Линда Фэрстайн - Дурная кровь (в сокращении) Страница 17

— А вы?

— Я стоял с мастерком на приставной лестнице. Успел услышать только скрежет, с которым эта штука летела вниз. Податься мне было некуда. — Фин наклонился вперед, прижал ладони к вискам.

— То есть вас она тоже зацепила? — осторожно спросил Майк.

— Как она меня ударила, я не помню. Я увидел, как эта чертова дрянь набирает скорость, визжа, как паровоз. Но это и все, что я запомнил, и слава богу. Вагонетка, судя по всему, врезалась в мою лестницу и придавила меня к стене. — Фин умолк и промолчал целую минуту. — А после этого я слышал только собственные вопли.

— Кто-нибудь помог вам?

Фин отвел взгляд в сторону:

— Дюк Квиллиан. Он первый подошел ко мне. Сдвинуть с места вагонетку он в одиночку не мог. А отец его поехал на «Алимаке» наверх, за помощью, так он мне сказал.

— И как же вы?..

Фин, рассказывая свою историю, потирал левую ногу.

— Там было темным-темно. Ближайшую лампочку раздавило телом Хассетта. Моя нога, которую прижимала к стене вагонетка, была сломана посередке, кость торчала наружу. Крови я в темноте не видел, но она била как из фонтана, заливая меня.

— И что же сделал Дюк? — допытывался Майк.

— Ну, пожалуй, я мог бы сказать, что он спас мне жизнь, если вы именно это хотите услышать. Дюк сделал то, о чем я его попросил. Сначала мы ждали помощи, медиков, но у меня начала кружиться голова и мысль осталась только одна: что я так и сдохну в этой кротовой норе.

— И что же?.. — спросила я.

— Я попросил Дюка принести мне фонарь, бутылку пива и нож. Потом глотнул побольше пива, осветил фонарем ногу, зажал зубами горлышко бутылки и велел Дюку отрезать зажатую вагонеткой часть ноги.

Ни я, ни Майк не смогли произнести ни слова.

— Он отпилил ножом застрявшую ступню. — Фин приподнял штанину на левой ноге, и мы увидели протез. — В качестве обезболивающего, молодой человек, пиво я вам не рекомендую. Горлышко бутылки я перекусил. И уж поверьте, я лишился не только ступни, но и некоторой части рассудка. Однако Дюк вытащил меня наверх живым, а это было все, о чем я просил. Ну а в больнице мне отчикали еще кусок ноги.

— Получается, что Хассетты насчет Дюка не правы, так? — спросил Майк. — И обвиняют его в смерти отца напрасно?

— Вы задаете сразу два вопроса, Майк, — ответил Фин. — Вы хотели узнать, правда ли, что Дюк спас мне жизнь, однако неплохо бы еще выяснить, по какой причине та вагонетка оторвалась от остальных.

— То есть вы думаете, что ее спихнул вниз Дюк?

— Встревать между Квиллианом и Хассеттом, особенно когда у одного из них в руках оружие весом в двадцать тонн, — идея не самая лучшая.

Я не могла понять, почему Фин говорит об этом так спокойно.

— Однако вы не рассказали полиции о ваших подозрениях насчет Дюка?

Он недоуменно взглянул на меня, словно не понимая, зачем я задала ему этот вопрос.

— Я сказал копам, что ничего в темноте не разглядел. Доказательств, что кто-то поковырялся в сцеплении вагонеток, у меня не было. А кроме того, Дюк даже не знал, что я находился в туннеле. Просто Хассетт, на мою беду, попросил меня остаться после работы и подсобить ему.

— Странно все же, что Дюк протянул так долго, работая бок о бок с Хассеттами, — сказал Майк.

— Хассетты долгое время рассчитывали на помощь свыше, так сказать. Примерно через месяц после случившегося Дюк здорово заболел. Рак. Дюк от него едва не умер. Никто из нас уже не надеялся, что он поправится. Но в одном я всегда был уверен — до старости Дюк Квиллиан не дотянет.

Старик встал, заковылял к зубчатой стене бастиона, постоял там немного, глядя на воду. Майк подошел к нему.

— Фин, как вы думаете, почему Дюк так поступил?

Фин вытащил из кармана сигарету, закурил.

— Он был поганым ублюдком, детектив. Какая вам разница, почему он так поступил? Танцевать я с тех пор уже не могу. Но, может быть, он дал мне лишних двадцать лет жизни.

Однако Майк не хотел отступаться:

— А за что он ненавидел старого Хассетта?

— Может быть, все сводилось к тому, как Хассетт изводил Дюка и его отца из-за Брендана. Он то и дело напоминал им, каким тот оказался слабаком, как боялся туннеля. А Квиллианы и без того бесились, потому что Брендан отверг работу, которой все они жили. Две эти семьи на протяжении нескольких поколений были на ножах. Самая настоящая кровная вражда — вот что это было.

