Майкл Корди - Источник Страница 18

— Если зернами жизни были принесенные на Землю метеоритом четыре миллиарда лет назад аминокислоты (а у нас все больше оснований полагать именно так) и если место, где этот метеорит врезался в земную кору, сохранилось… Например, супракрустальным породам формации Исуа в Западной Гренландии три миллиарда восемьсот миллионов лет… или возьмем гнейсы Акаста на северо-западе Канады — им четыре миллиарда лет… Так вот, если место падения метеорита сохранилось, то сад Орландо Фалькона, так похожий на Эдем, мог бы быть эпицентром жизни на Земле, каким-то образом оказавшейся вне пространства и времени той начальной точкой, откуда жизнь начала распространяться. В последнем разделе Фалькон упоминает нечто, называемое словом «источник» — «el origen». — Росс замолчал, но Зеб никак не отреагировала. Ее лицо побелело. — Более того, — продолжал он, — если сад или этот самый «источник» и правда существует и если оттуда правда пошла жизнь, то там может обнаружиться «первичный бульон» — жизнетворная субстанция, предшественница ДНК. Это могло бы объяснить странную флору, фауну и удивительные целебные свойства.

На секунду повисла тишина, а затем почти шепотом Зеб проговорила:

— Получается, как и говорила монахиня, в этом саду есть что-то, что способно вылечить Лорен?

— Да, — медленно произнес Росс, к которому понемногу возвращалась надежда.

При условии — важнейшем, надо заметить, условии, — что этот жутковатый сад соответствует его гипотезе, он мог бы не только спасти Лорен, но и добраться до Святого Грааля геологии, вообще всей науки — до источника жизни на Земле.

Зеб откинулась на спинку стула, обхватила голову руками и нервно засмеялась.

— Вот это да! Сад Господень из манускрипта Войнича — земное чрево, колыбель жизни… Черт, неслабая гипотеза, Росс! То-то священник твой как с цепи сорвался.

Оба засмеялись.

— Гипотезу еще нужно подтвердить.

— Единственный способ, — заметила Зеб, протянув руку за книгой отца Орландо, — отыскать сад.

Росс подумал о Лорен, о ребенке, и все его воодушевление схлынуло.

— Я не могу бросить Лорен и гоняться за призраками. Я ей нужен.

— Никакая это не погоня за призраками, — прозвучал голос у них за спиной.

Росс резко обернулся:

— И давно вы тут?

— Достаточно. Твою теорию я слышала.

— Вы, должно быть, сестра Шанталь, — сказала Зеб, вставая. — Здравствуйте. Меня зовут Зеб Куинн. Я помогала Лорен в работе над манускриптом.

Сестра Шанталь пересекла комнату и двумя руками сжала ладонь Зеб, а затем взяла со стола книгу Фалькона и прижала к груди.

— Вы двое отправитесь со мной на поиски сада?

— Разумеется, — ответила Зеб.

— Эй, не так быстро! — Росс указал на книгу. — Если сад и существует — а это еще не факт, — то все указания и подсказки, мягко говоря, довольно путаные.

— Я вам их объясню, — заявила сестра Шанталь.

— Серьезно? И откуда такая уверенность?

— Я Хранитель. Мне доводилось ими пользоваться.

— Пользоваться… чтобы добраться до сада? — Росс недоверчиво нахмурился. — Так вы были там?

— Да.

— Зачем тогда вам наша помощь?

— Затем, что я уже стара, а путь предстоит тяжелый, да и была я там давным-давно. — Она похлопала рукой по книге. — Чтобы попасть в сад, инструкциям придется следовать слово в слово.

Росс раздраженно потер виски — он не мог понять, говорит монахиня правду, или все это просто безумные фантазии.

— Сестра, я был бы рад вам верить. Мне бы очень хотелось, чтобы нашелся чудесный сад, который вылечит мою жену. Но если вы надеетесь, что я брошу Лорен в ее нынешнем состоянии просто потому, что вы говорите, будто сад существует и вы там были…

— А как же твоя теория?

— Мы не ставим эксперимент! Покинуть жену, чтобы проверить невероятную догадку?.. Нужно что-то еще. Какое-то доказательство.

— Я ведь показала книгу.

Росс покачал головой.

Монахиня помолчала.

— У меня было кое-что, что могло бы убедить тебя в целебных свойствах сада, — к сожалению, в слишком малом количестве… Все, что оставалось… — ее удивительные глаза смотрели на Росса, — я дала Лорен.

Сердце Росса бешено застучало. Он вдруг вспомнил, что, когда вошел в палату, сестра Шанталь стояла на коленях у постели — как раз рядом с питательной трубкой. А еще он вспомнил о пустом кожаном мешочке монахини. Накатила дурнота.

