прочесть, — поймав его мысль, проговорила Антония.

— Да, знаю. Потому что полуграмотные. Не умеют читать рукописный почерк.

В районе Берлинского зоопарка эсэсовцами накануне капитуляции взорван бункер, в котором находилась античная коллекция (так называемый Antikenabteilung) Берлинского музея. В другом бункере, в районе Фридрихсхайн, зондеркоманда якобы сожгла 411 картин. Там якобы были уничтожены произведения Рубенса, Ван Дейка, Мурильо, Шардена, полотна Арнольда Бёклина, Фейербаха, фон Швинда, Шадова, Сезанна и другие картины из Берлинской галереи. Там же погибли две знаменитые картины национального гения Германии Адольфа Менцеля — «Завтрак в Сан-Суси» и «Вальцовка металла». В третьем месте, в районе Гумбольдтхайн, огнем пожара, вызванного диверсионным взрывом в подземном бункере, уничтожены бесценные наброски Микеланджело к надгробию Пия II, эскизы замечательного немецкого художника Маттиаса Грюневальда к изенгеймскому алтарю. Сгорело пять из семи папок с всемирно известными рисунками Сандро Боттичелли к «Божественной комедии». Взорваны скульптуры Донателло и других скульпторов Возрождения. Уничтожен «Коленопреклоненный ангел» мангеймского алтаря.