Шарлотта Линк - Эхо вины Страница 18

– Надо думать, ваш муж не обрадуется, если застанет меня здесь? – усмехнулся Натан.

– Мой муж сейчас в Лондоне. Он вернется на следующей неделе.

– Он сразу же нас невзлюбил, – сказал Натан жалобно. – Ваш муж нам не доверяет. И ведь по большому счету это его право. Он считает нас чем-то вроде сорняков, репейника, надоедливых мух… Теперь наши с ним дороги пересеклись снова… – Натан помолчал несколько мгновений. – Вирджиния, самое страшное в моем положении это то, что у меня нет выбора. Иначе я ни за что не решился бы докучать вам всякими просьбами. Но мы… мы стоим на краю пропасти. У нас не осталось ничего, абсолютно ничего – ноль! В моем кармане нет ни единого пенни. Глоток воды, – он приподнял свой стакан, – тот, что я получил из ваших рук, вот и весь мой сегодняшний завтрак, обед и ужин. Ночевать мне придется, скорее всего, на скамейке в парке. Понятия не имею, что со мной будет дальше. А вы – единственная, кого я знаю в этой стране.

Женщине пришли на ум слова Фредерика, сказанные еще на даче, когда между супругами разгорелась очередная дискуссия о судьбе незадачливых мореходов.

«Послушай, Вирджиния, они в любой момент могут обратиться в германское консульство! Оно находится в Лондоне, – нетерпеливо прервал тогда Фредерик ее рассуждения по поводу отчаянного положения Натана и Ливии. – Консульства всегда помогают в подобных случаях. Они организуют для своих граждан возвращение домой, оформляют бумаги, утрясают все вопросы. Поэтому у твоих подопечных нет никакой нужды держаться за нас бульдожьей хваткой».

И вот теперь наступил самый подходящий момент для того, чтобы указать Натану его место. Надо просветить его насчет консульства, вложить ему в руку еще несколько фунтов, которых ему хватит на первое время, и объявить спокойным тоном, что семейство Квентинов снимает с себя дальнейшую ответственность за судьбу Муров. Но Вирджиния не сделала этого, и даже по прошествии долгого времени она так и не смогла объяснить себе почему.

Было ли тому причиной ее внутреннее одиночество? Или то, как смотрел на нее Натан? В его взгляде не было любопытства, а лишь живая человеческая заинтересованность.

– Спать на скамейке? Ну что вы, – сказала Вирджиния вместо того, чтобы показать Натану на дверь. – Ночи сейчас очень холодные. У нас есть гостевая комната. А теперь я приготовлю ужин, иначе у вас будет голодный обморок и вы тоже угодите в больницу, как и ваша жена.

– Я помогу, – ответил он, поднимаясь.

Когда Вирджиния возвращалась на кухню в сопровождении Натана, она боролась с тревожной мыслью о том, что впутывается в какую-то мутную, темную историю, что маленький ручеек проблем постепенно превращается в бешеный ревущий поток, и когда-нибудь она не сумеет противостоять ему.

Однако, к собственному удивлению, Вирджиния уже не жалела о пропавшем субботнем вечере и об украденном у нее одиночестве.

Воскресенье, 27 августа 2006 года

1

Решение ходить каждую неделю в воскресную школу Рейчел Каннингэм приняла совершенно самостоятельно. Никто в ее семье не был особенно религиозным. В первый раз посетить занятия ее уговорила подружка Юлия, которая регулярно ходила в церковь вместе с родителями. Полтора года назад Рейчел впервые пришла на библейский урок, и ей очень понравилось слушать занятные истории, петь хором и молиться вместе с другими детьми. И конечно же, она была в восторге от Дона.

Клара и Роберт Каннингэм поддержали решение дочери. Они сочли, что посещать воскресную школу было бы гораздо полезнее для нее, чем просто слоняться в выходной из угла в угол, время от времени приземляясь перед экраном телевизора.

Воскресная школа открывала двери с половины двенадцатого до половины первого дня. Весь учебный год родители по очереди отводили Рейчел на занятия, но к началу лета девочка уговорила их отпускать ее одну. Ведь ей как-никак уже восемь! Клара Каннингэм не очень-то обрадовалась тому, что у дочки прибавляется самостоятельности, но Роберт объяснил ей, что ребенок не может всю жизнь держаться за материнскую юбку и любая репетиция независимости пойдет маленькому человеку только на пользу.

В это воскресенье снова стало очень жарко, и отец объявил, что хочет поехать на море.

– Я беру с собой Сью. Поехали с нами, Рейчел! Купальный сезон заканчивается, и сегодня уж точно последний день, когда можно поплескаться в море. А?

