Джон Гришэм - Апелляция Страница 17

Он взглянул на компьютер и проверил, кто ему звонил. Четыре раза звонила Брианна, ничего срочного. Если бы она звонила по важному делу, секретарь Карла оставила бы пометку «Ваша жена», а не «Брианна». Он свяжется с ней потом. Сейчас у него нет настроения выслушивать ее отчет о сегодняшних тренировках.

Было еще сорок звонков, и его внимание привлек номер двадцать восемь. Под ним отметился сенатор Гротт из Вашингтона. Карл едва знал его лично, но любой серьезный корпоративный игрок знал сенатора. Гротт отработал три срока в сенате США от штата Нью-Йорк, прежде чем добровольно вышел на пенсию и присоединился к солидной юридической фирме, которая помогла ему сколотить состояние. Это был мистер Вашингтон, посвященное лицо, опытный консультант и советник многих офисов на Уолл-стрит, Пенсильвания-авеню и везде, где ему только хотелось. Сенатор Гротт имел больше полезных знакомых, чем любой другой человек, часто играл в гольф с обитателями Белого дома, кто бы его ни занимал в текущий момент, путешествовал по свету в поисках новых контактов, давал советы только сильным мира сего и вообще считался основным связующим звеном между большой корпоративной Америкой и большим правительством. И если сенатор звонил тебе, ты должен был ему перезвонить, даже если только что потерял миллиард долларов. Сенатор точно знал, сколько ты потерял, и его это сильно беспокоило.

Карл набрал номер личного телефона Гротта. После восьми гудков в трубке раздался грубоватый голос:

— Гротт.

— Сенатор Гротт, вас беспокоит Карл Трюдо, — вежливо сказал Карл. Он проявлял почтение к немногим, а сенатор требовал и заслуживал уважения.

— Ах да, Карл, — ответил тот, словно они играли в гольф великое множество раз. Просто пара старых приятелей. Карл слушал этот голос и вспоминал, сколько раз видел сенатора в новостях. — Как поживает Эймос? — спросил он.

Это был общий знакомый, связывавший их между собой.

— Отлично. Мы с ним обедали всего месяц назад, — солгал Карл. Эймос был управляющим партнером в одной из юридических фирм, услугами которой Карл пользовался уже около десяти лет. Фирма сенатора здесь и близко не стояла, о нет. Но Эймос был важной персоной, имевшей достаточный вес для того, чтобы сенатор не забыл о нем упомянуть.

— Передавайте ему от меня привет.

— Разумеется, — отозвался Карл и подумал: «Скорее бы он перешел к делу».

— Послушайте, я знаю, у вас выдался нелегкий день, поэтому не смею вас задерживать. — Гротт сделал паузу. — В городе Бока-Ратон есть один человек, с которым вам стоит встретиться. Его зовут Райнхарт, Барри Райнхарт. Он работает кем-то вроде консультанта, только в справочнике его контакты вы никогда не найдете. Его фирма специализируется на выборах.

Последовала долгая пауза, которую надо было заполнить. И Карл сказал:

— Хорошо, я слушаю.

— Он необыкновенно компетентен, умен, проницателен, успешен и берет за работу огромные деньги. И если кто-то может изменить этот вердикт, то вам нужен именно мистер Райнхарт.

— Изменить вердикт, — повторил Карл.

Сенатор продолжал:

— Если вам это интересно, я позвоню ему и попрошу оставить дверь открытой.

— О да, конечно, мне это интересно.

Изменить вердикт. Это звучало музыкой для его ушей.

— Договорились, я буду на связи.

— Благодарю.

На этих словах беседа закончилась. Сенатор не изменил себе. Услуга сейчас, оплата потом. Все его контактные лица пойдут по струнке, а рука вымоет руку самым тщательным образом. Сейчас этот звонок не стоил ни цента, но когда-нибудь сенатор получит за него достойное вознаграждение.

Карл помешал пальцем виски в стакане и проверил остальные звонки. Тоска и ничего больше.

Изменить вердикт, повторял он про себя.

В центре его безупречно чистого стола лежало заключение с пометкой «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО». А разве не все заключения, которые ему приносили, конфиденциальны? На титульном листе кто-то написал черным маркером фамилию «ПЕЙТОН». Карл взял документ, положил ноги на стол и принялся его листать. Там были и фотографии, первая со вчерашнего заседания, когда мистер и миссис Пейтон выходили из здания суда, рука об руку, наслаждаясь ярчайшим триумфом. Еще он нашел более раннюю фотографию Мэри-Грейс из публикации в сборнике адвокатов, с краткой биографией. Родилась в Бауморе, окончила колледж Миллсапс, высшее юридическое образование получила в «Ол Мисс»,[5] потом два года отработала на должности государственного клерка, еще два у государственного защитника, бывший президент окружной коллегии адвокатов, сертифицированный юрист по судебным спорам, член школьного комитета, член демократической партии штата и нескольких групп по защите окружающей среды.

