Джеймс Гриппандо - Вне подозрений Страница 17

— Хиленькая версия.

— Так я ему и сказала. И добавила, что, на мой взгляд, есть другая версия. Более убедительная.

— А именно?

— Ты бы на их месте рассуждал так же. У вас с Джесси был роман. Она угрожала рассказать обо всем твоей жене в том случае, если ты откажешься помочь ей в мошеннической сделке. Ну и тебе надоели все эти угрозы, вот ты ее и прикончил.

— Когда?

— А вот это хороший вопрос. Пришлось надавить на Бенно, чтобы он поделился соображениями о времени смерти. Они еще не пришли к окончательному выводу, но жучки, или как их там, эти мухи не лгут. Медэксперт говорит, что из яичек, находившихся в глазах Джесси, вот-вот должны были вылупиться личинки. Часть уже вылупилась. А потому, опираясь на данные судебно-медицинской этимологии, можно сделать вполне однозначный вывод: умерла она где-то около полудня.

— Один-ноль в мою пользу, — сказал Джек. — Я весь день пробыл в суде и прямо оттуда отправился обедать с Синди.

— Именно это я и сказала Бенно.

— И все же с этими личинками не все ясно. Ведь они чаще встречаются на трупе, обнаруженном вне дома, или я не прав?

— Не обязательно.

— Ты ведь понимаешь, о чем я. Кто-нибудь из них рассматривает другой вариант? Что Джесси убили где-то еще, а потом просто привезли тело ко мне домой и поместили в ванну?

— Нет, они этот вариант исключают. Учитывая количество крови, которую она потеряла, сердце у нее еще билось, когда она находилась в ванне. Качало кровь. А стало быть, Джесси попала туда еще живая.

— Но не обязательно в сознании.

— Не обязательно. Есть и другие обстоятельства. Бенно много чего наболтал, тарахтел не закрывая рта, но мне кажется, я слышала, как он упомянул о каких-то трупных пятнах у нее на спине. Их расположение тоже подтверждает, что она умерла в ванне.

— Когда можно будет узнать более определенно?

— Наберись терпения. Сам знаешь, как работает эта машина. Может пройти несколько недель, прежде чем медэксперт подпишет окончательное заключение. Ну а пока придется довольствоваться тем, что счел нужным сообщить Бенно.

— Так я подозреваемый или нет?

— Не думаю, что ты номер один в списке. Мне кажется, он хочет уколоть тебя.

— И это все? — хмурясь, спросил Джек.

— Все лучше, чем превращать свою жизнь в сплошное несчастье, терзаться опасениями, что ты главный подозреваемый в деле об убийстве. Тебе всего-то и надо, что сделать полшага ему навстречу. Дать самую малость того, чего он от тебя хочет.

— Что это ты такое говоришь? Вы с Янковицем все утро сидели за столом переговоров, обсуждая, как лучше уколоть меня, так, что ли?

Она откусила кусочек маринованного огурца.

— Ну в общем, да.

— Просто безумие какое-то!

— Да ты послушай. Вот что мы сделаем. Запишем весь разговор, что состоялся позавчера между тобой и Джесси. Она боялась за свою жизнь, призналась в обмане инвесторов, в том, что они угрожают ей. Напишем, что ты советовал ей обратиться в полицию и что она, как тебе показалось, находилась под воздействием наркотиков. И самое главное, подчеркнем, что ты абсолютно ничего не знал об обмане до того, как был вынесен вердикт.

— Ты уверена, что за разглашением сведений не последует санкций?

— Адвокат имеет на это право, если речь идет о защите против обвинения его в преступлении.

— Знаю. Но никаких обвинений мне пока не предъявили.

— В твоем доме был обнаружен труп. Так что советую довериться мне. Мы все обговорили.

Джек взглянул на свою тарелку, где лежал нетронутый сандвич, потом на Розу.

— И какого рода иммунитет они предлагают?

— Они не станут предъявлять обвинение в соучастии в мошенничестве. А что касается расследования убийства, тут они никаких обещаний не давали.

— Считаешь, этого достаточно?

— Давай будем реалистами, о'кей? Иммунитета по делу, связанному с убийством, тебе никогда не получить. Ты сын бывшего губернатора. Прокурорам легче закрыть глаза на деяния маленького человека, а таких, как ты, они всегда мечтают припереть к стенке.

— Тогда почему ты так уверена, что такое письмо поможет?

— Прежде всего потому, что это правда. Второе: даже если ты и не участвовал в этих темных делишках Джесси, так тебе будет спокойней. Уж лучше заранее знать, что тебя не будут преследовать за мошенничество.

— Да, это уже кое-что.

