Пол Харпер - Пасифик-Хайтс Страница 17

Мартен съездил позавтракать в кафе «У Розы» и к половине девятого вернулся в кабинет. Файл от Бюхера уже дожидался его в почте.

Когда позвонили в дверь, Фейн успел просмотреть видеозапись наблюдения три раза. Он взглянул на утопленные в китайском комоде мониторы системы безопасности. Во дворике с пальмами стояла Рома. Фейн нажал кнопку домофона.

Рома вошла в кабинет со стаканчиком кофе и пакетиком пирожных в руках. Девушка подошла к оттоманке перед диваном и хотела опустить гостинцы на поднос из черного дерева, но тот был занят фотоальбомами.

— Новых альбомов прикупил? Портреты?

— Да так, по мелочи.

Рома отправила альбомы на диван и принялась перекладывать угощение на поднос, с сосредоточенным любопытством поглядывая на хозяина дома. Кабинет утопал в утреннем свете, падавшем из арочного окна с видом на залив. Окно выходило на веранду и занимало почти всю стену.

— Зациклился ты, — сказала Рома. — Я о фотографиях.

— Допускаю.

Последние полтора года Фейн и Рома немало времени проводили в компании друг друга. Хотя их знакомство длилось не один год, совместная работа началась только после переезда Ромы в Сан-Франциско.

Во многих отношениях они все еще притирались, привыкали, однако былая натянутость прошла. Им удалось нащупать правильный тон, и взаимопонимание улучшалось с каждым днем. Это было здорово, потому что взаимодействовать поначалу пришлось в тяжких обстоятельствах.

Рома не успела проработать с Фейном и года, как умерла Дана. Из Мартена тогда словно вынули стержень, и Роме пришлось очень нелегко. Всего за девять месяцев до этого в Колумбии зверски убили ее собственную семью, на моральную поддержку другого человека у девушки просто не оставалось сил. В какой-нибудь сентиментальной киноленте герой и героиня принялись бы утешать друг друга: моя печаль — твоя печаль, участие-сочувствие и все такое. В реальной жизни все было иначе.

Положа руку на сердце Фейн не мог вспомнить, как им удалось выкарабкаться. Каждый переживал свою боль в себе, по отдельности, но одновременно с другим — они боролись если не сообща, то по крайней мере бок о бок. В итоге между ними возникла особая связь, великого смысла которой они пока еще и сами не могли четко осознать.

Мартен постепенно привык к мысли, что Даны больше нет, однако ему до сих пор казалось, что она где-то рядом. Он ошалело пытался обмануть собственный разум. Не следуя никакой системе и не в силах объяснить, к чему он стремился, Фейн попросту упрямо двигался в направлении одному ему понятной точки равновесия. В конце концов он научился спать без кошмаров и просыпаться без приступов уныния.

И все это время Рома находилась рядом. Они привыкли уважать чужую скорбь, отходить в сторону, когда чувство потери становилось невыносимым и возникала потребность побыть одному. А если переносить одиночество больше не оставалось сил, боль смягчало присутствие друга, носившего в душе такое же страдание.

И тем не менее в последние несколько месяцев их отношения начали робко меняться. То, внезапно ломая устоявшееся табу, заходил разговор на личную для другого тему, то в случайном замечании проскальзывало тонкое понимание того, что их объединяло. Как бы Фейн и Рома ни осторожничали, их отношения развивались, доверие между ними росло, и вместе с ним усиливалось взаимное притяжение.

Слова Ромы насчет зацикленности Мартена на фотографиях как раз были одним из таких замечаний. Рома сразу догадалась, насколько далеко зашла одержимость партнера, хотя тот никогда с ней ничего подобного не обсуждал. Точное определение Ромы стало очередным шажком к сближению.

Фейн на пару мгновений задержал взгляд на гостье, сделал мысленную зарубку и перешел к делу.

Он пересказал Роме все, что недавно услышал от Веры об Элизе Керрин и Лоре Ча, а напоследок изложил свой собственный послеобеденный разговор с Лорой.

Мартен с привычным интересом наблюдал за тем, как Рома поглощает новости. Он дорожил ее мнением и уделял внимание не только словам. Выражение лица и жесты девушки становились раскованными, она не пыталась скрывать язык тела в компании друга.

Если Рома не играла какую-нибудь роль — а она умела делать это с отменной правдоподобностью, — то обычно пребывала в состоянии сдержанного внимания, за которое незнакомые с ней люди могли бы окрестить ее Снежной королевой. Однако прозвище плохо вязалось со смуглой черноглазой ролой — так страстные колумбийцы называли женщин из Боготы. В сердце Ромы не было ни крохи льда. В нем тлел жар. Из-за этого она чуть пережимала с напускной холодностью, словно предупреждая: «Слишком близко не подходить — обожжет».

Пересказывая беседы с Верой о Лоре и самой Лорой, Фейн постарался в точности воспроизвести слова пациентки, которой хорошо удалось выразить чувство нарастающего беспокойства.

Когда он умолк, Рома кивнула, переваривая и расставляя по полочкам новые сведения. Она не торопилась с выводами.

— По всем данным выходит, что наш ловелас — типичный паскудник, — сказала Рома. — Его действия — интеллектуальный вариант хватания женщин за мягкие места в переполненной электричке.

— Хорошее сравнение.

— Пусть он вращается в высших кругах общества, но накручивать мозги женщине, чтобы та раздвинула ноги, — просто мерзость.

— Со слов Веры, он не гонится за плотскими удовольствиями.

— Он и с Элизой играет в эти игры? Или только с Лорой Ча?

— Кажется, кое-что из своего репертуара он применяет к Элизе тоже. Но могу поспорить — с ней он ведет себя по-другому.

Фейн сел в кресло напротив Ромы и сложил руки на груди.

— Мы, похоже, имеем дело с наемницей, — сказал он, резко меняя тему. — Я имею в виду Селию Негри.

— И что из этого следует? — спросила Рома, разбираясь с пирожными. Глаза девушки чуть припухли от недосыпа.

— А ты как думаешь?

— Ну-у… — Она отхлебнула кофе. — Он осторожничает. Не чурается тратить время на обучение дилетанта, лишь бы не рисковать самому. По-видимому, хорошо ей платит и наверняка снабдил документами на другое имя.

— Селия, возможно, не единственный наемник.

— Чтобы не докумекала, что в файлах?

— Именно. Когда наемные агенты знают слишком много, они вместо укрепления безопасности усугубляют риск.

Рома опустила пирожное, от которого хотела было откусить, и стряхнула с пальцев крошки.

— Тогда возникает серьезный вопрос, — заметила она.

Мартен кивнул:

— Сколько у него было таких наемников? И что случилось с остальными?

— Зная, к чему те получили доступ, он вряд ли отпустил их на все четыре стороны.

— Это уж точно. Такая операция требует большой подготовки, времени и денег. Я согласен с Верой: мы видим лишь верхушку айсберга.

Пока Рома, водя пальцем по тарелке, собирала крошки в маленькую кучку, Фейну позвонил Бобби Нобл.

— Доброе утро, Бобби! Включаю громкую связь. Рома у меня.

— Привет, крошка, — откликнулся Нобл. — Короче, по жизни Ричард Ча и Джеффри Керрин, похоже, совершенно не пересекаются.

— Шутник. — Фейн взглянул на Рому.

— Я ничего не накопал, хотя искал с большим охватом. Эти двое живут в разных галактиках. Их ровным счетом ничего не связывает — ни кредитные учреждения, ни коммерческие ассоциации, ни знакомые знакомых.

Фейн был искренне удивлен. Хотя Вера настаивала, что пациентки совершенно не знают друг друга, он был почти уверен: какая-то связь должна существовать хотя бы между их мужьями.

— По крайней мере с первой попытки ничего не нашел, — сказал Нобл. — Если появятся сильные подозрения, буду копать глубже.

— Неужели совсем ничего?

— Я правду говорю, Мартен. Пришлю тебе зашифрованную копию отчета.

— А то, что Ча делает деньги на программном обеспечении, — это хоть верно?

— Верно. На патентах. В этой сфере любят судиться. Вопросы лицензирования, нарушения патентных прав, перекрестные иски. Он держит портфель патентов — не хухры-мухры. Ча получил степень по юриспруденции и бизнесу в Стэнфорде, так что вся эта мутотень как раз по нему.

— Ладно. А что есть на Керрина?

— Я искал нестандартные предприятия — либо с бешеной прибыльностью, либо прожирающие деньги. Короче, достойные его личного внимания.

Обнаружил только две такие компании. По разряду получения бешеной прибыли выступает «Керрин интернэшнл трейдинг компани» со штаб-квартирой в Сан-Франциско. Глобальные перевозки грузов, очень доходное предприятие. Полдюжины филиалов по всему миру — в Индонезии, Китае, Европе, Латинской Америке. Компания переживает бум.

Из категории убыточных серьезно пованивает только интернет-фирма в Менло-Парк. Еще один квартал в том же духе, и Керрин ее отцепит. Но это капля в море. Короче, никаких сигналов тревоги, — подытожил Нобл.