В той же самой статье он нашел фотографию и биографию Джеймса Уэсли Пейтона. Родился в Монро, штат Луизиана, записался в футбольную группу в южном Миссисипи, затем поступил на юридический факультет в университете Тулейна, три года отработал помощником прокурора, входит во всевозможные группы юристов-судебников, клуб «Ротари»,[6] «Цивитан»[7] и так далее.

Два несчастных адвокатишки, которые только что мастерски организовали вылет Карла из списка 400 богатейших людей Америки, составляемого журналом «Форбс».

Двое детей, няня-нелегал, частные школы, епископальная церковь, перспектива лишения прав выкупа дома и офиса, возможность передачи банку двух автомобилей, юридическая практика (других партнеров не было, только вспомогательный персонал), что просуществовала десять лет и когда-то приносила неплохой доход (по меркам маленького городка), а теперь располагалась в заброшенном магазине дешевых товаров, за который они задолжали арендную плату уже за три месяца. Затем Карл перешел к еще более приятной части: у них были огромные долги в размере 400 тысяч долларов перед банком «Секонд стейт», полученных по кредиту, который фактически ничем не обеспечивался. Никаких платежей, даже по процентам, за последние пять месяцев. Банк «Секонд стейт» являлся местной коммерческой организацией с десятью офисами в южном Миссисипи. Четыреста тысяч долларов были даны в долг только лишь ради финансирования разбирательства против «Крейн кемикл».

— Четыреста тысяч долларов, — пробормотал Карл. Он потратил почти 14 миллионов на защиту от этого чертова иска.

Банковские счета пусты. Кредитные карты не работают. Другие клиенты (не из Баумора), по слухам, недовольны недостатком внимания.

Никаких других успешных вердиктов на их счету. Ничего даже и близко нет к миллиону долларов.

Резюме: эти люди по уши в долгах и висят на волоске. Стоит только их подтолкнуть, и они свалятся в пропасть. Стратегия: затянуть апелляцию, тянуть как можно дольше. Усилить давление со стороны банка. Быть может, купить банк «Секонд стейт» и потребовать уплаты долга. Банкротство будет лишь одним из ударов. А когда волной пойдут апелляции, у Пейтонов вообще случится помутнение рассудка. К тому же они не смогут заниматься другими тридцатью (или около того) исками против «Крейн» и, вероятно, откажутся от большинства клиентов.

Вывод: эту маленькую юридическую фирму можно разрушить.

Заключение не было подписано, что нисколько не удивило Карла, он знал, что его составил один из двух ушлых молодых людей из команды Рацлафа. Он выяснит, который из них, и повысит ему зарплату. Парень проделал отличную работу.

Великий Карл Трюдо стирал в порошок огромные конгломераты, захватывал вражеские советы директоров, увольнял известных топ-менеджеров, разваливал целые предприятия, обчищал банкиров, манипулировал ценами акций на бирже и портил карьеру дюжинам своих врагов.

И уж конечно, он сможет разрушить какую-то жалкую юридическую фирму женушки и муженька в Хаттисберге, штат Миссисипи.

Толивер доставил его домой чуть позже девяти вечера, Карл сам пожелал вернуться в такое время, когда Сэдлер уже будет в постели и не придется ворковать с ребенком, который ему совершенно неинтересен. От другого ребенка спастись не удалось. Брианна покорно ждала его. Они должны были поужинать вместе у камина.

Едва переступив через порог, он лицом к лицу столкнулся с «Имельдой», которая навечно оккупировала фойе и выглядела еще более опороченной, чем вчера вечером. Он не мог пройти мимо композиции, не уставившись на нее. Неужели эта куча бронзовых прутов должна напоминать молодую девушку? Где же ее туловище? А конечности? А голова? Неужели он правда заплатил столько денег за эту абстрактную чертовщину?

И как долго она будет преследовать его в его собственном пентхаусе?

Отдавая лакею пальто и портфель, Карл грустно разглядывал шедевр, а потом услышал слова, которых так боялся:

— Здравствуй, дорогой. — Брианна прошла по комнате в струящемся красном платье со шлейфом. Они быстро поцеловали друг друга в щеку.