— Вы что-то дали ей?

Шанталь продолжала смотреть на него, сохраняя полное спокойствие.

— Лишь то, что у меня оставалось, совсем немного. Жест отчаяния… но я так хотела, чтобы она поправилась! Какой-то эффект, несомненно, будет, но, боюсь, полностью вылечить ее не получится.

— Что именно вы ей дали? — спросила Зеб.

Росс вскочил и схватил телефон. Старуха не просто бредит, она еще и отравила Лорен!

— Бога ради, скажите, что вы ей дали?

Стоило ему коснуться трубки, как телефон зазвонил. Росс включил громкую связь и пристально посмотрел на сестру Шанталь.

— Росс Келли слушает.

— Росс, это Диана, — мать Лорен едва дышала, — я звоню из больницы.

Зеб побледнела, а у Росса похолодело в груди.

— Что там? Что случилось?

— Не волнуйся, Росс, все хорошо, — быстро ответила она. — Улучшение небольшое, но существенное. Лорен сняли с искусственной вентиляции. Она сама дышит, и ребенок получает кислород. Врачи говорят, чтобы мы не слишком радовались: прогноз тот же, зато с малышом все в порядке.

Росс почувствовал облегчение и вместе с ним настоящий шок. Он не отрываясь смотрел на монахиню.

— Диана, а когда обнаружили, что Лорен стало лучше?

— Чуть меньше часа назад.

— А в чем причина, разобрались?

— Пока нет. Проводят исследования. По словам врачей, такое внезапное улучшение крайне необычно. Говоря по-простому, Росс, это маленькое чудо.

— Сейчас приеду.

— Не стоит. Уже поздно, да и я ведь говорила — пока только исследования. Я побуду с ней до полуночи. Ты лучше завтра прямо с утра приезжай.

Росс бросил взгляд на часы. Время позднее, и пока не будет результатов, все равно ничего не прояснится.

— Хорошо, Диана. Спасибо, что позвонила.

— До завтра. Спокойной ночи.

Он повесил трубку, пытаясь осмыслить произошедшее. И еще он не знал, злиться ему на монахиню или благодарить ее.

Молчание нарушила Зеб:

— Вы дали Лорен что-то из того сада?

— Да.

— Что именно? — спросил Росс.

— Не важно. Важно другое: этого оказалось недостаточно, а у меня больше нет. Нужно достать еще. Нам нужно гораздо больше… Росс, мне все равно, как ты объяснишь сад и его силу: с научной точки зрения, религиозной или духовной. Просто знай: он может исцелить твою жену, и это лишь малая толика того, что там скрыто. — Она рухнула на стул. — У нас почти нет времени. Я дала Лорен лекарство, которое берегла для себя, чтобы выдержать все тяготы дороги. Я слишком слаба, а без моих подсказок вы, боюсь, не разберетесь в записках отца Орландо и не найдете сад. В общем, Росс, что бы ты ни решил, давай уж поскорее.

ГЛАВА 21

Той ночью Россу снилась семья: Лорен и малыш, едва цепляющийся за жизнь. Малыш отчаянно пытался прорваться в этот мир, а его мама из последних сил боролась за то, чтобы остаться в нем.

Пока Росс спал, наемный убийца, ранее известный как Левая Рука Дьявола, бесшумно выполнил приказ своего хозяина.

Сначала он подключил к домашнему телефону Росса прослушивающее устройство. Потом, ранним утром, надев белый халат, прошел по пустынным коридорам больницы. В руке его был черный пакет. Убедившись, что рядом никого нет, убийца вошел в палату номер тридцать шесть отделения спинальной патологии. Подойдя к постели, проверил имя и раскрыл пакет. Он долго смотрел на неподвижно лежащую пациентку и слушал ритмичный шум приборов, поддерживавших ее жизнь. Все это время лицо убийцы оставалось совершенно бесстрастным, без единого намека на мысли или эмоции. Наконец он сунул руку в пакет и выполнил указание генерала Торино.

Бросив последний взгляд на постель больной, он вышел из палаты. Никто не видел его, кроме, возможно, самой пациентки — а та никому не могла рассказать.

ГЛАВА 22

Росс надеялся, что решение придет к нему во сне, однако проснулся он все с теми же сомнениями, с которыми ложился спать. А когда они с отцом приехали в больницу, слова невролога определенности тоже не добавили.

— Ей, безусловно, лучше, — заявил Гринблум, — мы не понимаем почему. Сейчас она дышит сама, отек в стволовой части мозга спал. На снимках больше не видны трещины в некоторых позвонках — объяснения этому у нас тоже нет. Хотя она по-прежнему в глубокой коме: единица по шкале Ранчо, три балла по шкале Глазго.

— А ребенок?