— Особенно когда поймешь, что не дал им никакой новой информации после вчерашнего допроса. Они согласны, что имело место мошенничество, но ты о нем не знал.

— Так ты считаешь, мы таким образом не дадим им ничего против меня?

— Нет. Получится нечто вроде пресс-релиза. Заявление может помочь нам и впоследствии. Ну, предположим наихудший вариант развития событий. Янковиц попросит присяжных осудить тебя за убийство Джесси Мерил. И мотивом этого убийства вполне могло бы послужить твое участие в обмане инвесторов. Но в таком случае ему придется объяснить, как же это получилось, что с самого начала расследования у него в деле имелось письмо, отрицающее твое участие в мошенничестве.

— Тебе, как и мне, прекрасно известно, что прокурор вовсе не обязан упоминать об этом письме перед жюри присяжных.

— Не обязан. Но мы, если он этого не сделает, можем сделать заявление для прессы.

— А как по-твоему, почему Янковиц хочет заполучить это письмо?

— По-моему?.. Ты ему не нравился, и сейчас он тебя не полюбил. И он ждет не дождется случая продемонстрировать всему миру, как глупо ты вел себя со своей клиенткой.

Джек поморщился.

— Прости, — сказала она. — Но Бенно хочет разыграть эту карту именно таким образом. Пронырливого и хитрого адвоката перехитрили. Вот и все.

— Да, настоящее пиршество для журналистов.

— Это уж точно. Но сегодняшняя газета на следующий день может превратиться в лучшем случае в бумажную шляпу.

— Спасибо, обрадовала. Нет, мне и правда полегчало.

Роза подошла к нему, положила руку на плечо.

— Послушай, друг мой. История вонючая, это несомненно. Но обещаю, ты выпутаешься, выйдешь целым и невредимым и будешь пахнуть, как роза. И не важно, виновен ты или нет.

Джек понимал, что она права. Самое сложное для криминального адвоката — защищать невиновного. Даже если они и выиграют, потери неизбежны: статус, репутация, безоговорочное доверие друзей и коллег.

— Да, — сказал он, — думаю, что все в конечном счете закончится благополучно. Но это вовсе не означает, что мы должны сидеть сложа руки. Мы должны убедиться, что следствие продвигается в правильном направлении.

— Именно этим я там и занималась. Но тут необходимо несколько допущений. Первое: ты ее не убивал, это само собой разумеется. И второе: она не была твоей любовницей.

— Это определенно.

— Просто не хотелось бы, чтобы вдруг по ходу расследования всплыли какие-нибудь электронные письма, полные игривых признаний.

— Этого не будет.

— В таком случае можно обнародовать историю о мошенничестве. Янковиц будет счастлив, потому что это скомпрометирует тебя, как профессионала. Мы тоже будем счастливы и довольны. Потому что все внимание следствия сфокусируется на этих самых инвесторах.

— Не слишком ли просто?

— Я же не говорю, что мы выдадим Янковицу письмо и на этом успокоимся. Если они все же решат, что это было убийство, а не самоубийство, он по-прежнему будет рассматривать тебя в качестве подозреваемого. И на этот случай нам надо иметь нечто такое, что мы можем подать ему на блюдечке с голубой каемочкой. Нечто очень убедительное, что заставит их перенести внимание на другой объект. И уж совсем хорошо, если этот подозреваемый и окажется виновным. Ну, на сей счет у нас имеются две вполне солидные версии. — Роза принялась расхаживать по кабинету, это помогало ей думать. — Первая: Джесси убили инвесторы. Подкинули ее тело к тебе в дом, чтобы взвалить вину на тебя. Вторая: Джесси страшно боялась мучительной смерти. Она была твердо убеждена, что они рано или поздно ее убьют. И тогда она покончила с собой и выбрала такой способ и такое место, чтобы, как ты выразился, ее гибель говорила сама за себя. Хотела испортить тебе жизнь, отомстить за то, что ты отказался ей помочь.

— Грустно все это, — заметил Джек.

— К счастью для нас, в обеих версиях просматривается один связующий момент. Инвесторы угрожали убить Джесси. Мы должны найти их.

— В этом плане Джесси ничего существенного мне не сказала. Обвиняла компанию в целом. Всю банду, которая пыталась захапать большие деньги.

— Знаешь мою поговорку? Нечестные деньги скверно пахнут. Так что принюхайся. И запах выведет на след. Согласен?

— У меня есть альтернатива?

— Конечно. Сидеть и надеяться на то, что твое любовное письмецо к Янковицу сделает свое дело.

Джек покачал головой. Он не верил, что Янковиц удовлетворится ударом по его репутации. Поднял глаза на Розу и сказал: