Эдди Шах - Оборотни Страница 17

— Мы не знаем об этом со всей определенностью.

— Ага. Подбегает чувак, вытаскивает ружье и угрожает жизни нужного нам человека. А вы мне пудрите мозги, что здесь нет определенности.

— Это должно еще быть доказано, — вмешался исполнительный директор. Он здесь был старшим, подчиняясь только директору центральной разведки и его первому заместителю.

— Доказано это или нет, мы не можем проходить мимо. Это впрямую касается существования моих людей.

— Предосторожность необходима. И еще нам нужна дополнительная информация. Выявлено что-нибудь существенное с помощью ваших связей?

— Ничего.

— А Триммлер уже дома?

— Конечно. Мы вернули его самолетом, как только узнали о случившемся. Он в Сан-Диего, дома, в полной безопасности.

— А что с Северным Оленем?

— Мрак. Он не оставил никакого сообщения, ничего, кроме жены, которая трепыхается из-за пенсии. — Он повернулся к ЗДА. — Надеюсь, вы разрешили этот вопрос?

— Безусловно.

— У нас не было времени получить что-либо относительно Крыла Запада. Я поручил моим людям разобраться в этом. Но чутье мне подсказывает, что это так же бесполезно, как и в первом случае. Неудивительно, эти парни были нелегалами. Они находились там с единственной целью — действовать в случае чрезвычайного положения. Они сами о себе заботились и были от нас отрезаны. Они просто надеялись, что мы позаботимся о них, об их семьях, если что случится. После окончания „холодной войны“ они стали нашей головной болью. Не знаем, что с ними делать. Не можем вытащить их оттуда, поскольку они могут понадобиться, не можем оставить их там, поскольку они могут быть разоблачены и все закончится плевком в нашу сторону. А теперь мы не знаем даже, как и где пребывает добрая их половина. Не можем сказать без этого дрянного компьютера.

— Мне не кажется, что это дело русских, — сказал исполнительный директор.

— А почему бы и нет?

— Неоправданный риск с их стороны.

— А если они готовятся к чему-то?

— К чему-то столь значительному, что приканчивают наших стариков? Нет, я так не думаю. В любом случае существует еще один момент, который следует прояснить. Тот, который ближе к нам.

Два заместителя выжидательно молчали.

— Вирус мог быть введен в систему только кем-нибудь в Лэнгли. Я понимаю, что нам трудно снова поставить ее под контроль. Но я думаю, что следует немедленно выяснить, кто ввел его туда и насколько глубоко это лицо или эти лица смогли проникнуть в базу данных. Не случилось бы так, что у нас и секретов-то больше не осталось. Может быть, нас давным-давно выдоили.

Когда Фил Такер вошел в зал заседаний, там уже одиноко присутствовал помощник ЗДА Картер.

Они встречались на прошлой неделе, когда Такер передал первое сообщение о Северном Олене и о компьютерном вирусе.

— Привет! — сказал Такер. Он недолюбливал Картера, его слишком агрессивные манеры, но понимал, что всем им в Лэнгли приходится уживаться вместе или по крайней мере изображать одну счастливую семью. Он придвинул стул и сел. — Будет еще кто-то?

— ЗДА.

— Крупный калибр. — Такер встревожился, он не ожидал встречи со своим начальником.

— И ЗДР, конечно.

— А, головка! — Такер нервничал. Ему не приходилось еще присутствовать на совещаниях такого уровня.

— Это вы приняли звонок относительно Крыла Запада?

— Да. Я дежурил.

— Теперь их двое. Он и Северный Олень.

Такер начал понимать, почему недолюбливал Картера. Констататор очевидного. Твердоголовый чиновник с узким кругозором.

— Слышал, что еще пытались пришить одного из наших светил, — попытался он заполучить немного информации.

— Трахнутый барабанщик из джунглей. Но это засекречено.

— Вроде он проводил отпуск во Франции, — сделал еще одну попытку Такер. — Какой-то парень подошел к нему на пляже и выстрелил в упор.

— Где вы это взяли?

— Ну, вы же и сказали. Барабанщик из джунглей.

— Кто?

— Кто-кто! Слышал, стоял в очереди к коменданту.

— Не дурачьте меня, Такер.

— Послушайте, это же нас обоих касается. Мы вроде на одной стороне. Я не собираюсь делиться с вами сплетнями и тем, что общеизвестно. Мне необходимо знать все существенное о Северном Олене и Крыле Запада.

Картер немного подумал, а потом разоткровенничался.

— Я расскажу вам то, что предназначено только для ваших ушей, — сказал он, понизив голос. — Я не хотел бы, чтобы даже мой начальник знал, о чем я говорю. Если они захотят вам что-нибудь сказать, это их дело.

