Филипп Ле Руа - Последнее оружие Страница 17

– Если мне не верите, пошли, кореша моего растолкаем!

– Я тебе верю. Такую идиотскую историю нарочно не придумаешь.

– Так я могу свалить?

– Проваливай. В следующий раз, когда твой приятель увидит, как свет заглатывает людей, пусть без колебаний звонит капитану Санако из округа Гиндзы. Может, вторжение марсиан уже началось.

Озадаченный грабитель умчался. Натан проследил за ним до входа в «Кабуки-клуб», чтобы спросить у вышибалы, как его зовут. День уже почти закончился.

32

Сильви спала рядом, свернувшись клубочком. Натан отделился от ее тела и пошел выпить стакан воды. Доманжи были правы, любовь и жизнь неразделимы и ведут к счастью. Он сел в позу дза-ден, чтобы помедитировать и проникнуться этой истиной.

Правильное сознание, правильное дыхание, правильный сон, правильная сексуальность.

Основы подлинной цивилизации.

– Давно ты тут? – спросила Сильви.

Было утро. Она прошла через комнату в ванную, взъерошив ему волосы мимоходом. Он несколько раз потянулся. Его сознание было вновь готово сосредоточиться на расследовании.

В мире каждый день исчезают тысячи людей, но от него требовали ограничиться лишь четырьмя из них. Четырьмя каплями в море слез. Аннабель, Галан, Николь, Суйани. Следовало отыскать настоящую связь между этими жертвами, которых объединили лишь из-за сверхъестественности их исчезновения. Натан предполагал допросить родителей Суйани.

Мокрая Сильви метнулась к зазвонившему мобильнику. Звонил комиссар Тайандье. Он уже несколько дней копался в сводках Центрального отдела по расследованию подозрительных исчезновений Интерпола. Тысячи имен и никаких зацепок. Анализ волос и волокон ткани из леса Фонтенбло установил всего лишь, что образцы принадлежали светловолосому человеку белой расы, одетому в вязаную шапочку черной шерсти. ДНК в базе данных не значится. Тайандье был в отчаянии, опустошен, измотан, разочарован. Когда Сильви сообщила ему о том, что они обнаружили в Токио, он взорвался:

– Что еще за дурацкая история со светом?

– По словам свидетеля, Суйани поглотило некое свечение.

Уж не собираешься ли ты мне сказать, что веришь в эти бредни?

– Из всех версий инопланетяне пока самая предпочтительная.

Тайандье бросил трубку.

– Наехал на меня, а я не знала, что ему сказать, – пожаловалась она Натану.

Стоя голышом и бессильно опустив руки, она не знала также, что думать.

– Натан, ты должен вытащить нас из этого тупика.

– Выход из тупика там же, где вход.

– То есть?

– Надо повернуть назад.

– К какому месту?

– К нулю. Тайандье и Музес тебе симпатизируют. Запроси у них максимум информации о жертвах.

– Какого рода?

– Кто настоящие родители Аннабель, Николь, Галан? Любила ли и Николь живопись и блюз? Почему Аннабель назвала своего пса Баришем? Надо отыскать такую связь между четырьмя женщинами, которая бы по-настоящему что-нибудь означала. Пока у нас ничего такого нет.

Сидя в позе лотоса, Натан смотрел на Сильви снизу вверх, и этот вид доставлял ему удовольствие. Ее волосы вились по плечам, большие голубые глаза лучились морщинками к вискам, капли воды блестели на золотистой коже, которую, должно быть, ласкало много мужчин. Он расцепил ноги, соединил ступни и попросил ее сесть к нему на бедра. Пятьдесят кило Сильви напрягли его приводящие мышцы, пригибая колени к полу на каждом выдохе. Обычно он делал это упражнение один, но зрелище, которым он наслаждался в этот миг, стоило любых дзенских поучений. Он откинулся назад, Сильви потеряла равновесие и упала на него.

– Это что, часть упражнения?

– Да, заставляет работать половые органы.

– Думаешь, сейчас подходящее время?

– Заниматься любовью с тобой – опыт вне времени.

33

Натан посвятил утро просмотру того, что две камеры наблюдения, расположенные на подступах к проулку, запечатлели со времени исчезновения Суйани. Внезапно вкус его чая перебил всплеск адреналина.

– Прокрутите-ка еще разок пленку на правом экране, – сказал он оператору.

В проулок вошел какой-то тип в куртке с капюшоном. Поскольку камера на выходе его не засекла, Натан попросил, чтобы запись прокрутили вперед. Человек в капюшоне вышел наконец… с той же стороны. Время, проведенное в проулке, – одиннадцать минут. Они отобрали самые четкие кадры. На субъекте были серая спортивная кофта с капюшоном, джинсы большого размера и черные кроссовки. Видеозапись вчерашняя, сделана в 18.42.

