Сергей Бакшеев - Галактика мозга Страница 17

— Ну, — неопределенно буркнул Наумов. — В общем так. Сегодня тебе вышлют официальное приглашение. Американское посольство тоже будет проинформировано, визу получишь без проблем сразу на несколько лет.

— Я вижу, вы время зря не теряете.

— Это Америка. Время — деньги! Перебирайся к нам, Антон. От таких предложений не отказываются.

Шувалов пожал плечами и пообещал подумать. Когда он убрал телефон, Петровская спросила:

— Кто это был?

— Старый знакомый. Предлагал убежать от вас в Штаты.

Петровская сняла затемненные очки и неуловимым движением поправила волосы. Ее открытые глаза впервые по-доброму взглянули на Шувалова. Она наклонилась и прошептала:

— Возможно, это самый разумный выход в вашей ситуации.

Антон опешил.

— Что-то я не пойму… То грозите тюрьмой, то даете такие советы.

— Я ведь не только следователь. — Она застегнула плащ, и форменный китель бесследно исчез под шелковым шейным платком. — Но и женщина.

Глядя на стянутую в талии стройную фигуру, Шувалов невольно согласился с ее утверждением.

Крупные очки перекочевали обратно на переносицу, и симпатичная молодая женщина вновь превратилась в сурового следователя. Она захлопнула папку с бумагами, давая понять, что встреча окончилась, и официальным тоном произнесла:

— Ваша вина, Шувалов, очевидна, и нам еще не раз предстоит встретиться. — Сделав пару шагов, она обернулась и многозначительно добавила: — Как бы вы не поступили.

Оставшись один, Антон Шувалов еще долго обдумывал провокационный для следователя совет и туманную последнюю фразу.

25

— Так есть у тебя Колумбы и Магелланы? — повторил вопрос министр.

Леонтьев вздрогнул, стряхнув раздумья, и поспешил ответить:

— Задача уж больно трудная.

— Судя по докладам и отчетам, вы тут почти волшебники. Помнишь, как ты нахваливал своих сотрудников? Кичился громадьем задач, требовал расширения штатов. Вот и докажи! Представляешь резонанс в случае успеха?

— Да, уж. — Леонтьев прикинул, что разделить успех найдется много желающих, а вот в случае провала, отвечать придется ему одному.

— И учти Юрий, скоро министерство будет распределять бюджет на следующий год. Сам понимаешь, что это значит. Так что действуй!

— Я постараюсь, Владимир Матвеевич. Мы сделаем всё возможное, — лепетал обескураженный профессор. — Но, мы находимся на начальном этапе изучения мозга. Человеческий мозг — это неизведанная галактика. Мы проводим эксперименты в основном на крысах и собаках, а человек, да, тем более, такой известный. Это огромный риск и минимальные шансы.

— Всё понятно, можешь не продолжать. Родственники генерала уже потеряли всякую надежду. Они согласны с любым исходом. И отказаться ты не имеешь права. Это приказ премьера. — Министр поднялся, подхватил к пальто. — Завтра сообщишь мне, что тебе требуется. И сроки! Только не затягивай. Я буду контролировать лично! А еще он.

Министр указал пальцем куда-то вверх, попрощался и покинул кабинет. На скривившемся лице Юрия Михайловича Леонтьева отобразилась вся гамма неприятных чувств, нахлынувших на него.

«Начальству легко, приказали — и всё. А как выполнить? Кому поручить? Единственный Колумб и Магеллан в одном флаконе это — Шувалов. Вот кому не занимать научной смелости. У него, хотя бы теоретически, могло выгореть. Но умника Шувалова я уволил. Да еще со скандалом. Не кланяться же ему в ножки!.. Только премьеру этого не объяснишь».

Как всегда, от волнения Леонтьев вспотел. Вытерев лоб несвежим платком, он швырнул его в корзину для бумаг и вызвал ассистентку.

— Где Шувалов? Он приходил сегодня? — рявкнул на Валентину директор.

Не привыкшая к такому обращению женщина, холодно ответила:

— Вчера вы подписали приказ о его увольнении. За документами в кадры Шувалов пока не приходил.

— Не приходил, — задумчиво пробурчал под нос Юрий Михайлович. — Это уже неплохо. А если…

Он качнул ладонью Рашниковой, чтобы та вышла, и схватился за мобильный телефон. «К черту гордыню, когда речь идет о приказе премьера. Вчерашний скандал можно обратить в шутку».

Гудки в трубке быстро прервались. Леонтьев повторил звонок. И вновь тот же результат. Шувалов явно сбрасывал вызовы. «Ведь он же видит, что это звоню я! Директор института! И не соизволит ответить».