— Не беспокойтесь. — Такер улыбнулся. От служащих Лэнгли всегда можно заполучить дешевый треп. Это способ казаться важнее, чем ты есть на самом деле. — У меня — как в могиле. Полный молчок.

— Это случилось с Хайнрихом Триммлером, одним из наших заправил в ракетном деле. Он работает на военно-воздушной базе Миримар под Ла-Джоллой. Там проводятся исследования и разработки. Не спрашивайте меня, что они делают, этого действительно не знаю. За исключением того, что этому придается весьма высокий приоритет.

— Он, надо полагать, американец?

— Теперь да. Приехал после войны. Не в том дело. Он сидел на пляже на юге Франции с несколькими друзьями, когда какой-то разносчик из Сенегала подошел и открыл огонь по всей группе. Промахнулся по Триммлеру, но убил одного из его друзей.

— А что потом говорил этот африканец?

— Промолчал. Полицейский уложил его с ходу.

— А почему вы думаете, что он охотился за Триммлером?

— Мы в этом не уверены. Мы просто знаем, что кто-то охотится за нашими людьми и что африканец целился в него и нажимал на спуск. Он потому лишь остался жив, что пистолет сенегальца заело. Триммлер — ученый весьма высокого ранга. Работал на мысе Канаверал и в Хьюстоне, был одним из главных сотрудников фон Брауна.

— Наверное, он там не остался, чтобы улучшить загар?

— Возможно. — Картер рассмеялся. — Произошел забавный случай.

— Что именно?

— Как только мы узнали о случившемся, в Ниццу послали „Джи-4“, чтобы немедленно забрать его в Штаты. „Галфстрим Джи-4“, вероятно, лучший в мире реактивный самолет дальнего действия, предназначенный для руководящих работников крупных корпораций. Он может летать на высоте в сорок три тысячи футов. Быстрее, чем большинство коммерческих самолетов. Им пользуются почти все правительственные ведомства в Америке. И когда он добрался туда, Триммлер и его жена уже находились в аэропорту, но не было и признаков их дочери. Ей девятнадцать лет, и при этом она, как говорят, не дурнушка. Поэтому один из наших людей отправился обратно в отель, чтобы найти пропажу. Ему это вполне удалось. Милашка занималась сексуальными упражнениями в стиле тяжелых порнофильмов с двумя дядьками, которые годились ей в дедушки. Происходило это в спальне, и даже на кровати ее родителей, там, где они спали весь свой отпуск. Замечательно то, что ей за упражнения платили. Наш парень заставил ее одеться и вытащил оттуда. Но клиенты подняли хай, требуя возвратить им деньги, поскольку сеанс был прерван. — Картер, рассмеявшись, поперхнулся. — Я говорю вам то, что не войдет ни в один отчет. На обратном пути она сидела застенчивой кошечкой. А по прибытии в Сан-Диего раздала нашим парням свои визитки, с указанием имени и номера телефона. Просила их звонить в любое время.

Наблюдая, как Картер смеется, Такер представил его в баре, с кружкой пива в руках и с грязными шутками на устах. Ему уже давно мерещилась такая картина. Любопытно знать, есть ли у Картера дочь и чем она занимается?

Открылась дверь, и в зал вошли два заместителя исполнительного директора.

Такер и Картер встали.

— Все в порядке. Садитесь.

Они сели, и вновь пришедшие заняли свободные места за столом.

— Насколько же велики эти компьютерные файлы, о которых идет речь? — спросил ЗДР у Такера без всяких проволочек.

— Весьма велики. Для того чтобы дать вам об этом представление, достаточно сказать, что в конце 1950 годов русский Комитет государственной безопасности, который ведал работой всех их секретных служб, имел около миллиона сотрудников в Советском Союзе и за его пределами. Мы не смогли занести каждого из них в нашу базу данных, хотя ежедневно получали информацию об этих кадрах со всего мира. Она поступала через аналитический центр по изучению СССР, одно из подразделений, находящихся у вас в подчинении, сэр. Мы получали данные из Европы, Южной Америки, Азии и Африки. Кроме того, мы проводили специальные расследования, касавшиеся их работы со студентами и другими возможными активистами в Соединенных Штатах. И не следует забывать о Маккарти, о всем том, вокруг чего он поднял такой шум. У нас есть подраздел, который касается Голливуда, есть анкеты на каждого актера, сценариста, режиссера и художника. Добавьте к этому архивы УСС, нацистской шпионской сети, войны в Корее… Можно было бы продолжить этот перечень. Так вот, вся эта информация не открывает и четверти того, о чем идет речь.