— Но из-за чего они ссорились?

— Да из-за всего, Чапмен. Может быть, причиной были деньги, может быть, девушка, вокруг которой когда-то увивались старые Хассетт и Квиллиан, а может быть, просто-напросто то, что Дюку Квиллиану нравилось мучить людей. Под улицами этого города лежат мили и мили раздоров. — Фин затянулся сигаретой. — Все, больше мне вам сказать нечего. Дальше копайте сами.

На это Майк был готов.

— Хотите, мы подвезем вас до дома?

— Нет, спасибо. И, когда увидите чокнутую девчонку Квиллианов, Майк, скажите ей, что она проживет гораздо дольше, если будет держать рот на запоре. Вы оба ребята симпатичные, но пусть она сама откапывает кости, которые зарыты на заднем дворе ее дома.

7

Я ждала Майка в машине. Когда я уходила, он помахал мне рукой, а сам остался с Фином.

— Что означала его последняя фраза? — спросила я, как только Майк присоединился ко мне.

— Ровно то, что он нам сказал. Что Квиллианы всегда сами наживали себе неприятности. И что Триш лучше заниматься собственными делами, а в чужие не лезть.

— И больше ты в этом ничего не уловил? По-моему, он на что-то намекал.

— Ты хочешь сказать, что владеешь техникой допроса лучше, чем я? Этот дядя десять лет молчал как убитый.

Тут Майк увидел на своем сотовом сообщение и прижал трубку к уху.

— Извини, — сказала я. — Просто мне показалось — ему было что еще сказать. Ты не спрашивал его, помнит ли он Бекс?

— Спрашивал, мэм. Он часто пугал свою дочь, напоминая ей о том, что случилось с дочерью Хассеттов. — Майкл закрыл крышку телефона. — Хочешь заглянуть в ее дело?

— Ты серьезно?

— Пришло сообщение от Спайро. Если мы заедем к нему прямо сейчас, он отведет нас в отдел висяков. Дело находится там, в очереди на выяснение — не годится ли какой-нибудь из связанных с ним вещдоков для анализа ДНК.

— Поехали. Сейчас только шесть тридцать, — сказала я, взглянув на часы.

Несмотря на то что прокуратура начала использовать технику анализа ДНК еще в середине 1980-х, доказательств, основанных на «генетических отпечатках», до 1989 года ни один суд к рассмотрению не принимал. Точность этого научного метода произвела революцию во всей системе уголовного судопроизводства, позволив с полной определенностью осуществлять привязку преступника к месту преступления, однако по данным ДНК можно было проверить лишь определенного донора — подозреваемого или свидетеля, — пока не появились банки данных. Теперь вещественные доказательства, найденные на месте преступления, сравнивают посредством компьютерного поиска с данными, хранящимися по всей стране. И по всей стране ежедневно обнаруживаются все новые совпадения. В частности, полиция производит перепроверку всего, что связано с убийствами, а детективы роются в файлах старых данных, надеясь найти совпадения с вещдоками, оставшимися от «висячих дел».

Мы подъехали к дому 1086 по Симпсон-стрит, в котором находится уголовный розыск Бронкса. В этот воскресный вечер там было пусто. Спайро Демакис и его партнер Денни Гиббоне с видимым удовольствием занимались какими-то отписками, что всегда считалось признаком хорошей работы детективов.

— Похоже, в Манхэттене вам заняться особо нечем, — сказал Спайро, включая свет в небольшом кабинете, служившем хранилищем висячих дел. — Это, конечно, не огни Бродвея, но глядишь и поможет.

— Что поделаешь, Куп пытается нарыть что-нибудь новенькое на случай, если она провалит процесс.

— Ну да, конечно, у вас на руках этот богач, который нанял кого-то, чтобы тот пришил его жену, так? По тонкому льду ходите, Алекс. Во всяком случае, так пишут в газетах. — Спайро отпер шкаф и бросил на письменный стол несколько картонных скоросшивателей. — Должно быть, их сюда наше начальство пристроило. Парень, который вел это дело, был не из самых сообразительных.

— Ты его знаешь? — спросил Майк, подтягивая стул поближе ко мне.

— Только по отзывам, — сказал Спайро. — Он добился полного признания вины. А после подозреваемый убрался домой, в Доминиканскую Республику. Ладно, если вам понадобится ксерокс — он вон там стоит.

Я начала перебирать документы.

— «Ребекка Хассетт. Женщина, белая, шестнадцать лет, — читала я вслух. — Найдена в сточной канаве неподалеку от канала».

— Вот она, наша девушка. — Майк вгляделся в две скрепленные степлером фотографии, которые достал из конверта, потом передал их мне.