Но девочка решительно помотала головой. Это немного расстроило Клару. С тех пор как на свет появилась Сью, Рейчел стала все чаще уклоняться от совместных семейных прогулок.

Она невзлюбила маленькую сестренку с первого же взгляда. С ревностью глядела она, как родители качают и тетешкают эту розовую куклу. Как же было жаль делиться с нею маминой любовью и папиным восхищением! Ведь раньше все это принадлежало только ей, Рейчел. Иногда она полностью замыкалась в себе, иногда старалась привлечь внимание родителей тем, что плохо себя вела и вредничала без особой причины.

Так было и этим воскресным утром. Рейчел вышла в пижаме из своей комнаты и спустилась по лестнице босиком, хотя мама сто раз говорила ей надеть тапочки, прежде чем скакать по холодному кафельному полу в прихожей и на кухне. Конечно же, дело дошло до громких препирательств, и Клара поняла, что дочка поступила так не из рассеянности, а специально, чтобы показать характер. Более того, как только Роберт с младшей дочерью ушел на пляж, настроение Рейчел сразу же пошло в гору, и она торжественно засобиралась на свое драгоценное занятие.

– Да ты вся просто сияешь, – окинув взглядом дочку, сказала Клара.

Рейчел кивнула.

– Сегодня приедет… – Едва не проговорившись, она быстро закусила губу.

– Кто приедет сегодня? – рассеянно переспросила мама. Ее мысли уже витали вокруг работы, которую ей предстоит сделать, когда дом опустеет.

– А, да так, один священник, – нашлась Рейчел. – Священник из Лондона покажет нам слайды про Индию!

Она бегло поцеловала мать:

– Пока, мамочка!

Клара закрыла за ней дверь и улыбнулась. Она так хотела поскорее остаться в одиночестве, ведь для того, чтобы написать статью в рубрику «Театральная жизнь», требуются тишина и покой. Клара подрабатывала внештатным корреспондентом в местной газетке «Линн Ньюс», и сегодня ей обязательно надо было рассказать о пьесе, которую она посмотрела по поручению редакции. Женщина уселась за стол с твердым намерением использовать тишину – такую непривычную для их семейного очага! – на полную катушку.

Работалось ей неплохо. Ни разу не зазвонил телефон, в комнате, несмотря на уличную жару, стояла приятная прохлада, и над улицами и садами Гэйвуда, семейного жилого квартала Кингс-Линна, царил полуденный покой. Лишь негромко щебетали птички, разок-другой пролаяла собака – вот и все. Отличные условия для творческой работы.

Пьеса Кларе понравилась, поэтому писать о ней было легко и приятно. В распоряжении матери семейства было не более полутора часов: Рейчел ушла в начале двенадцатого, значит, вернется она примерно без четверти час. После занятий она обычно бывает как шелковая (все по причине ее детской влюбленности в Дона), но при этом ее так и распирает от желания поделиться новостями. Нужно скорее писать, ведь когда дочка вернется, ее ни за что не удастся отослать в другую комнату со словами: «Детка, у меня нет времени, мне надо поработать!» Нет, сначала придется выслушать от Рейчел в мельчайших подробностях все, что сказал сегодня ее распрекрасный Дон.

После завершения работы Клара планировала схватить дочку в охапку, сесть в машину и помчаться вниз по главной улице в замечательно пахнущий вкусной едой павильончик «Фиш энд Чипс». Там она закажет себе и Рейчел по большой порции аппетитной жареной рыбы с картошкой. Затем они возьмут с собой теплые картонные коробочки и усядутся в парке на скамейку. Они будут весело болтать, поглощая еду. Рейчел любила, когда ей безраздельно принадлежал хотя бы клип из родителей, и была готова отправиться вдвоем с мамон или папой куда угодно, пусть даже в самый обыкновенный парк. Поэтому Клара всегда старалась посвятить каждую свободную минуту своему первенцу, своей старшей дочке, чтобы та не чувствовала себя обделенной вниманием.

Увлекшись работой, женщина не заметила, как пролетело время. Наконец ее пальцы набегались по клавишам. Клара поставила точку и устало откинулась на спинку стула. Необходимо было еще раз перечитать написанное, и уж затем можно отсылать текст по электронной почте в редакцию. Какая она молодец, написала статью так быстро!

Клара посмотрела на часы и озабоченно охнула. Надо же, уже второй час, а Рейчел все еще нет. Странно. После воскресной школы дочь обычно шла прямиком домой, не шатаясь просто так по улицам. А если ее зазывала в гости Юлия, то мама подружки тут же ставила Клару в известность. Может, сегодня та просто забыла позвонить?