– Можете отправить эту запись по Интернету?

– Легко.

Натан набрал домашний номер Тайандье. Во Франции было три часа утра. Он был уверен, что застанет его дома.

– Взгляните на типа, которого тут засекла камера наблюдения, и скажите мне, не тот ли это, которого вы застали у Аннабель. Запись сейчас пришлю.

Тайандье мгновенно проснулся и продиктовал свой электронный адрес.

Через полчаса капитан Санако получил сообщение на свой компьютер. Его французский коллега подтверждал сходство. Тот же рост, та же манера ходить мелкими шагами, прижимаясь к стенам, опустив голову и пряча лицо под капюшоном. Тайандье даже предложил лично приехать в Японию, чтобы помочь с опознанием, но капитан отговорил. Пока подозреваемый не арестован, его присутствие было бы тут бесполезным. У Натана вдруг мелькнула идея:

– А можно отследить его на видеозаписях с других камер города?

– Разумеется. Это вполне выполнимо, – сказал Санако.

– Я хочу знать, куда он направился, выйдя из проулка. Санако монополизировал всех операторов, задействованных в системе видеоконтроля за Токио. Натан обошелся без завтрака и наблюдал за методичной работой программы поиска, пытавшейся идентифицировать человека по изображению, которое в нее запустили. Наконец компьютер выдал список с перечнем всех мест, где тот был заснят, с указанием точного времени. Мало-помалу перед ними выстраивался маршрут человека в капюшоне. Только теперь Натан осознал, под каким колпаком жили тут люди. Так что стоило этим воспользоваться и подтолкнуть машину сделать еще шаг.

– А можно определить, где он в настоящее время?

Операторы застучали по клавишам. Главный компьютер не обнаружил никаких соответствий.

– Подозреваемый не на улице, во всяком случае, вне поля зрения какой-либо камеры.

– Где его засекли в последний раз?

– Вчера вечером, в квартале Синдзуку, – сказал оператор. – В 22.58 он вошел в гостиницу «Тории». С тех пор не выходил.

34

Полицейские сорвали дверь тридцать восьмого номера отеля «Тории» легко, словно театральный занавес. Группа захвата устремилась в искореженный дверной проем. Прежде чем лежащий на кровати субъект успел приподнялся, в его висок ткнулся автоматный ствол, а руки были заломлены за спину. Боль в затылке не давала ему двигаться, в ухо орали приказы.

Подозреваемый оказался бородатым японцем лет шестидесяти. У него были стеклянный глаз и одеревеневшая с похмелья глотка. Капитан Санако засыпал его вопросами. Тот назвался Юичи Матабе, бомжом. Накануне его разбудили, когда он мирно дрых в своей палатке. Какой-то тип, чье лицо было скрыто капюшоном, а голос с сильным иностранным акцентом звучал как-то странно, предложил ему одежду, номер в гостинице и бутылку саке.

– Нас провели, – признал Санако.

– Пусть покажет, где встретил своего благодетеля.

Включив мигалки и сирены, они помчались в сторону муниципальных высоток. У подножия небоскребов, под нагромождением автострад и железнодорожных путей, вырос поселок из палаток и картонных коробок. Квартал бездомных.

Помощник сообщил капитану сведения, которые только что получил насчет бомжа. Тот раньше держал ресторан, но в результате несчастного случая потерял глаз, жену и свое дело. Депрессия, алкоголизм – накатанная дорожка в картонную коробку. Юичи Матабе никогда не выезжал за пределы Японии. У него даже паспорта не было. Прежде чем залезть в свою палатку, бомж снял обувь. Натан тоже разулся и последовал за ним. В палатке был грязный спальный мешок, барахло с помоек и зловонный дух.

– Почему голос того типа в капюшоне показался вам странным?

– Писклявый какой-то. Неестественный. Доносился из-под капюшона, где не было лица.

– Вы упомянули еще сильный акцент.

– Он говорил так, будто ни слова не знает по-японски. Я сперва даже не понял, что он там лопочет. Пришлось несколько раз переспрашивать.

– Почему вы согласились на его предложение?

Бомж усмехнулся:

– Думаете, я тут живу, потому что мне нравится?

Натан попросил хозяина вылезти наружу, чтобы обследовать его тошнотворное жилище. Под парой заскорузлых от грязи носков он обнаружил газетный сверток с протухшими суши. И среди этой гниющей массы – ключ. Он показал его Юичи. Тот понятия не имел, откуда он тут взялся.

– Это от автоматической камеры хранения, – сказал Санако. – Один из соседей видел типа в капюшоне, который проскользнул ночью в палатку. Может, он как раз и искал этот ключ.