Чувствуя, как в груди закипает раздражение, Леонтьев снова позвонил Шувалову. Он проклинал и молил его одновременно. На этот раз вызываемый абонент был отключен.

— Ах ты, гаденыш! — сорвался на крик Леонтьев. — Думаешь, что незаменим? Поглумиться над стариком решил? Обойдусь! Ноги твоей здесь больше не будет!

Нервно давя пальцем на кнопки, директор удалил из мобильника контакт бывшего сотрудника Антона Шувалова.

26

Хисато Сатори, проработавший в научном центре не один год, знал, чем пленить настоящего ученого. Как только доктор Шувалов оказался в его номере, японец первым делом раскрыл свой загадочный футуристический футляр. Он расположил его на инкрустированном столике под картиной в золоченой раме в свете старинного бра, а сам отступил в тень. Слов не требовалось. Изысканный почти музейный интерьер подчеркивал уникальность шедевра современной техники.

Несколько минут в номере царило возвышенное молчание. От Сатори не укрылось сдержанное восхищение, с которым русский ученый рассматривал высокотехнологичное изделие японских инженеров.

Насладившись первым впечатлением, Шувалов спросил:

— У вас есть принципиальная схема? Или чертеж?

— Конесно. — Японец достал альбом с подробным описанием протеза. — Доктор Шувалов, обратить внимание сюда. Это микрочипы. Они принимать сигнал и управлять электроникой искусственный рука. Здесь аккумулятор. Энергия достаточно на пять дней. Потом зарядка. Рука двигаться все направления, как зивая. Пальцы чувствовать холод-тепло, гладко — не гладко. Мы использовать специальные сенсоры и биоматериалы. Если будет обратный сигнал в мозг, человек это понимать.

— Замечательно. Вы тестировали этот протез?

— Конесно. Мы проверять рука во все режимы. Наш больсой компьютер ей управлять. Рука хоросо работать. Она может даже немного писать. Пока медленно.

— Робот с такими руками потрясет всех.

— Для робот это дорого. Для робот хватит грубый рука и мало функций. Это рука для инвалида.

— Я понимаю. Ваша компания планируете в будущем выпускать нейропротезы?

— Пока речь идет об один единственный инвалид. Это будет эксперимент.

— Вы хотите сделать настоящий нейропротез руки для живого человека?

— Именно так, доктор Шувалов.

— Сколько же он может стоить?

— Мой господин Кейджи Танака отень богатый инвалид. У него нет обе руки, и он отень хосет их иметь. Присаживайтесь, доктор Шувалов. Нам надо обсудить предложение господина Танака.

Антон опустился в широкое кресло. Японец достал из мини-бара несколько бутылочек.

— Что вы хотеть выпить? Выбирайте.

— Спасибо. — Антон открыл минеральную воду и наполнил любезно подставленный стакан.

— Я отень рад, что вы пришли, — вновь начал рассыпаться в любезностях Сатори. — Ваши статьи, ваши теории — это новое слово в науке о мозге. Это фундамент нейронауки будусего. Ваш ум отень ценить в Японии.

На лице Сатори застыла самая широкая улыбка, которую он мог изобразить. Шувалов смущенно пригубил воду. В его кармане заработал мобильный телефон, Антон, не глядя, отключил его. Японец торопливо продолжил.

— Когда господин Танака захотеть сделать нейропротезы, он обратился в наш институт мозга. В Японии много хоросих ученых, они могут попробовать решать эту проблему. Но господину Танака нузен самый лутсий ученый. Лутсий в мире. Вы меня понимать?

— Да.

— И тогда ему советовать пригласить вас. Вы, доктор Шувалов, самый лутсий.

— Не преувеличивайте. Вы хотите проконсультироваться?

— Не только. У вас есть замечательная теория, у нас есть передовая технология. Если их соединить, будет чудо!

— Реальные нейропротезы обеих рук, — задумчиво произнес Антон.

— Да.

Сотовый телефон Шувалова вновь зазвонил.

— Извините. — На этот раз Антон полностью выключил аппарат, не обратив внимания на повторный звонок Леонтьева. Его сразу увлекла сложная задача, которая до сих пор не удавалась никому в мире. Всё остальное отошло на второй план. — Господин Сатори, протез лишь часть проблемы. Чтобы он заработал, надо создать специальный нейрочип, крошечные пучки микроэлектродов имплантировать в строго определенные зоны коры головного мозга, соединить их с нейрочипом непосредственно в черепе и обеспечить устойчивую передачу радиочастотных сигналов. Это уникальная работа.

— Мы знаем, что это слозно. Мы хотим поручить эту работу вам, доктор Шувалов. Она будет щедро оплачена. Назовите вашу цену.